Искушение временем

Глава 32

Забравшись с ногами в кресло и обхватив колени руками, Гермиона пыталась привести свои мысли в порядок.

Всё в её жизни было не так. Она всегда старалась жить по правилам, слушаться родителей, учителей, отлично учиться и вести себя так, как написано в умных книжках. Но настоящая, не книжная жизнь то и дело подбрасывала ситуации, в которых она, Гермиона, совершенно терялась и делала ошибку за ошибкой.

Гарри Поттер был её первой и единственной любовью.

Вначале Гермиона пыталась себя убедить, что её чувства к нему не имеют ничего общего с любовью. Просто Гарри хороший мальчик, который никогда её не обижал, вот и она к нему тоже хорошо относится. Он честный, добрый, общительный, внимательный... В общем, вполне заслуживает, чтобы она выделяла его среди других однокурсников. А то, что он при этом ещё и симпатичный, так это для Гермионы нисколечко не важно. И вовсе она не ищет его взглядом, не застывает изваянием, любуясь, как он задумчиво проводит пером по губам или ерошит непослушную шевелюру. И это не она забывает, как дышать, когда он смотрит на неё и улыбается такой особенной, поттеровской улыбкой...

Глупости! Гермиона вовсе не из тех девочек, которые постоянно хихикают, обсуждают между собой мальчиков и прячут под подушками фотографии женихов. Она никогда и ни с кем не станет говорить о своих чувствах. А фото Гарри прячет в учебнике по зельеварению. Туда уж точно никто не заглянет...

В конце концов ей пришлось смириться и признаться самой себе, что она действительно влюблена в своего однокурсника, но что ей делать с этой любовью, она не понимала. Гарри ничем не показывал, что испытывает к ней какие-то чувства, и Гермиона мучилась, теряясь в догадках. Один раз она даже почти решилась спросить у него напрямую, но рядом с Гарри постоянно кто-то крутился, и остаться с ним наедине никак не получалось. Вскоре решимость угасла, и Гермиона теперь с ужасом представляла, как бы она себя чувствовала, если бы, всё-таки осмелившись, получила насмешки в ответ. Нет, вряд ли Гарри стал бы над ней смеяться, но тогда она была готова поверить в любой кошмар.

А спустя некоторое время Гарри начал встречаться с Джинни, и Гермиона совершенно замкнулась в себе. С её точки зрения всё было вполне логично. К чему Гарри такая невзрачная заучка-отличница, как она, если рядом имеется яркая, харизматичная Джинни? К тому же сестрёнке Рона тоже нравился Гарри, и она, в отличие от Гермионы, готова была бороться за свою любовь. Смелая, заядлая квиддичистка, красивая Джинни напоминала яркий экзотический цветок. Рядом с ней тихая незаметная заучка выглядела бледной тенью. Гарри просто не мог сделать другой выбор...

Гермиона вытерла слёзы тыльной стороной ладони и уткнулась носом в согнутые колени. Сжавшаяся в комочек, с растрёпанными волосами, она сейчас напоминала маленького совёнка, выпавшего из гнезда. Да и чувствовала себя примерно так же...

В то время Гермионе не оставалось ничего другого, как полностью погрузиться в учёбу, не давая себе ни одной минутки на пустые фантазии. А потом она поступила во французскую академию магии, и объект её мечтаний на три года вообще пропал из поля зрения. И только во сне Гарри приходил к ней, и тогда Гермиона снова тонула в его необыкновенных глазах, плавилась в его объятиях и умирала от любви.

А наутро просыпалась в слезах...

Закончив академию, Гермиона вернулась в Хогвартс на должность преподавателя трансфигурации вместо ушедшей на заслуженный отдых профессора Макгонагалл. И здесь её ждал новый удар судьбы.

Гарри и Джинни помолвлены и готовятся к свадьбе.

