Кровавая стая

Глава 8

Кроули недовольно вытер нож о рукав пилотского комбинезона пленного и крепко задумался. Вопросы у него все еще оставались. Целая уйма вопросов, если уж быть самим с собой до конца честным, вот только этот пес уже пару секунд как перестал дышать. Ему досталась самая глупая смерть, если подумать, самое то для настоящего героя — от остановки сердца и болевого шока. Выглядел он, конечно, крепким, хоть и раненым, но вот только продержался всего пару раундов. Выдержал отрезанный палец на ноге, выдержал проворачивание ножа в брюхе, а вот дальше «моторчик стукнул», и все... Уноси!

Сломался на первом глазу, хоть и выглядел закаленным ветераном...

«На глазу они всегда ломаются», — подумал про себя полковник и взглянул на младшего сына.

Суммарно, первый и второй допросы заняли не больше пяти минут, но вот парнишка был явно не в своей тарелке. Хотя он и пытался выглядеть так, будто сам готов что-то подобное повторить. Вот только ни черта он не готов. Джеймс отлично знал, что Маркус — больше сын своей матери, нежели его. Он был похож на нее внешне: те же большие и выразительные глаза, то же кукольное лицо, что и у нее, подходящее больше манекеньщику в глянцевом журнале, а не солдату.

«А еще у него такой же мягкий характер, что и у Беатриссы», — подумал Кроули с горечью. Мысли о жене навевали на него невольную печаль, а потму Джеймс старался о своей покойной жене не думать. Не на работе. Мысли сами собой вернулись к его не путевому младшему сыну, который теперь отирается на должности капитана в роте.

Парнишка едва тянул — полковник это понимал, но осталось только убедить в этом самого Маркуса. Пожалуй, упрямство — единственная черта у пацана, которую он точно получил от отца. Все семейство отличалось невозможной упертостью. граничащей с откровенным идиотизмом. А вот с остальными частями характера Маркусу не повезло для его жизни и родословной.

Вот нет в нем того, что делает Джеймса Кроули Людоедом, хоть убивай, но Джеймс ничего особенного в сыне не видел. Самый обычный и скучный, но еще и с непомерными амбициями. Вот только за спиной у мальчишки нет двадцати гребанных лет выживания во всех возможных мясорубках, у него нет полного взвода дохлых друзей, от которых даже точных координат с местом захоронения не осталось. Ему не зашивали рваную рану брюха грязными грубыми нитками в насквозь простреливаемом саманной лачуге старого лавочника, где в качестве анестезии был только отборный солдатский мат, крепкие руки и кусок кожаного ремня, сложенный вдвое. У Маркуса нет шести «Золотых сердец», уложенных рядком в самый дальний и темный ящик стола. А еще у него нет обожжённой рожи, которую полковник Кроули вынужден видеть каждое гребанное утро.

Вот старший сын получился весь в него... Из Джими мог бы получиться отличный солдат и командир, не прибери его к себе создатель. Он уж точно не дал бы какой-то сандарской бабе сломать себе руку.

Людоед вытер нож начисто и убрал его в чехол. Пальцевой упор с глухим стуком ударился об ограничитель, отчего Маркус вздрогнул. Движение почти незаметное, но опытный отец легко такое подметит. «Парню не хватает стержня», — промелькнуло в голове у Людоеда, а через секунду он поймал себя на мысли, что и сам слышал подобное. Именно эти слова сказал отец про тогда еще малого Джима, когда порядком подустал от ежедневных его избиений. Воспитательные методы у него были весьма типичны — лупить за любую провинность и учить жизни через собственный дурной пример. До разговора по-душам мозги старого вояки так и не додумались, но вот запихнуть его в чертово кадетское училище отец сообразил.

Джим ненавидел то место.

Джим ненавидел отца, который его туда запихнул.

Джим ненавидел мать, не сумевшую этого злобного ублюдка остановить.

Джим ненавидел весь этот гребанный мир, но двенадцать лет спустя он повторил историю отца и отправил Маркуса в ту же учебку. Вот только яблоко смогло упасть очень далеко.

Сопляк хочет походить на своего сумасшедшего отца, но не понимает, что у него ничего из этого нету. Нет опыта, который день за днем вылепливал из образцового кадета Джима Кроули то чудовище, которым немногие живые матери из Соленгена и Браствика будут пугать своих детей.

А те — своих.

У мальчишки нет опыта, но, как хороший отец, Джеймс ему этот опыт даст.

— Капитан.

— Да, господин полковник, — бледность уже уходила с лица сына, так что он вновь старался показать себя образцовым военным.

— Вы все поняли из нашего разговора с этими джентльменами?

— Э... виноват, не все.

Полковник тяжело вздохнул.

— Это был авангард «Шестого корпуса». Их десятый взвод, если точнее. Обычно они более крепкие, я пару раз с ними пересекался, так что мы с ними друг друга не любим. Очень сильно не любим.

Маркус внимательно слушал и не сводил глаз с отца. На мгновение Кроули показалось, что его младшенький дышать перестал и вот-вот грохнется в обморок.

— Они нас не ждут, — продолжил Людоед: — и я хочу это так и оставить, но это все может обосрать та девчонка в капитанской броне и остатки ее не добитого взвода. Так что вы, господин капитан, со своим взводом отправляетесь в погоню за нашими «новыми друзьями». Они почти все наглухо отбитые, а еще умеют воевать. У них фора, они устали и в отчаянии, так что имейте в виду: просто и легко не будет.

— С сандарцами? — на взгляд Джима, ответ звучал уж слишком беспечно.

