Мой Истинный Альфа

Глава 22. Сагарт

От гадкой девчонки невыносимо разило омерзительным духом всей Диларовой стайки. Этим смрадом тут же провонял весь салон. Мне то и дело хотелось поморщиться, а ещё лучше — выкинуть её где-нибудь на обочине. Но я не мог.

Предводитель Белых не просто так взялся за неё. И в том, что он попытается вернуть себе Машу, сомнений не возникало.

Примерно через четверть часа я заметил, что она вся трясётся. Проклятье!.. Маша ведь вымокла до нитки, когда сдуру прыгнула в озеро.

— Раздевайся, — отчеканил я.

— Что?!. — у этой наивной дурёхи так вытянулась физиономия, что в пору бы покатиться со смеху, только вот я не шутил.

— Лезь на заднее сидение и снимай свои тряпки, — проинструктировал я. — Там есть сухая одежда.

Помявшись, девчонка всё-таки стала переползать между двух передних кресел на задний диван. Попутно споткнулась, не удержала равновесие, вцепилась мне в волосы — чуть целый клок не выдрала. А потом и вовсе грохнулась спиной назад. Я успел ухватить её за мокрый капюшон толстовки. И Маша относительно мягко для себя повалилась набок, удерживаемая моей рукой.

Она валялась в полнейшем недоумении, пялясь на меня снизу-вверх.

— Так и собираешься лежать?

— А что? Вроде удобно, — хихикнула девчонка. — И снизу ты не такой уж уродливый.

Эта дурында вдобавок принялась ржать. Нет слов…

За что, о, Луна?! За что ты меня так наказываешь?!

— Поднимайся, пока мы никуда не врезались по твоей вине.

— Ой, как страшно! Бе-бе-бе! — передразнила Маша, но принялась подниматься.

И выходило у неё это совсем неловко. Она кряхтела, корчилась, чуть не разорвала мне куртку, ткнула в глаз.

— Да ты — просто эталон изящества, — заметил я и выпихнул её наконец на диван.

— А ты — эталон воспитанности и хороших манер! — ответно съязвила Маша.

— Надо было тебе в таком случае с Диларом оставаться.

— Надо было тебе в таком случае спасать какую-нибудь балерину!

— К моему величайшему сожалению, на той дороге только ты нашлась с умоляющими глазёнками.

— Потому что остальных сожрали! — зло выпалила девчонка и ещё более остервенело прибавила: — Не подглядывай!

— Тоже мне, невидаль какая… — буркнул я себе под нос, но взгляд невзначай зацепился за отражение в зеркале.

Маша стянула толстовку, под которой не оказалось бюстгальтера, и уже расстёгивала джинсы.

— Бельё тоже снимай, — велел я. — А то почки отморозишь.

— Хватит командовать.

Она ворчала, но всё же послушалась. Затем принялась ковырять стопку одежды, которую я всегда возил с собой.

— И это, по-твоему, отличный план?! — завыла Маша, растягивая перед лицом мой свитер. — Размеров на шесть больше, чем нужно! Чьи это шмотки?! Циркового медведя?!

— Хочешь простыть — валяй! — не выдержал я. — Сиди голой или напяливай обратно свои мокрые тряпки.

Она пофыркала ещё для порядка, а потом надела свитер, спортивные штаны и носки.

— Что с обувью делать? — недовольно поинтересовалась она.

— Так пока посидишь. Дорога долгая.

Подумав, Маша снова полезла в переднюю часть салона.

— Можешь сзади остаться.

— Отсюда тебя удобнее бесить, — едко ответила она.

И, к моему несчастью, оказалась хоть в чём-то совершенно права.

— Куда мы едем?

— В укрытие.

— И где оно?

— Какая разница? — я смерил её презрительным взглядом. — Тебе что, координаты GPS скинуть?

— Было бы неплохо.

Дерзкая пигалица забралась с ногами на сиденье. Мои необъятные для её дохлого тельца шмотки висели мешком, зато грели намного лучше девчачьих нарядов «в облипочку».

— По-моему, сейчас самым главным для тебя должно быть простое выживание, — сказал я, намереваясь её то ли успокоить, то ли припугнуть.

— А остальные? — она хлюпнула носом. — Как же они? И моя подруга… Я сижу здесь, а они там просто погибают…

— Ничего с ними не будет.

Девчонка уставилась на меня недоверчиво:

— В смысле?

— В прямом. Очнутся утром с головной болью как после пьянки. Хотя они ведь на пьянке и были. Ничего удивительного.

— Подожди… Я не понимаю. Ты хочешь сказать, те монстры… которые волколаки… их не сожрут?

— Сожрут. Частично.

— Как это? — она брезгливо скривилось.

Я обречённо вздохнул.