Земля покачнулась и ушла из-под ног. Больше у Гермионы ничего не осталось. Даже мечтать было теперь не о чем. Ей казалось, что душа выгорела изнутри и вместо чувств остался только чёрный пепел. Апатия захлестнула её с головой, и, безразличная ко всему, она, не задумываясь, дала согласие на брак с Роном. Гермиона ещё в школе нравилась младшему Уизли, а позже он даже делал ей предложение, но тогда она ответила отказом. Тогда у неё ещё оставалась, хоть и малюсенькая, надежда, ведь Гарри был пока свободен. Теперь же от этой надежды не осталось ничего, и Гермионе, по большому счёту, было абсолютно всё равно, что с ней самой будет. Замуж — и ладно... Рон, в принципе, не так уж и плох, могло быть и хуже...

Гермиона невольно поёжилась, вспоминая неприятные ласки новоиспечённого мужа, от которых ей пока ещё удавалось уклоняться, несмотря на ворчание Рона о его правах и обязанностях. Она была готова смириться с положением супруги, в сущности, чужого ей человека, но позволить трогать себя или, тем более... Нет, это было выше её сил! Она может позволить такое только любимому. Или вообще никому... Гермиона, разумеется, понимала, что когда-нибудь ей придётся уступить, но старалась отложить это "когда-нибудь" как можно подальше.

Отдушинами в её беспросветной жизни по-прежнему оставались редкие случаи, когда у неё появлялась возможность увидеть Гарри. Этого она ожидала и от бала в министерстве, поэтому отправилась туда с радостью и предвкушением.

Но такого она точно не ожидала...

Заметив семейство Поттеров вместе с Сириусом Блэком и Джинни, Гермиона направилась к ним, чтобы поздороваться, и тут... Гарри, её любимый Гарри, набросился на неё и принялся целовать. Причём на виду у всех!

Гермиона крепко зажмурилась, вспоминая, и тень улыбки скользнула по её губам.

Это было мгновение яркого, незамутнённого счастья. А потом, когда Гермиона увидела выражение лиц окружающих, когда Рон в ярости ударил Гарри, а тот, сорвав со своей шеи какой-то медальон, рухнул на пол, как подкошенный, ей стало страшно. Всё это было непонятно и пугающе, а ещё эти осуждающие взгляды, направленные на неё... И Рон...

Как же он орал на неё, когда они вернулись домой. Он обвинял её в том, что она даже не подумала сопротивляться Гарри, тогда как его, законного мужа, и близко к себе не подпускает.

Сопротивляться? Да разве же Гермиона могла сопротивляться, когда её тело плавилось и горело в руках Гарри, таяло от его жарких поцелуев? В голове осталась только одна мысль, что это он, тот, о ком она всю жизнь мечтала, сейчас сжимает её в объятиях и целует так, как она никогда не смела даже представить. А его слова... Он же назвал её своей любимой! И Рон хотел, чтобы она, Гермиона, оттолкнула Гарри?! Да никогда! Даже если это было действие какого-то зелья или заклятия, Гермиона никогда этого не забудет. Теперь у неё есть самое счастливое воспоминание, чтобы вызвать Патронуса...

А если это не помрачение рассудка, и Гарри действительно к ней неравнодушен? Неужели она так и будет сидеть здесь, жить с человеком, который ей безразличен, и даже не попытается что-то изменить в своей жизни? Особенно теперь, когда Гарри, как говорила Джинни, ушёл из дома?

Она непременно должна разыскать его и обо всём расспросить. В конце концов, за своё счастье нужно бороться.

* * *

Когда Рон вернулся домой, вместо Гермионы он обнаружил только записку с торопливо написанным единственным словом "Прости" и её обручальное кольцо.

* * *

Уже почти неделю Лили не находила себе места от беспокойства за своего единственного сына. Его странное поведение на балу в министерстве, ничем не объяснимая потеря сознания и последующее бегство из дома совершенно выбили её из равновесия. Разумеется, Гарри — уже взрослый мальчик, имеет право на собственную жизнь и не обязан во всём отчитываться родителям, но сердцу матери этого не объяснишь. Да и записка, которую он оставил, только ещё больше тревожила, чем успокаивала...

А теперь ещё эта девушка, маленькая, испуганная, но изо всех сил старающаяся держать себя в руках. Она походила на храбрящегося зайчонка, а ещё напомнила Лили её саму, когда она с чисто гриффиндорским бесстрашием вставала на защиту Северуса. Кого же сейчас пытается защитить эта девочка? Себя саму? Своего мужа? Или... Гарри?

