Сказки странного города

Соседка

Госпожа Китти знала все обо всех. В любое время дня и ночи она могла рассказать, кто приходил в гости к одинокой красавице из третьего подъезда, что подарил на день рождения теще автомеханик с пятого этажа и какой алкоголь предпочитают братья-близнецы, недавно купившие угловую квартиру, пустовавшую последние восемь лет.

Откуда старая сплетница брала свои сведения, не знал никто. Некоторые соседи предполагали, что во времена оны бабушка ухитрилась установить в их квартирах видеокамеры, и теперь следит за жизнью дома из персонального наблюдательного пункта, где у нее есть уголок с мониторами и пультом управления. Алекс понимал: это предположение не более, чем шутка, однако дать внятное объяснение, почему пожилой женщине, которая не так уж часто выбирается из своей цитадели на свежий воздух, известны подробности личной жизни едва ли не всех жильцов многоэтажки, тоже не мог.

Внешне госпожа Китти была милой и симпатичной старушкой, этакой добродушной бабулей, которая угощает детей конфетами, кормит семечками голубей и каждое лето возделывает общедомовую клумбу. У нее не было привычки приставать к соседям с советами или отпускать в их адрес язвительные замечания, да и заседать на лавочке со стариками, коих во дворе имелось не так уж много, она тоже не любила. Алекс считал, что госпожа Китти просто не смогла с ними подружиться – пенсионеров настораживала ее безграничная осведомленность, а нежелание выдавать источники информации всерьез обижало.

Из квартиры старушка выходила только для того, чтобы купить продуктов или навестить племянницу, которая проживала на другом конце города. Чем она занималась оставшееся время, никто не знал. Похоронив двоих мужей, бабушка осталась жить вместе со своей кошкой – серой гладкошерстной дворняжкой, часто в одиночку гулявшей по улице, – и в гости почти никого не приглашала.

Единственным пороком, которым госпожа Китти докучала окружающим, было неуемное желание делиться новостями. Алексу иногда казалось, что она выходит в магазин только для того, чтобы «поймать» кого-нибудь соседа и обсудить с ним телевизионные передачи, а заодно чьего-нибудь нового кавалера, помятый автомобиль или дорогой мобильный телефон. Ее стремление общаться было понятно, однако порой оно переходило границы дозволенного.

Последний разговор госпожи Китти с Агатой Алекса здорово возмутил. Неужели соседка не понимала, что говорить шестилетней девочке о ее матери столь пренебрежительно, как минимум, не этично? А называть саму девочку кукушонком и вовсе оскорбительно.

Освободившись после работы, парень отправился к соседке в гости, чтобы попросить ее (по возможности, вежливо) больше так не делать.

Госпожи Китти дома не оказалось. Алекс звонил и стучал в дверь не менее десяти минут, однако старушка так и не открыла. Решив, что, она отправилась в магазин, он вернулся на улицу, дабы подождать ее у подъезда.

Во дворе никого не было. Сумерки давно сменились ранней зимней темнотой, однако охапки белого снега, желтоватый свет фонарей и яркие прямоугольники окон свидетельствовали о том, что до настоящей ночи еще далеко.

Рядом с Алексом дрогнула ветка. Он поднял голову и увидел кошку госпожи Китти. Та сидела на ветке рябины, протянувшейся, как гладкая длиннопалая рука, прямо к открытой форточке старушкиной квартиры, и с подозрением смотрела на него.

К кошкам у Алекса было особое отношение. Он их не то чтобы любил – скорее, уважал за независимость, гордый нрав и чувство собственного достоинства. У соседкиной любимицы этих качеств имелось в избытке. Хвостатая красотка чувствовала себя королевой двора – с прочими кошками не водилась, людям в руки не давалась, а гладить и чесать себя за ухом позволяла только Агате.

Алекс отвернулся и продолжил вглядываться в просвет между домами. Соседка все не появлялась. Наверное, снова загнала в угол кого-нибудь из знакомых и теперь пересказывает ему последние сплетни, а то и вовсе преспокойно пьет чай у племянницы. На улице же с каждой минутой становилось все холоднее. Ал подумал, что ему стоит пойти домой, а старушку навестить через пару часов или даже следующим вечером.

Он уже хотел отворить подъездную дверь, но она распахнулась перед ним сама, являя соседа с пятого этажа – того самого автомеханика, которого любила обсуждать госпожа Китти.

– Привет, Алекс, – сказал мужчина, ступая на крыльцо. – Решил прогуляться?

– Вроде того, – кивнул тот. – Соседку нашу поджидаю. Здравствуйте, господин Пак.

– Это какую соседку-то? Не кошатницу ли?

– Ее.

– Что, снова старуха язык распустила? Секрет какой-нибудь разболтала?

– Лучше бы она секреты рассказывала, – скривился Алекс. – Наговорила ерунды ребенку из восемнадцатой квартиры, а девчушка теперь переживает и плачет.

– Совсем сдурела бабка, – покачал головой автомеханик. – Нашла к кому приставать. Пусть бы со стариками сплетничала. Или салфетки вышивала. А она – к детям…

Они поговорили еще минуту, после чего сосед отправился по своим делам. Алекс же повернулся к входу в подъезд и снова увидел старушкину кошку. Та, как оказалось, перебралась со своей ветки поближе, и теперь тихонько сидела, будто нарочно прислушиваясь к разговору. У кошки были блеклые голубые глаза, при этом их взгляд был столь умным и внимательным, что казался почти человеческим.

