Гарем-академия 4. Старшая госпожа

— Но перечить своей дочери он не может?

— Она ему не дочь, а невестка. Может, конечно, просто зачем ему такие обострения? Клановая политика, — Гешвири плюхнулась рядом с Даари на диван (именно плюхнулась: она редко позволяла себе такие расхлябанные движения) и чмокнула ее в щеку. — Спасибо тебе! Если бы не ты...

— Да ты и сама держалась молодцом... Как там с Саннин, кстати? Ты забрала ее после боя доделывать начатое?

— Угу, хотя пришлось ее ловить. Сбежать пыталась. Я не совсем поняла, почему... — Гешвири нахмурилась. — Возможно, тоже жертву так отыгрывала? Ну, мы немного поговорили... В основном, трахались, конечно. Ты была права — она предельно искренна в этом, такое не подделаешь.

— И что? — спросила Даари. — Она будет работать на нас?

— Она будет честно исполнять свои обязанности, но Сиаре Салагон тоже продолжит докладывать. Ну, иначе быть не могло.

— В принципе, пока оно особенно роли не играет, — рассеянно подтвердила Даари, — мы ведь с Салагон тоже ссориться не собираемся... Но на будущее — что, она так и останется ее человеком?

— Мне кажется, есть шанс целиком перетянуть Саннин на нашу сторону, только надо, чтобы ты тоже поучаствовала.

— Только без всяких плеток и что там еще у вас, — решительно сказала Даари. — Не могу причинять боль во время секса, от этого сразу все настроение пропадает!

— Тебе и не придется, — пообещала Гешвири. — Главное, побудь для нее строгой госпожой. А садизм я обеспечу. Мне-то все равно. Это такой же прием, как прочие.

Потом, поглядев на Даари внимательнее, она спросила:

— Что-то ты сама не своя. Осмотр сегодня нормально прошел?

Ну конечно, Гешвири сразу же выхватила наиболее вероятную причину!

Даари попыталась улыбнуться — и вдруг, неожиданно для самой себя, зарыдала.

Рыдания продолжались долго, не унимались никакими средствами — и это было самым странным, потому что Даари вообще-то отнюдь не считала себя плаксой! Она и над книгами-то никогда не плакала. Над фильмами случалось, когда там музыка душещипательная — ну так ведь ее специально такой делают, чтобы вызвать слезы, Даари приходилось как-то читать статью на тему того, как именно, в которой она ничего не поняла, потому что не разбиралась в музыкальных терминах.

Подумав о душещипательной музыке, Даари почему-то вспомнила концовку маминого любимого сериала (фантастика о специальном дознавателе Казначейства в Первую Классическую эпоху, с призраками и демонами) — и зарыдала еще пуще. И потому что сериал они смотрели с мамой, и потому что в конце там бравый дознаватель спина к с спине с любимой девушкой отражает атаку демонов, и потом они, обнявшись, падают в пропасть...

Да что же это такое!

Гешвири гладила ее по спине и приговаривала что-то вроде: «Ничего, ничего, я с тобой». Потом, когда рыдания сменились всхлипами, она сказала:

— Если все настолько плохо, не говори сама, дай распоряжение Саюре, чтобы она показала мне твою медицинскую документацию...

— Нет-нет! — запротестовала Даари. — Все... Не то чтобы плохо...

Она кое-как нашла в себе силы рассказать о словах лекаря.

Гешвири, кажется, зависла тоже.

— Но... Это же, наоборот, хорошо, — сказала она наконец. — Как ни повернется — твои дети будут уникальны! Это значит, что ты у Дракона всегда будешь на особом положении. А если вдруг истинные драконы... Он тебя императрицей сделает, как Кеару. Получишь титул «мать драконов», или что-то вроде...

— Не хочу я как Кеара! — сердито воскликнула Даари. — У нее за плечами опыт был, а я?! Толку-то — как кукла на троне сидеть?! Я же не могу ничего, ничего не умею! Я просто хочу, чтобы дети были здоровы! И чтобы... Чтобы не было никаких сомнений... А то если родятся людьми, все опять начнут говорить, что они не от Владыки...

