Принцесса где-то там 2

Глава 38

Уже через пятнадцать минут, когда мы сидели в «тахо», и я выруливала в сторону какой-нибудь китайской забегаловки, мне позвонил агент Смит. Поскольку скрывать от Ленни мне было нечего, а правила таки соблюдать надо, я перевела звонок на громкую связь, и голос Эллиота громыхнул из колонок.

— Зачем вы ходили к Королю-Под-Мостом, Боб?

Значит, они о нем все-таки знали. Но он вел себя достаточно безобидно, и продолжение его сюжета явно лежало вне плоскости интересов ТАКС, поэтому они и не пытались ничего предпринимать.

Просто ждали и наблюдали.

Интересно, сколько еще таких героев им известны?

— Просто навещала старого знакомого, — сказала я. Наверняка они знают и то, при каких обстоятельствах мы познакомились.

— Он ушел? Это был портал? Какого он был цвета?

— Да, да, радужный, — сказала я, решив отвечать на его вопросы, используя минимум слов.

— Это вы заставили его уйти?

— Нет, — сказала я. — Просто так совпало.

— Удивительное совпадение, Боб. Он жил под этим мостом больше десятка лет и в одночасье пропал сразу же после беседы с вами. О чем вы говорили?

— О том, что от судьбы не уйдешь, — сказала я.

— Мне нужно знать, что он сказал, — заявил Эллиот. — Дословно.

— Перетопчетесь, — сказала я. — Это не имеет никакого отношения к текущему делу, и я уже довела до вас информацию в части, вас касающейся.

— Мне нужен полный отчет.

— Ленни напишет, — сказала я.

— Вы не облегчаете мне жизнь, Боб.

— Хорошо, что хотя бы в этих отношениях существует какая-то взаимность, — сказала я и положила трубку.

Он не перезвонил.

***

Мы с Ленни перекусили в китайской забегаловке (от печенья с предсказанием я отказалась), а потом поехали опрашивать свидетелей по какому-то рутинному делу о бытовухе, которыми отдел завален на девяносто процентов. Всю дорогу я смотрела на Ленни и убеждалась, что, даже если Мигеля обмануть и получится, себя обмануть я точно не смогу.

Он был хорошим парнем, наверное, но именно парнем, а не мужчиной, а я уже была не в том возрасте, чтобы западать на парней.

Единственные отношения, которые я могла представить для себя с агентом Джонсоном, это отвезти его в зоопарк, накормить мороженым и поцеловать в щеку на прощание, но и неприязни он тоже не вызывал, так что ближе к вечеру, чтобы не слишком торопить события, я уже брала его за руку, позволяла ему открывать мне дверь в машину, и мило улыбалась, когда он пытался шутить.

Заметно было, что ему эта идея тоже не по душе, и он предпочел бы проводить свое рабочее время каким-то другим образом, а не делая вид, что ухлестывает за странной теткой со сломанными ребрами и шрамом на подбородке.

А я все никак не могла выкинуть из головы слова Безумного Императора о том, что я — такая же, как он.

С чего он так решил? У меня совершенно определенно не было сюжетной брони — и в этом можно было убедиться, просто заглянув в мою медицинскую карту. У меня не было великой миссии, по крайней мере, мне не было о ней известно, я не могла доставать оружие из ниоткуда, меня не преследовали демоны (вот это, конечно, большой плюс), я не умела открывать порталы между мирами, и если мироздание куда-то и хотело меня призвать, напрямую оно мне ничего не сообщало.

И я не хотела быть таким, как он. Жить под мостом в домике, сколоченном из упаковочного материала, одной, без друзей и семьи, сторонясь заводить новых знакомых, в ожидании очередной порции демонов, которые попытаются меня убить. И, наверное, такое одиночество пугало меня больше, чем демоны.

