Расколотый трон

* * *

Зал Предков не горел, а скорее полыхал, словно гигантский костер, щедро разбрасывая искры в небеса. Расположенная слева от него стена поместья почернела. Занялся огнем один из домиков прислуги. Да и главное поместье в паре мест уже дымило. То здесь, то там в свете пожара виднелись фигуры в украшенных серебряными крыльями шлемах. Не дожидаясь приказа или разрешения, стражники Белого города пытались потушить огонь, нося воду из декоративного пруда и двух расположенных на территории Зеленого двора колодцев.

Пахло дымом и свежей кровью.

Первые трупы обнаружились в траве, чуть в стороне от главных ворот. Два исканца мертвыми глазами удивленно смотрели в ночное небо. У обоих было перерезано горло, и умерли они прежде, чем что-то поняли. Что уж говорить о каком-то сопротивлении.

— Зарезали, словно свиней! — зло выругался Драгор, проверив мертвецов.

— Соболезную твоей утрате, — сказал Тар, вглядываясь в темноту.

То, что пожар не случаен и на Зеленый двор кто-то напал, было понятно изначально — таких совпадений просто не бывает. Но раз в поместье хозяйничают Серебряные крылья, то спешить некуда — все уже кончено.

— Такова судьба наемника, — вздохнул исканец, закрыв мертвецам глаза. — Это далеко не первые наши потери… просто… — он с силой ударил кулаком в землю. — Проклятье! Я не люблю терять своих людей!

— Мы можем разорвать наш договор.

— Золото принято, клятва произнесена, — хмуро отозвался горец. — Что встали? — зло рявкнул он на остальных исканцев. — Анк! Возьми трех человек, на тебе охрана ворот. Остальные защищают принца. — Он вновь посмотрел на мертвецов. — Кто знает, какие неприятные сюрпризы подстерегают нас в темноте.

Они лежал на дороге, перед пылающим Залом Предков, там где приняли последний бой. Пес и старик. Пусть гор вражеских трупов перед ними не было, но одних следов крови было достаточно, чтобы понять — неизвестный враг дорого заплатил за свою победу.

— Глупый старик! Хоть раз в жизни можно же было отступить, — с горечью пробормотал Тар, подавив в себе порыв упасть на колени перед двумя телами. Он тоже не любил терять людей, особенно таких близких и дорогих.

Ладонь Кэры опустилась на его плечо.

— Тар?

— Я в порядке! — резко осадил принц ученицу. И только побелевшие костяшки крепко сжатых кулаков выдавали внутреннюю бурю, бушевавшую в его душе. На скорбь сейчас нет времени! — Ты! — указал он на одного из суетившихся с ведрами стражников Белого города, и ткнул пальцем в землю перед собой. — Идешь сюда… Бегом!

Оставив ведро, слегка спавший с лица стражник подбежал к принцу и замер, словно кролик перед удавом.

— Как это произошло?

— Не знаю, Ваше Высочество. Мы прибыли, когда начался пожар. А тут вот, — смутился стражник, указав на тела. — И у ворот еще двое.

— Кто-то еще в поместье был? — уточнил Тар без особой надежды. Кто бы не совершил это дерзкое нападение, следов он не оставил.

— Не было никого! — не задумываясь отозвался стражник, молясь всем богам, что бы его скорее отпустили. Таскать тяжелые ведра куда лучше, чем отвечать на вопросы Первого принца. — И тихо было…

Он хотел было добавить: «Как в могиле», но вовремя замолчал.

— Свободен, — махнул рукой Тар. — Немедленно потушите дом прислуги!

— А-а-а? — открыл было рот стражник, косясь в сторону пылающего Зала Предков, но быстро сообразил, что приказы принцев лучше не обсуждать. — Слушаюсь!

Стянув мешающие перчатки с разом похолодевших рук, Тар небрежно бросил их Кэре и посмотрел на полыхающий Зал Предков. Сейчас он видел перед собой не яростное пламя — слепую и бездушную стихию, а врага, посмевшего посягнуть на память его матери.