— Пусть только попробуют, если Владыка их признал, — фыркнула Гешвири. — А насчет здоровья — лекарь же сказал, что все в порядке? Вели других специалистов пригласить, если сомневаешься.

— Угу, — Даари всхлипнула. — Но я хочу сначала с Драконом поговорить, а он... А он где-то лета-а-а-а-ет!.. — слезы хлынули опять. — И я превращаюсь в пла-а-аксивую ду-уру!

— Ничего, с моей теткой тоже так было, — Гешвири снова ее обняла. — Вообще-то она кремень, но пять раз рожала — и каждую беременность ревела по любому пустяку! Правда, у нее это позже начиналось, но у тебя же тройня. То есть гормонов больше.

«Это не пустяк!» — хотела завыть Даари, но каким-то чудом сдержалась.

Помимо всего прочего, она чувствовала: Гешвири намеренно недоговаривает, чтобы не нервировать Даари еще сильнее. Но Даари не составило труда продумать логическую цепочку до конца и самой. Если ее дети вдруг окажутся истинными драконами — это... Это конец всей Цивилизации, которая веками строилась на том, что Дракон только один! А может быть, и человечеству! Не сейчас, может быть, через несколько тысяч лет (драконы вроде как долго взрослеют, а ведь должны еще вырасти несколько поколений), но война людей и драконов будет неизбежна. Планету они не поделят. И всему виной Даари и ее дурацкое умение влезать не туда и не вовремя!

На фоне этих переживаний Даари даже не могла потом вспомнить, как прошла ее первая встреча с Саннин после дуэли. Та была вежлива, мила, не навязывалась лишней услужливостью — чего же боле?

И уж тем более Даари не стала тащить ее в постель с места в карьер. Ну вот вообще не до того.

***

Владыка не нашел времени навестить Даари до самой церемонии Сплетения Уз.

Правда, все-таки написал.

На следующий день после осмотра Даари получила сообщение с номера, который у нее в адресном свитке значился как «Принц-генерал Лаор (личный номер????)». Она его так и не поменяла, хотя бы потому, что понятия не имела, с какого устройства Дракон ей тогда писал.

Сообщение гласило: «Получил весточку от лекаря. Вырваться сейчас не могу, но этого и не требуется — все в порядке. Не переживай, твои дети здоровы, это главное. Остальное предоставь мне». И подмигивающий смайлик.

Это сообщение сперва привело Даари в такую ярость, что она чуть не швырнула магфон об стену. Ее руку остановила только мысль: «А ведь я правда могу, у меня достаточно денег, чтобы каждый день бить хоть десяток!» Замерев, она сидела с магфоном в руке, пытаясь в очередной раз осмыслить свою ситуацию. Одно с другим не складывалось.

Высочайшее положение — и полная к нему неготовность.

Внезапная беременность — и волнения о судьбах человечества, к которому она может привести.

Непонятная любовь к Дракону, которая изумляла саму Даари и силой чувства, которое вспыхивало при виде ее царственного супруга (боги-духи, ну и выражение!), и почти полным отсутствием ревности. То ли она восхищалась им так, что готова была простить все, то ли, наоборот, относилась снисходительно — мол, что с него возьмешь, с гигантского ящера?

И отношения самого Дракона. С одной стороны, полное заботы, с другой — отчетливое размещение Даари на подобающем ей месте (то есть где-то после Цивилизации и тех жен и детей Дракона, к которым он тоже сейчас благоволил).

Она еще раз перечитала сообщение. Посмотрела на подмигивающий смайлик — явно сделанный специально для него, в виде забавного дракончика с непомерно длинными кокетливыми ресницами и в лихо сбитом на бок императорском обруче. Против воли усмехнулась. Потом расхохоталась в голос.

Ну ладно, невозможный ты тип! Попробую не переживать. И помнить, что если ты как-то справляешься с тремя с половиной миллиардами проблем (по последней переписи), то и трех малышей на самотек не пустишь.