В голове Алекса что-то щелкнуло, словно кто-то нажал на невидимый тумблер. На мгновение сказочник замер, а потом усмехнулся и, резко подавшись вперед, тряхнул ветку, на которой сидела соседкина любимица. Кошка от неожиданности взвизгнула и свалилась с дерева. Парень поймал ее на лету.

– Добрый вечер, госпожа Китти, – сказал он, поднимая зверя на уровень своих глаз. – Вы-то мне и нужны. Не изволите ли пригласить меня на чашку чая? Я страшно замерз, пока топтался рядом с вами на улице.

Глаза кошки были круглыми, как блюдца. Она жалобно мяукнула и попыталась вырваться из его рук. Алекс сжал ее крепче, после чего перехватил мохнатое тело поудобнее и шагнул в теплый подъезд. На второй этаж, где жила говорливая соседка, он взлетел за пару секунд.

– Где ключ от квартиры? – строго спросил он у кошки. – Ни за что не поверю, что после прогулок по деревьям вы возвращаетесь домой только через окно.

Кошка фыркнула и мотнула головой куда-то влево. Алекс сунул зверя подмышку и, осторожно ощупав деревянный наличник, вытянул на свет маленький желтоватый ключ.

Замок открылся, как по маслу. Парень переступил порог и включил в прихожей свет. В тот же миг кошка выскользнула из его рук и, перекинувшись прямо в воздухе, превратилась в невысокую худенькую старушку, одетую в строгое синее платье.

– Вот, значит, как вы добываете свои новости, – с ухмылкой проговорил Алекс. – Подслушиваете и подсматриваете! Удобно, ничего не скажешь.

– Не умничай, – раздраженно буркнула соседка, поворачиваясь к парню спиной. – Ты ко мне на чаепитие напросился, сказочник? Вот и топай в кухню, нечего в прихожей стену подпирать.

Алекс снял ботинки и пошел вслед за ней.

– Вы меня очень удивили, госпожа Китти, – сказал он, глядя, как старушка заваривает чай. – Оборотень – кто бы мог подумать?.. Однако собирать таким образом сплетни не очень хорошо, верно?

– Много ты понимаешь, – фыркнула госпожа Китти. – Что в моей жизни осталось, кроме них? Это у меня профессиональное, если хочешь знать. Я в городской газете тридцать лет корреспондентом оттарабанила. А сплетни я не нарочно собираю. Кто ж виноват, что соседи под моим деревом лясы точат и свидания устраивают. Что мне теперь, уши затыкать и глаза закрывать?

– Бог с ними, со сплетнями, – махнул рукой Алекс. – Вы зачем вчера к Агате пристали? Зачем девчушку кукушонком обозвали? Она же полдня об этом думала, а потом полночи ревела – решила, что мать ее не любит, а потому бросит и уйдет.

– Агата, говоришь? – переспросила соседка. – Это русалкина дочка-то? Да, тут я, конечно, дала маху. Веришь ли, сказочник, не со зла сказала – от дурости старческой. Жалко мне девчонку. Хорошая она, ласковая, как котенок. Вырастет, сильной ведьмой будет. Как только озерная дева сумела породить такое чудо?..

– Так вы знаете, что мать Агаты… м-м… не совсем человек?

– Я, сказочник, много чего знаю, – усмехнулась старушка, ставя перед ним чашку с ароматным напитком. – Печенье будешь?

– Не откажусь.

– Русалкам на земле делать нечего. Их дом – песчаное дно, и покидать им его не надо. Ни одна водяница на земле счастья своего не нашла. Только заботы да хлопоты. И правильно – нечего в чужую стихию лезть, родная-то все равно обратно позовет.

– Забавно, – пробормотал Алекс, отпивая глоток чая. – Я, когда Агате про мать-русалку рассказывал, на ходу сочинял, очередную сказку придумывал. А выходит, что это и не сказка вовсе.

– У нашего города немало секретов, – улыбнулась госпожа Китти. – Что же ты, хочешь, чтобы он их все разом открыл? Нет, сказочник, тайны нужно узнавать постепенно. Необычное всегда рядом скрывается – в привычных людях и вещах. Ты у нас чудеса творить мастак, однако ж и городу есть, чем тебя удивить.

Соседка поставила на стол вазочку с печеньем, уселась на соседний стул.

– Не сердись на меня, – тихо сказала она. – Я ведь правда никого не хотела обидеть. Перед девочкой я извинюсь. Как с тобой поболтаю, сразу к ней поднимусь, сладостей каких-нибудь отнесу. А к Новому году котенка в подарок найду, особенного. Будет у нее настоящий помощник-фамильяр.

– Ого, – удивился Алекс. – И много у нас по городу волшебных кошек гуляет?

– Не очень, – покачала головой соседка. – Прямо скажем, единицы. Оборотней так вообще по пальцам пересчитать можно. Однако ж помощника я нашей колдунье найду, не сомневайся. И еще, сказочник, ты своим-то про этот разговор не рассказывай, ладно? Особенно Маргарите.

– Я-то не расскажу. А вы не хулиганьте. Не очень-то приятно, когда кто-то может запросто рассказать другим чужие секреты.

– Разве ж я рассказываю секреты? – усмехнулась госпожа Китти. – Это так, шелуха. Не беспокойся, Александр, то, что для людей действительно важно, я не разболтаю никогда.