Спасать тут уже было нечего. Тонкие дощечки с именами уже давно сгорели, да и крыша вот-вот рухнет.

«Убить! Уничтожить!».

Почувствовав переполнявшие принца эмоции, демон отчаянно рвался из клетки разума. Шептал. Убеждал. Призывал и искушал.

С шумом втянув в грудь горячий воздух и не чувствуя жара, Тар шагнул к Залу Предков. Оставалось надеяться, что смерть этого огня хоть немного успокоит тот пожар, что полыхает у него в душе.

Поток ледяного воздуха сорвался с его ладоней, породив перед принцем настоящую вьюгу. Лед столкнулся с пламенем. Вступил с ним в битву. Огрызаясь, огонь начал отступать. Медленно, неохотно, то и дело контратакуя по сухим перекрытиям, он откатывался назад, уходил в глубину.

Крыша Зала Предков с грохотом обрушилась. Но эта была последняя победа огня, и вскоре все остатки здания покрылись тонкой ледяной коркой. В двух или трех местах еще пробивались робкие струйки дыма, но вскоре исчезли и они.

Тар опустил руки. Порядком опустошенный исток породил в теле слабость и тошноту. Зато шепот демона почти исчез. Но Тар знал — это просто отсрочка и скоро его вечный спутник вернется с утроенными силами.

— Агх-х, кто там шумит? — раздалось из кустов. — Задницу порву на щупальца осьминога!

На дорожку выбрался помятый, окровавленный, но живой Одноглаз. Обозрев внушительную группу встречи, старый пират приложил руку к гудящей голове.

— Это вино было крепленое? Или меня скамьей приложили?

— Что произошло? Кто напал на поместье? — взвилась Кэра, опередив принца.

Одноглаз смерил девушку непонимающим, мутным взглядом.

— Напал? Не помню. Не знаю, — он попытался мотнуть головой, но едва начал движение и резко передумал. Зато это пробудило в нем некоторые воспоминания. — Я спал, а тут шум боя. Схватил меч, — бывший пират потряс пустыми ножнами. Понял, что они пустые, с удивлением огляделся, пытаясь найти свою любимую фалькату. — Где мой меч?

— Потом найдешь, что было дальше? — потребовал Тар.

— Дальше? А-а, дальше! Бросился на звук. Кого-то ударил, а потом в меня словно из катапульты как… — Одноглаз покачнулся. — Больше ничего не помню. Ох-х, как же болит голова. И мой меч. Никто не видел мою фалькату? Может в кустах? Драгор, мой дорогой друг, — из-за контузии старый пират перешел на высокий слог, словно какой то лаэр. — Посмотри, там в кустах нет моего меча?

— Думаешь, я его найду в такой темноте? — здраво рассудил исканец, не поддавшись сладким речам пирата.

— Лари Кэра Овейн? — Одноглаз просительно посмотрел на девушку.

— Кэра, создай «светляк», — поддержал молчаливую просьбу пирата Тар.

С подавлением последних очагов пламени в парке стало остро нахватать источников света. Рунными светильниками, что стоят в императорском дворце, Зеленый двор похвастаться не мог. Две исходящие тусклым светом изрезанные рунами колонны стояли на главной дороге, подсвечивая вход в центральное поместье. Факелами Тар также не озаботился, и теперь приходилось полагаться на знания ученицы.

Поморщившись — глупо использовать ослепляющую технику в качестве источника света — Кэра создала на ладони яркий белый шарик.

— Да тут тело! — сообщил Драгор, едва заглянув в кусты, из которых выбрался Одноглаз.

— Тащи его сюда, — распорядился Тар, здраво рассудив, что это кто-то из нападавших.

— Сейчас. Вернор, помоги!

Вскоре в пятне света оказалось тело молодого мужчины, одетого добротно, но совершенно неприметно. Выделялся только слишком яркий и дорогой плащ из синего шелка.

— О, мой ножичек, — обрадовался Одноглаз, заметив торчавшую из живота мертвеца фалькату. Серповидный меч был загнан почти по рукоять и едва не пробил тело неизвестного насквозь.