Конечно, уже стало очевидно, что девчонка тупа как пробка и вообще ничего не смыслит в волколачьей жизни. Но хотя бы элементарную логику она могла бы включить.

— Сегодня ночь Великого Голода…

— Великого — чего?..

— Не перебивай!

— Ладно-ладно, молчу.

Собрав всё своё терпение в кулак, я продолжил:

— Ночь Великого Голода. По-вашему, полнолуние. В это время каждый волколак испытывает сильнейший голод, который надо обязательно удовлетворить. Мы жаждем крови.

— И ты тоже?! — она поражённо вылупилась на меня.

— Естественно, — буркнул я безрадостно, так как мой голод сегодня ничем не удовлетворился, и это неимоверно злило.

— И ты хочешь моей крови?..

— А ты поделишься? — я скосил глаза.

Девчонка шарахнулась в испуге. А я усмехнулся.

— Фиговое у тебя чувство юмора, — разозлилась она.

— Самые смешные шутки те, которые шутками не являются.

— Сава, ты меня бесишь.

— Ну, хоть в чём-то у нас полная взаимность.

Маша несильно, но неприятно пихнула меня ногой в носке. Будь она обута, честное слово, хрустнул бы ей коленку так, чтобы на всю оставшуюся жизнь запомнила. Дрянь мелкая…

— Лучше рассказывай дальше. Пока всё, что ты говоришь, звучит как полный бред.

— Могу помолчать.

— Нет уж! Если верить твоим словам, то ребятам с вечеринки ничего не угрожает, хотя что-то не клеится, как они так выживут без крови.

— Не обязательно выпивать всю, — я снова вздохнул, в очередной раз поражаясь непролазной тупости этой девицы. — Для этого и нужно так много людей. В среднем взрослому волколаку требуется где-то два литра…

— Я что-то не вкурила, — прервала меня Маша, — так вы всё-таки типа вампиры? Ну, раз кровь пьёте…

Луна, пощади! Мне не выдержать этого чудовищного испытания!

— Если бы поменьше смотрела телевизор и почаще использовала мозги, то давно бы уже знала, что никаких вампиров не существует.

— Серьёзно? — эта дрянь нагло вскинула свои бровки. — И об этом мне говорит человек, который называет себя оборотнем?

— Да что ж ты за тупица-то такая?.. — выругался я вслух, но не очень громко. — Я — не оборотень! Я — волколак! Тебе понятно? Ты можешь просто запомнить раз и навсегда?

— Тогда объясняй нормально! Ты говоришь, что типа превращаешься в какого-то страшного зверя, а это всегда называлось оборотнем.

— Нет! — рубанул я воздух. — Хватит верить в сказки. Может, что-то в них и есть достоверного, какая-то крупица, но настоящую правду знают только избранные.

— Ух ты! Я уже избранная. Мне нравится, — Маша широко улыбнулась. — Тогда объясни мне как избранный избранному, чем оборотень отличается от волколака?

— Многим, — коротко ответил я, разглядывая глухую ночь через лобовое стекло.

До рассвета ещё несколько часов, и до убежища примерно столько же. Меня мучал сильнейший голод, но я старался не думать об этом. И действительно попробовал сосредоточиться на волколачьей истории, которую, честно сказать, сам плоховато знал.

— Оборотни не умеют перевоплощаться по желанию. И голод свой они контролировать не умеют. По сути, они — обычные люди, у которых иногда, в основном — в полнолуние, случается приступ Великого Голода, который они никак не могут сдержать. Оборотни дикие и опасные. И сейчас они крайне редко встречаются. Но, по одной из версий, именно от них пошёл род волколаков. Просто вроде как появились оборотни, которые сумели совладать со своей природой, научились управлять ею и стали отдельной полноценной расой. Поначалу были одиночки, но потом волколаки стали объединяться в кланы…

— А ты из какого клана?

— Из Чёрных.

— И мы едем к ним?

— Нет. Я покинул стаю.

— Почему?

— Тебе уже неинтересно, чем волколаки отличаются от оборотней? — быстро вернул я разговор на прежнюю траекторию.

— В общем и целом, я, кажется, поняла, — деловито рассудила Маша и на секунду задумалась. — Меня больше другое волнует: что с моей подругой? Этот Белый теперь выпьет всю её кровь?

— Откуда мне знать, что у него на уме.

— А она после этого превратится в волколака?

Теперь я уж точно не смог сдержать смех. Какая же каша в голове у нынешнего поколения!..

— Нет, конечно, — сказал я, как следует поржав над таким идиотизмом. — В крайнем случае она просто умрёт от кровопотери.

— Умеешь ты успокоить.

— Кто сказал, что я собираюсь тебя успокаивать?

Маша воинственно нахлобучила руки на груди:

— Жестокий ты человек.

— Потому что я — не человек.

Она обиженно поджала губы и отвернулась. Наступило благословенное затишье.