— Да ты, я вижу, ни хера не понял, Маркус, — в голосе отца сквозил металл. — Тогда вот тебе пища для размышления, нас они не ждали, иначе так легко бы бой не дался. Мы нанесли удар быстро и неожиданно, большим числом солдат, с перевесом в калибре, но все равно разменялись один к одному. Так что не нужно недооценивать противника. Это чертовы штурмовики, а не горстка дурачков в броне.

— Виноват, господин полковник.

— Хорошо. Задача — догнать недобитков и не дать соединиться с основными силами. Скорее всего, девчонка умная и пойдет лесом. Она не может дать нам нормальный бой, на открытой местности у вас перевес в живой силе и огневой мощи, она не может это не понимать после всего вот этого. — Кроули старший покрутил пальцем, обводя округу. — Так что капитан Йест будет избегать боя и двигаться к своей норе. Она — хитрая, умная и изворотливая, так что будет гадить.

— Я понял, — после полученной взбучки Маркус виновато опустил глаза и попытался изобразить чувство вины.

— Вот и хорошо. Найти и гнать до Дарстфура. Там вас уже должен ждать капитан Даллан со своими стрелками.

— Господин полковник, разрешите спросить?

— Да.

— Что делать, когда я их поймаю?

— Если, — отец выделил это слово голосом, — вы их поймаете, капитан, то можете сами решить. Мне без разницы. Они не должны сообщить ничего о нас — вот главная задача.

— Я понял, — мальчишка кивнул в знак подтверждения.

— Вот и славно. Я с основными силами отхожу обратно, так что это задание целиком на вас. Все понятно?

— Да, господин полковник.

— Тогда выполнять.

— Есть.

Маркус буквально сорвался с места и побежал в направлении оставленной брони. Слова отца придали сил, так что он не бежал, а летел. И пуская ноги скользили по грязи, но окрыленный он отлично держал равновесие, так что даже умудрился не махать при этом руками. Он буквально впрыгнул в броню. Проблемы возникли только с вывихом, рука все еще побаливала, но Маркусу удалось запихнуть ее в рукав автоброни.

Капитан Кроули быстро захлопнул забрало шлема и готовился выдвигаться,когда до него донеслось громко: «Не подведите меня, господин капитан». Его ждала первая в жизни самостоятельная погоня. Он чувствовал в себе столько сил, что смог бы в одиночку повалить кусок той скалы, на которой залегли эти ушлепки, которых они так легко раскидали.

Отец может думать, что угодно, держать его за маленького, или дурака, но поспорить с тем, что он — отличный солдат, когда Маркус принесет бошку этой суки в капитанской броне, не сможет даже отец. Осталось только эту голову как-то найти.

Они углублялись в лес, постепенно уходя от дороги все дальше и дальше. Лес становился все гуще и гуще, пока, наконец, окончательно не превратился в не хоженый дикий бурелом. Остатки десятого взвода двигались не останавливаясь, изредка кто-то что-то слышал, или замечал. В этот же момент все пятеро бойцов вставали кругом и готовились к обороне.

Пока, к счастью, все тревоги были ложные.

«Внимание, капитан», — прозвучал голос Евы в голове у Киски.

«Что случилось»? — Ева уже довольно долго молчала, так что ее возвращение взволновала Кэт.

«Показатели биохимии в вашей крови очень сильно отличаются от нормы, — абсолютно машинным голосом ответил искин, а затем продолжил. — Уровень моноцитов повышен, нейтрофилы и лейкоциты на критических значениях, данные показатели свидетельствуют о сильном воспалительном процессе, или мощном боевом шоке».

«Рекомендации»? — без особенного интереса подумала Кэт в ответ.

«Постельный режим, курс противовоспалительных, повышение уровня кальция», — все так же бесстрастно продолжал голос Анны в голове.

«Не смешно», — подумала Кэт, а через секунду Ева отозвалась нормальным голосом.

«Прошу прощения, капитан, — прозвучал „обычный“ голос Евы, — в меня заложены несколько автономных систем, в том числе и медицинских. Их запуск прописан в структуре, а они лишены блоков настройки под личность».

«Что за блоки»? — попросила пояснить Кэт.

«Адаптация под пилота, — начала Ева, — его личность, характер и темперамент. В меня встроен модуль оценки рисков, и несколько других психофизических нейросетей, которые оценивают пилота».

«Оценивают»? — заявление Кэт не понравилось, показалось, словно он не женщина, а кусок мяса в пилотском костюме.

«Да, — продолжал самозабвенно говорить вычислитель, — я провожу комплексный анализ всех показателей, после чего свожу все показатели в совмещенный динамический график».

«Твои ограничения функциональности связаны с моей низкой оценкой»? — в мысленном голосе Киски прозвучала обида.

«В том числе, — подтвердила Ева, а затем продолжила, — если пилот не проявляет стремления развиваться, то трата на него ресурсов невыгодна. Кроме того, асоциальное поведение при полной боевой функциональности — весьма глупое решение».

«Звучит, как тренинг личностного роста», — не забыла съязвить Кэт.

«Метод кнута и пряника являлся и остается самым действенным», — в ответ огрызнулась Ева.

«Ну, — произнесла Кэт заинтересованно, — в чем я облажалась, и как мне это исправить»?

«Наибольший вклад в снижение общей оценки внесло ваше психофизиологическое состояние, — голос Евы стал практически извиняющимся, — ваши действия вначале операции были нелогичны, а также опасны для всего отряда. Я не смогла вычислить уровень противника, а потому предложила самое действенное решение».

«Избегание», — подумала Кэт и вспомнила эту надпись на экране.

«Да, — подтвердил искин, — наиболее рационально было незаметно отступить, а после сообщить руководству».

«Не было связи», — девушка практически отмазывалась перед Евой.