Я не особо верила в «долго и счастливо», но все же, чем черт не шутит, мне хотелось бы его встретить. Я совершенно не представляла себя в роли матери, но когда пыталась нарисовать свою воображаемую старость, то видела себя прикольной бабушкой, окруженной безобразно ведущими себя внуками. Я сидела бы в кресле-качалке, завернувшись в вязаную шаль, пила бы крепкий кофе, противопоказанный мне всеми врачами, и под осуждающими взглядами соседей рассказывала бы внукам страшные и недетские сказки из своей полицейской молодости. И давала бы им посмотреть на коллекцию своих пистолетов.

Может быть, с грустью вздыхала бы о дедушке, который оставил меня слишком рано. При этом, конкретного образа дедушки мне воображение, конечно же, не подсказывало.

Но это никогда не был Дерек.

Никогда.

После работы в рамках оперативно-следственных мероприятий по поимке Мигеля мы с Ленни сняли комнату в средней руки мотеле и заказали шампанское в номер. Ленни откупорил бутылку, для достоверности смочил внутренние поверхности обоих бокалов, а потом вылил спиртное в раковину в ванной комнате.

Я не возражала. Настоящего повода пить шампанское у нас еще не было, да и, честно говоря, я его не очень люблю.

Ленни уселся в кресло под торшером и включил телевизор.

— Ну да, — сказала я. — Влюбленные проводят вечера в мотеле именно так.

Ленни выключил телевизор.

— А что они делают?

Я вздохнула.

— Задерни все шторы и выключи свет.

Он послушался.

Сначала погасил свет, потом подошел к окну и плотно задернул занавески. Повторил операцию со вторым окном, остановился. Мои глаза еще не привыкли к темноте, но я знала, что он сейчас делает.

Стоит, пялится в мою сторону и ждет дальнейших инструкций.

Кровать в номере, разумеется, была одна. Двуспальная. Я прыгнула на матрас, и пружины жалобно заскрипели.

— Теперь можешь сесть в кресло и помолчать, — сказала я. — Или поговорим, но не слишком громко. Со стороны всем должно казаться, что мы сейчас на стадии предварительных ласк.

В этот момент я пожалела, что в комнате темно. Мне хотелось посмотреть на него и убедиться, покраснел он или нет. Готова была поставить сто долларов против дырявого носка Кларка, что покраснел.

Тут я хотела бы заметить, что не собиралась обижать Джона намеками о том, что он не следит за собой и ходит в дырявых носках.

— Прикрытие на месте, — зачем-то сказал Ленни. — Они сняли номер по соседству, кроме того, фургон со спецгруппой припаркован меньше, чем в пятидесяти метрах.

— Ты меня успокаиваешь или себя? — поинтересовалась я.

— Себя, наверное, — вздохнул он. — Убийца же придет за моей головой.

— Меня заверили, что прикрытие надежное, как никогда, — сказала я, пытаясь его успокоить.

— Меня тоже, — сказал он. — Но ты же знаешь, как это бывает.

Разумеется, я знала, как это бывает. Операции, гладкие в стадии разработки, в реальности очень часто идут не по плану. Стоит только вмешаться какому-то случайному фактору, который невозможно было заранее предусмотреть. Да и мой предыдущий опыт сотрудничества с группой прикрытия ТАКС оказался, мягко говоря, не слишком позитивным.

Но Ленни я этого говорить не стала, парнишка и так переживал.

К тому же, я почему-то была уверена, что Мигель не придет. И дело даже не в том, что мы с Ленни изображали влюбленную парочку недостаточно убедительно.

Но это было бы слишком просто. Ты расставляешь ловушку, он в эту ловушку попадается. Такое могло сработать только в идеальном мире, а в нашем что-то обязательно пойдет не так.

У меня в жизни было много проблем, и, наверное, ни для одной из них так и не нашлось простого решения.

— Роберта, — неуверенно позвал он.

— Все еще здесь.

— А если бы все это было… ну… по-настоящему? У меня бы был шанс?

Удивительно, что он решился об этом заговорить. Наверное, темнота помогла ему принять решение. Когда не видишь лица собеседника, задавать подобные вопросы не так страшно.

