Гарем-академия 2. Судья

Но спросила Даари не это — нюансы карьеры незнакомой старшекурсницы ее мало интересовали. Просто из речи Дракона сам собой вытекал вполне однозначный вывод…

— Вы в курсе вообще всех моих начинаний? Следите за каждым моим шагом?

— Да нет, — ответил Дракон, — мне не хватает времени за тобой следить. Как это ни прискорбно, жены и кандидатки в оные — не единственная моя обязанность! Но несколько дней назад Сайки явилась ко мне с сообщением, что ты как-то умудрилась получить ожог руки фоновой магии и отказалась сообщить лекарю, откуда. И спросила, не стоит ли ей в связи с этим вызвать тебя на допрос. Вообще-то дорогая Сиара любит действовать по своему усмотрению, так что при иных обстоятельствах сидеть бы тебе в допросной — но я дал ей понять, что не хочу, чтобы твое обучение прерывали без особой необходимости. Тут-то мне и пришлось ознакомиться с краткой выжимкой твоих художеств… но время встретиться нашлось только сейчас! Я все-таки занятой человек, а на тебя трачу времени почти столько же, сколько на двух нелюбимых жен вместе взятых!

— У вас есть нелюбимые жены? — это Даари почти насмешило. Наверное, дело было в том, с какой интонацией Дракон это сказал.

Хотя стоило бы испугаться. Ей как-то не приходило в голову, что дворцовая СБ может держать ее под колпаком. Хотя госпожа Лайет нечто подобное сказала ей практически открытым текстом.

— О, почти все! — серьезно ответил Дракон на вопрос о нелюбимых женах. — Я вообще мало кого люблю. Это меня любят, знаешь ли.

Даари хмыкнула.

— Зря смеешься! Большинство меня обожает.

— Ваши поданные — конечно, — согласилась Даари. — Я тоже благоговею перед Владыкой.

Дракон захохотал.

— Нет, я обожаю, как ты мне дерзишь! Ты имеешь в виду, что благоговеешь перед образом, но стоило познакомиться со мной, как флер развеялся? Так вот, имей в виду, что сильнее всего меня любят те, кто со мной работает. Ты тоже влюбишься, это неизбежно, я просто делаю ставки, когда.

— С кем делаете ставки? — встревожилась Даари.

— Только с самим собой. Заключать пари на сердце дамы с кем-то другим было бы ужасно невоспитанно. К счастью, я достаточно многогранная личность, чтобы устроить внутренний тотализатор.

Тут уже Даари не удержалась от смешка.

— Вот, я же говорил! — с энтузиазмом произнес Дракон. — Еще голову от меня потеряешь!

— Разве что буквально, — проворчала Даари.

— Да, вот насчет потерь разных частей тела, — Дракон посерьезнел. — Что, юная Баат как-то сумела обойти охранные системы Академии и обеспечила тебе ожог ради освобождения от основ дипломатии?

— Вы и это знаете?! — ахнула Даари.

— Да, только вот не знаю, что именно вы с ней придумали, умнички такие… — Дракон вдруг одним шагом преодолел довольно широкий проход и как-то сразу навис над Даари. До сих пор он всегда сохранял дистанцию в этом теле, и у нее не было возможности заметить, насколько он высок: выше, чем Инге, выше, чем был отец. Не великан, но над Даари, которая на физкультуре всегда занимала место примерно в середине шеренги, он нависал как гора. Удивительное ощущение присутствия силы, которое Даари так четко восприняла при их первой встречи и которое почти не чувствовала с тех пор, вдруг прорезалось настолько сильно, что стало почти физическим давлением; колени у Даари задрожали сами собой. Кроме того, выражение лица Дракона резко изменилось — никогда она не видела его таким отрешенным и сосредоточенным. — Имей в виду, Даари: возможная дыра в охране — дело серьезное. Я велел Сиаре тебя не трогать — но только потому, что это происшествие, на первый взгляд, никому, кроме тебя, не повредило. Но имей в виду: если ты поставишь как-то под угрозу мою Академию, доверившихся мне адепток и людей, принесших мне присягу… что ж, к таким дорогостоящим экспериментам я не готов. Так что рассказывай, что конкретно вы натворили — со всеми деталями.

Тогда Даари поняла: завтрашний урок все же отменяется.