— Синий двор? — удивилась Кэра, разглядывая потемневший от крови плащ неизвестного.

Вроде бы цвет ни о чем не говорит, но такие плащи обычно носят только те, кто принадлежит к Синему двору или его поддерживает. Носить одноцветные плащи, не будучи таким приверженцем, не слишком благоразумно и даже опасно. Особенно в столице. А не так давно, во времена Второй Империи, подобный плащ мог носить только представитель императорского рода или его ближайшее окружение. Да и вообще яркая цветная одежда была привилегией лаэров и ларов.

— Вспомнил! — обрадовался Одноглаз, выхватывая из памяти все больше подробностей. — На нападавших были эти самые синие плащи. Человек десять-двенадцать. Двух Нарт убил на дороге перед Залом Предков, я тела видел, когда им на помощь бежал. Еще четверых они с псом завалили прямо здесь. А потом меня кто-то вырубил.

— Мы не нашли никаких тел, — напомнил Драгор.

— Зато нашли следы, — парировала Кэра. — Тут крови на десять человек хватит. А тела могли забрать.

— А этого почему не забрали? — Исканец указал на мертвеца носком правой ноги.

— Торопились и просто не нашли, — пожал плечами девушка.

— По-моему, я на него упал, — подал голос Одноглаз. Судя по следам крови на одежде пирата, это заявление было недалеко от истины.

— Кэра, подсвети! Мне нужно его осмотреть! — потребовал Тар, присев рядом с вытащенным из кустов трупом. — Костяшки не сбиты. Но на ладонях мозоли от долгих тренировок с мечом, — заметил он, после недолгого осмотра рук мертвеца и словно о чем-то догадавшись потребовал: — Переверните его!

— Эй, а моя фальката! — потребовал Одноглаз, прежде чем исканцы выполнили приказ принца. Но Тар уже одним резким движением выдернул меч из живота мертвеца. — Благодарствую, твое высочество… — кивнул пират и, видя что принц даже не думает возвращать ему меч, добавил: — Можешь пока что оставить его у себя.

Когда мертвеца все же перевернули, Тар срезал с него плащ, распорол рубаху мертвеца, обнажив спину. Ровный свет «светляка» упал на отчетливо заметные глубокие рубцы, оставленные бичом из воловьей кожи. Свежие и застарелые, их было так много, что становилось непонятно, есть ли на спине неизвестного неповрежденные участки кожи.

Прежде такое количество ран Кэра видела только на теле Тара — следы огня дракона.

— Его так часто пороли? — удивилась девушка. — Может это раб.

— Почти угадала, — угрюмо кивнул принц. — Но его не пороли, он проделал это сам. Это флагеллянт белых жрецов. Бедняге не повезло родиться с даром на землях этих фанатиков.

Фанатичные воители светлого бога внушали Тару отвращение даже больше, чем боевые химеры астшанцев. Если химеры изначально были просто животными, превращенными в незнающих сомнения и страха, кровожадных чудовищ. То белые жрецы пошли еще дальше, проделывая все то же самое с живыми людьми. Даже у одержимых и измененных в голове больше собственных мыслей, чем у фанатичных последователей белых.

«И этот принц оставит это вот так? Простит?»

Утомляющий шепот вернулся, нарастал, бил раскаленной иглой боли точно в висок. Тар покачнулся и с трудом встал.

Нельзя давать волю гневу!

Бросив быстрый взгляд на Одноглаза, он перехватил фалькату за лезвие и рукоятью вперед протянул ее пирату.

— Кровь начала засыхать, — проворчал Одноглаз, забирая меч. — Замучаюсь теперь чистить.

Но принц его уже не слушал.

— Драгор, позаботься о телах, — приказал он. — Неизвестного отдай стражникам. Нарта и своих отнеси в погреб. Знаешь где он находится? Молчуна, — только при имени старого пса голос принца едва заметно дрогнул, — закапай под вишневым деревом возле ворот. Он любил это место. Кэра, ты идешь со мной.