— Все возможно, — ответила я стандартной формулировкой. — Но моего жениха недавно убили, и я еще не готова к новым отношениям.

Добро пожаловать во френдзону, иными словами. Проходи, присаживайся, ты тут надолго.

— Угу, — сказал он.

Наверное, даже он понял, что я ему соврала.

С Дереком мы расстались до того, как ему пустили пулю в голову, и несмотря на то, что мы вроде бы решили дать нам обоим второй шанс, перспектив у этих отношений все равно не было.

Зато был Реджи и та ночь, после которой Мигель отправил его в кому, и она, наверное, показала, что я таки открыта для новых отношений, если и он не против.

Наверное, он тоже был не против, но сейчас об этом уже не узнать. И агент Джонсон наверняка в курсе о том, что было, потому что ТАКС наверняка должно было донести до него информацию о деле в части, его касающейся.

Завибрировал переведенный в беззвучный режим телефон. Я взглянула на экран, оказалась, что звонит Джанет, и я к стыду своему сообразила, что за весь день даже не попыталась узнать, нет ли в состоянии Реджи каких-либо изменений.

Я взяла трубку.

Изменений не было. Он все еще лежал в коме, а Джанет пустили к нему в палату.

— Если тебе одиноко, приезжай, — сказала она. — Будем ждать вместе.

— Я не могу, — сказала я. — Я бы хотела, но не могу. Я все еще на работе.

— А почему ты говоришь шепотом? Ты в засаде?

— Что-то вроде того, — рассказывать ей, что я в мотеле и не одна, наверное, не стоило.

— Я не вовремя, да? Мешаю? Извини, я же не знала…

— Да все нормально, — сказала я.

После чего мы быстро попрощались, и я положила трубку.

Ленни этот разговор никак не прокомментировал, за что я была ему благодарна.

Тут, к гадалке не ходи, перспективы тоже рисовали не самые радужные. Если пациент впал в кому, и врачам не удалось вывести его из этого состояния за пару дней, изменения могут стать необратимыми, и к прежней жизни он уже не вернется. Да уже и не факт, что вообще хоть к какой-то жизни вернется. Прецеденты, конечно, бывали, но их можно было пересчитать по пальцам одной руки, и, насколько мне известно, все они были обусловлены сюжетными перипетиями. А Реджи вряд ли мог претендовать на роль главного героя.

Пока мне не стало совсем уж мрачно, я предложила Ленни поменяться местами и уселась в кресло. После короткого инструктажа, он уперся в кровать руками и принялся давить на матрас, чтобы заставить пружины скрипеть, а я начала стонать, постепенно повышая голос.

Для достоверности.

Ситуация была донельзя дурацкая, он скрипел кроватью, уже встав на нее на четвереньки и слегка подпрыгивая, а я стонала, и неожиданно для меня самой это оказалось довольно весело, и я настолько вошла во вкус, что соседи из номера за стеной принялись стучать нам в стену.

Реджи замер.

— Не завидуйте! — крикнула я. — Продолжай, дорогой.

Он кинул в меня подушкой и снова принялся скрипеть. А я положила подушку на лицо и принялась стонать из-под нее, словно в порыве страсти он решил меня немного придушить.

Минут через десять в стену постучали еще раз, и неприятный женский голос пообещал вызвать полицию. Я задушила в зародыше порыв выйти на улицу и посветить в ночи своим значком, и решила, что, наверное, уже хватит.

И мы прекратили.

Для полноты картины я закрылась в душе, включила мощный напор воды, а сама уселась на крышку унитаза и уставилась на свои руки.

Роберта Кэррингтон, тебе двадцать семь лет, у тебя высшее юридическое образование и полицейская академия за плечами, ты сержант убойного отдела, между прочим, и уже несколько лет ловишь убийц на улицах одного из самых неблагополучных городов страны. И чем, в итоге, тебе приходится заниматься?