Вершины и пропасти

Изображение было мелкое, и Фог пришлось потрудиться, чтобы понять, что это такое; когда она поняла, то просияла:

– А, тут мирцит добывали! Но перестали, потому что гору начало трясти и, чтоб не вышло как с Анцу, ишма постановил рудники закрыть.

– Мудрое решение, хотя Ишмират это богаче не сделало, – фыркнул Сэрим. И провёл пальцем ещё. – А тут что?

– Кимень-гора! Погоди… – насупилась Фог встревоженно. – Там тоже добывали мирцит и прекратили, потому что недра земные колебались… Но огня под ней ведь нет?

– Он глубоко, – непонятно ответил Сэрим. – Ну, а между горой Анцу, старыми рудниками и Кимень-горой у нас что?

Она склонилась над картой:

– Озеро Арирамар? Но это же не гора?

– А ты там бывала? – ответил он вопросом на вопрос. И закатил глаза. – Ох уж эта молодёжь, которая дальше столицы носа не кажет… Озеро Арирамар находится на возвышенности. А если посмотреть сбоку, то станет ясно, что оно как бы лежит на большом холме – только срезанном почти под самое основание.

Фогарта остолбенела – так, что не сразу заметила, что в комнату вошёл Сидше с подносом, полным небольших закусок, и с горшочком, из которого пахло супом или гуляшом.

– Холм? Спасибо. – Она улыбнулась, забирая горшочек и ложку. Сняла крышку, заглянула внутрь: там плескался тёмно-красный суп, судя по запаху, острый и пряный. – Ух, как хорошо… Но ведь озеро Арирамар огромное! Выходит, что и гора была до самого неба, что ли?

Сэрим на удивление не стал спорить; прихватил пару закусок – лепёшек с начинкой – с подноса и подвинулся, давая Сидше место, чтоб сесть.

– Может, и до неба, кто знает? Мирцит-то там добывали точно, но так давно, что никто, кроме меня, наверное, и не помнит этого… Ты ешь-ешь, набирайся сил. Само-то озеро холодное и чистое, но, говорят, на самом дне бьют у него горячие ключи, оттого оно не перемерзает до конца даже в самые суровые зимы. Кто знает, может, под ним тоже недра, полные пламени. Я-то думаю, что и Анцу, и Кимень-гора, и всё, что между, стоит на большом разломе, оттого там и мирцит легко добывать – но оттого и трясёт эти места.

Аппетит у Фог резко поугас.

– То есть если озеро потревожить… – медленно произнесла она, откладывая ложку. Подумав, прихлебнула суп через край; рот обожгло пряностями. – Та древняя гора, на месте которой сейчас озеро, была ведь больше, чем Анцу? Выходит, что если и она выплюнет жгучее облако, то оно навредит гораздо сильнее!

– Ну, что поближе – то просто выжжет и зальёт жидким огнём, – кивнул Сэрим невесело. – А пепел заслонит небеса, солнечного тепла и света будет меньше, зимы станут суровые и начнётся голод. Пожалуй, что и впрямь тогда будет не до поимки Дуэсы.

– Я её остановлю! – порывисто откликнулась Фог, подскакивая и едва не выворачивая на себя суп из горшочка. – То есть…

– То есть сейчас ты поешь и отдохнёшь, – осадил её Сэрим. – А потом мы уже решим, что делать. Все вместе. Может, это вовсе ловушка? И лорга тебя нарочно к Дуэсе заманивает. Огненную гору не так-то просто пробудить, молчу уж о том, что тому, кто на это осмелится, тоже выжить будет нелегко.

Она слушала его и кивала – но не верила.

Зато верила в то, что Дуэса и не на такое способна.

Попрощавшись с Сэримом, Фог вышла на воздух, но даже ночная прохлада не остудила её беспокойства. Из низин наползал туман; на стенах замка горели траурные багровые огни. Где-то там, в темноте, Мирра во главе большого войска двигался к столице, чтобы принять венец лорги, Захаир умирал в пустой комнате, уцелевшие подземные твари выбирались на ночную охоту, а дружинники преследовали их…

«Я должна что-то сделать, – крутилось в голове. – Я должна».

Резко остановившись, Фогарта глубоко вздохнула – пахло острой, свежей зеленью, как после дождя, и одновременно прелыми, увядающими листьями – и спросила, обернувшись к Сидше:

– Ты ведь говорил, что «Штерра» в городе, да?

…а через час дирижабль уже отчалил от мачты – и направился на восток.

Край неба там уже светлел, но сейчас казалось, что это не ранний летний восход, а зарево злого пожара, что Дуэса уже добралась до озера – и разбередила его огненные недра. Мысли путались; притом усталости не было, и голова оставалась изумительно ясной. Фог легко управляла «Штеррой», заменяя целую команду, и морт слушалась каждого её желания, а Сидше оставалось только сидеть за штурвалом и выдерживать курс.

Небо светлело всё быстрей; земля внизу проносилась ужасающе быстро.

«Сэрим, наверно, рассердится, – рассеянно думала Фог. – Ох, и я так и не спросила его, как вернуть учителю память. Ведь если он сам всё вспомнил, то знает, как это сделать?..»

Где-то в логических построениях таился изъян, но она не могла понять какой.

Занялось утро; прошёл день, и снова настала ночь. Остановившись вечером для короткого отдыха, они снова двинулись в путь – до озера оставалось не так уж далеко. И когда в небе снова начал разгораться рассвет, а ничего страшного так и не произошло, то шевельнулась совесть где-то внутри. Захотелось извиниться перед Сэримом; не вернуться назад, конечно, нет, но всё-таки…

«Может, Дуэса и впрямь просто сбежала»? – хотела сказать Фог, но когда обернулась к Сидше, то вдруг ощутила: что-то не так.

А затем осознала, что весь дирижабль пронизывает бледно-розовая, зыбкая, почти не видная морт.

– Берегись!

Она успела крикнуть это, рвануться к Сидше – и почти в тот же миг «Штерру» тряхнуло с ужасающей силой и разорвало на части, а части охватил огонь. Фог, наполовину ослепшая и оглохшая, пыталась удержаться в пустоте, ухватиться за что-то… хотя бы добраться до Сидше и удержать его, но тщетно.

Вокруг было только небо и пламя.

Пламя и небо.

10. След в след, рука об руку