Вагон второго класса. Том I

* * *

Впрочем, как и предсказывал доктор, вскоре Илону вновь захлестнули мрачные мысли, и едва ли не сильнее прежнего. Она то плакала, то злилась, то сидела, глядя в одну точку. Люси что-то беспокойно говорила о ребенке, но Илона не понимала ее. Она кормит Ларри и гуляет с люлькой на колесах, что им еще нужно? И что изменится, если она споет ребенку песенку или расскажет ему стишок?

Она едва дождалась времени встречи и приехала на четверть часа раньше назначенного. Но увы, пока доктор не закончил с предыдущим клиентом, Илону он принять не мог.

И вот она снова в том же кресле за той же ширмой.

Свеча будто парила в пустоте, а голос доктора шелестел осторожной волной:

— Вам придется вспомнить случаи из вашей жизни, которые вызывают боль и горечь. Поверьте, вскрыв этот нарыв, вы избавитесь от груза, тянущего вас ко дну. Может быть, нам придется пройти по печальным событиям снова и снова, пока прошлое не перестанет мучить вас.

Воздух застыл у Илоны в груди. Она судорожно выдохнула. Вспомнить? Вспомнить все, что произошло?

Наверное, ее мысли отразились на лице, потому что доктор тихо спросил:

— Вы не готовы? Понимаю. Увы, только такая метода позволит вам избавиться от прошлого. Вы не можете сбросить груз, не посмотрев на него. Вам придется распутать все, что вас связывает с прошлым, и я помогу вам найти эти узелки. Но если вы не готовы сегодня…

— Нет-нет, я готова, давайте начнем.

— Хорошо. Расскажите с самого начала. Вдохните и выдохните три раза. И с четвертым выдохом начинайте рассказ.

Вдох… Выдох… два… три…

— Мы с Дугом познакомились на званом вечере у ле… у подруги моей матушки. За мной уже ухаживали два молодых человека, но ни один не понравился мне так, как Дуг. — Странно, но в этот раз имя мерзавца вылетело легко и свободно. — Через две недели он признался, что любит меня. — Илона снова вдохнула и выдохнула, и теснота в груди отступила. — Еще через месяц, на балу в честь Длинной ночи, объявили помолвку. Свадьбу назначили на конец мая. Мы часто виделись и… он меня действительно любил.

— Я не сомневаюсь, госпожа Кларк, конечно, он любил вас.

— Когда потеплело, Дуглас сопровождал меня на все прогулки, на пикники, на концерты в городском парке, — Вдох. Выдох. Запретные слова рвались на волю, а значит, пора. — За неделю до свадьбы он пришел вечером…

Она крикнула бы, но грудь сдавило так, что не только крикнуть — дышать было невозможно. Тьма навалилась со всех сторон, как тогда, на траве. Ночь душила черным покрывалом, протягивала руки-тени, хватала за горло. Илона открыла глаза и кинулась к свече, раздирая пальцами ворот.

Доктор что-то прокричал, прибежали звездные сестры, зажгли побольше свечей, усадили ее в кресло, напоили водой; женщины держали ее за руки, давая почувствовать, что она не одна, а доктор говорил, что понимает ее горе, что смерть мужа — это ужасная потеря, и тяжело остаться вдовой в такие юные годы, и он не будет ее торопить, им понадобится не одна встреча и не две, чтобы пройти этот трудный путь, и в конце она обязательно почувствует себя обновленной.

Дядюшка Фирц помог ей дойти до кэба, привез домой и сдал на руки Люси, которая при виде Илоны превратилась в разъяренную волчицу. Прошипев: «Не уходите никуда», — она отвела Илону наверх, помогла ей раздеться, обтерла полотенцем и уложила в кровать.

Засыпая, Илона слышала снизу крики Люси и госпожи Эббот, но ее уже ничто не могло побеспокоить.

Следующий день Илона провела в кровати. То плакала, то спала, то просто лежала, бездумно уставившись в окно. Небо, облака… Запах рыбы с рынка… И так будет всегда. Разве что, вместо шинтонского запаха рыбы и моря будет брютонский аромат навоза и скошенной травы, который порой доносит с луга за речкой, куда водили размяться лошадей. Слезы потекли вновь, больно щипая зудящие щеки.

Люси принесла плошку с водой и полотенце, протерла лицо и уговорила поесть — иначе молока не будет. Она смотрела на госпожу как на неразумное, но больное дитя — и жалко, и надо бы отругать, но очевидно, что не теперь. Унося Ларри, Люси даже предложила подать книжку:

— Что-то вы науки забросили, госпожа. И впрямь нехорошо с вами.

Действительно, забросила. Впрочем, что толку с наук, если груз прошлого не даст ей выпрямить спину.

Назавтра она встала, но далеко гулять не решилась. Посидела в саду, почитала «Ботанику северных графств», но мало что запомнила. Оторвавшись от книги, она подняла глаза. Ветки жимолости. Небо. Облака. И так будет снова, и снова, и снова.

Нет, она должна пройти этот путь до конца. В среду она придет на собрание и после него поговорит с доктором Алитруэ.

Приняв решение, Илона вернулась к ботанике.