Лили улыбнулась гостье, гадая, что же могло привести её сюда, но первые же слова девушки оказались полной неожиданностью.

— Миссис Поттер, — выпалила Гермиона, нервно сжимая в руках сумочку. — Я люблю вашего сына и хочу его найти. Вы поможете мне?

* * *

Гарри набрал воды в сложенные лодочкой ладони и плеснул себе в лицо. Холодная вода заставила его вздрогнуть, но туман в голове не рассеялся. Из грязного зеркала над раковиной на него смотрел небритый тип с ввалившимися щеками и мутными, ничего не выражающими глазами.

Он не помнил, сколько дней уже живёт в этом убогом магловском домишке, не помнил, когда в последний раз ел. Ему было всё равно. Главное, чтобы его никто не трогал, а на столе перед ним всегда стояли бутылка виски и стакан.

Хозяева домика, у которых он его снял, смотрели с подозрением на молодого человека, изъявившего желание жить в такой дыре вдали от цивилизации. Сами они жили в Лондоне и даже радовались возможности спихнуть обузу в виде старого домика в глухой деревне на глупого квартиросъёмщика. Но Гарри не требовались удобства и шумные компании. Для компании ему было достаточно бутылки виски...

К сожалению, хоть виски притупляло душевную боль и немного заглушало эмоции, но не думать всё равно не получалось. Мысли назойливыми мухами лезли в голову, и тогда Гарри снова хватался за стакан, пока не проваливался в пьяное забытье.

Неизвестно, как долго он бы смог продержаться в таком режиме, если бы, в очередной раз открыв глаза, не увидел прямо перед собой... Снейпа.

Мутными с перепоя глазами Гарри уставился на брезгливо изучающего его мужчину.

— И померещится же такое... — пробормотал он, прежде чем снова отрубиться.

Снейп тихо выругался и принялся приводить в порядок грязную комнату, а затем и самого Поттера.

* * *

Мокрый и взъерошенный Гарри сердито косился на Снейпа, устроившего ему принудительный холодный душ. Комната сверкала чистотой, а на столе перед ними стояли чашечки с горячим ароматным кофе. Все поттеровские запасы спиртного профессор безжалостно выбросил, и Гарри не оставалось ничего другого, как пить кофе, чувствуя, как мысли проясняются, и вслед за этим на него снова накатывает всё та же неистребимая тоска.

— Что вам опять нужно от меня? — с обречённостью в голосе пробормотал Гарри. — Я сейчас не в состоянии спасать мир. Поищите себе другого героя... или идиота, что, впрочем, одно и то же, а я уже наспасался. Сыт по уши...

Снейп не торопясь сделал глоток кофе и, аккуратно поставив чашку на стол, мрачно уставился на Гарри.

— Мистер Поттер, я бы как раз предпочёл спасать мир, а не одного-единственного болвана, которому жить надоело. Как по мне, так с первым мороки меньше.

— А я не просил вас меня спасать, — огрызнулся Гарри. — Почему бы всем просто не оставить меня в покое? Неужели я так много прошу?

— Если вы прекратите себя жалеть и плакаться на тяжкую геройскую судьбу, я обязательно объясню вам в подробностях, что мне от вас нужно, — невозмутимо заявил Снейп, снова делая глоток кофе.

— Я себя не жалею, — вскинулся Гарри. — Меня уже достало, что все, кому не лень, пытаются учить меня жизни. Какое вам дело до того, как я живу и что делаю?

— Вы правы, мистер Поттер, — усмехнулся Снейп. — Мне нет никакого дела до того, что вы делаете со своей жизнью. А вот вашей матери до этого есть дело. Может, это вас удивит, но она очень беспокоится о судьбе своего бестолкового сына и попросила меня вас разыскать. И, хотел я этого или нет, но отказать в просьбе матери, которая извелась от тревоги за непутёвого отпрыска, я не смог. Я вас нашёл и теперь жду, что вы мне объясните своё поведение. Ещё совсем недавно вы горели желанием спасти своих родителей — и первое, что сделали, вернувшись в этот мир, это натворили глупостей, а потом и вовсе сбежали из дома. Где здесь логика?