Охота на пару

Глава 28. Полина

Я даже не успеваю испугаться, когда волк превращается в Вика. Но сердце трепещет, посылает радостные импульсы по телу. Вик вышел, ещё есть шанс. Без понятия, что будет дальше, как всё обернется. Но в этот момент я хочу, чтобы Вик был моим, как и Арс.

А я – их.

Даже если на мгновение, на эту охоту.

Вот только я оказываюсь не готовой к тому, что Вик молча начнет приближаться. Потом поговорит? Пройдет мимо? Беспокойство растет, тугими ветвями оплетает душу.

– Вик, - пробую снова, когда он совсем близко. Набираю полные легкие воздуха, готовлю речь. Но получается совсем другое: – Ты голый. Снова. Неужели магия не смогла предусмотреть одежду? Пожалуй, это жутко неудобно. Прости. Я нервничаю и несу глупости. Знаешь, ты в любой момент можешь меня заткнуть и…

– Ты дрожишь.

Едва не стону от разочарования, совсем не учла «любовь» мужчины к разговорам. А после его горячая ладонь сжимает моё запястье, кожа в месте прикосновения взрывается пожаром. Острыми языками пламени скользит по венам, вызывая тахикардию.

– Ага. Я немного замерзла, но…

– И ты боишься.

– Боюсь? Я не…

– Запах. Эмоции я чувствую через запахи. Ты пахнешь страхом.

– А. Ну…

Говорить о личном немного сложнее, чем просто обсуждать оборотней или мою жизнь. Сдуваюсь под суровым взглядом, даже не думаю, как это: ощущать чужие эмоции так.

– Иди в дом, - просит, смотрит в том направлении. – Заболеешь.

– Ты слышал меня? Ну, когда был волком, бегал по лесу…

– Слышал.

– Значит, ты в курсе, что я не уйду.

– Ты боишься. Разговора не получится сейчас.

– Ты думаешь, что через пару часов я осмелею? Ни разу, - пожимаю плечами, сама переплетаю наши пальцы. Не отпущу. – Я, знаешь ли, трусиха. Спорить и ругаться я умею, а говорить о важном – не очень. Поэтому ничего не измениться. Лучше сейчас буду бояться, но извинюсь и поговорю с тобой, чем буду дальше нервничать.

– Ты боишься разговора?

– Ну да. Я… Не очень хороша в этом, во многом. И наговорила ужасных вещей. И переживаю, что ты меня не простишь.

– Разговора. Не меня?

– Тебя? А я должна бояться тебя?

Теряю нить разговора, словно упускаю самое важное. Удивленно наблюдаю за Виком, как сменяются на его лице эмоции. Не нужно быть оборотнем, чтобы их прочитать.

Мужчина… Удивлен, слишком ярко. Растерянно моргает, хмурится в неверии. Ежусь от этой тишины, жду, что будет дальше. Вик шумно втягивает воздух, не скрываясь. Только теперь это смущает не так сильно.

– Должна.

Произносит, словно приказ. Словно это самое логичное, что я должна сделать. От этого тона у меня ползут мурашки. Но сейчас время для дискуссий и споров, а в этом я хороша.

– И почему я должна бояться? Вы с Арсом маньяки какие-то?

– Нет.

– Устраиваете охоту на людей? Или там, не знаю, убиваете кого-то?

– Нет, это выдумка.

– Не совсем, вы охотились а меня. Но не важно. Не маньяки, не убийцы. И котят, думаю, не топите? – мужчина смотрит как на больную. – Супер. Значит, причин бояться нет. Вы никогда не вредили мне.

– Но… Мы оборотни.

– А я истеричка. Тут под вопросом, кто в большей опасности.

Слабо улыбаюсь, все ещё не понимая Вика. Я должна бояться? Или именно этого он не хочет? Меня пугает неизведанное, то, что привычные устои пошатываются. Но мужчины… Не настолько страшные, чтобы я билась в агонии.

Оборотни так оборотни.

У некоторых тоже мужья волосатые, мне просто чуть более шерстяные достались. Это разве преступление? Для кого-то парень-оборотень был бы даже круче, чем миллиардер.

Дело вкуса.

– Не боишься.

– Да, об этом я и говорю, Вик. Не то, чтобы…

Задыхаюсь, когда мужчина тянет на себя. Рывком, впечатывая в широкую грудь. Воздух вылетает из легких, но Вик щедро им делится. Накрывает мои губы, сминает их диким напором.

Рычит так сильно, что у меня коленки подгибаются. И эта дрожь приятная, предвкушающая. Не угроза в этом звуке спрятана, обещание. И оно волной накрывает, подмывает под себя.

Отвечаю тихим стоном, подаюсь навстречу. Вик такой теплый, горячий. Его кожа прижимается к замёрзшей моей, как столкновение двух реальностей. Жжется, пар разъедает устои.

Вик целует жадно, настойчиво. Толкается языком в мой рот, ведёт по нёбу и губам. Словно вылизывает каждую клеточку, метит собой. Так… По-животному, откровенно, что устоять невозможно.

Не могу дышать, но не отстраняюсь. Хочу ещё. Ощущения его рук под пальто, собственнических касаний. Мужчина сжимает мою талию, задирает футболку. Его пальцы сдавливают ягодицы, тянут на себя. Едва стою на носочках, удерживаю равновесие.

Вик, рядом Вик. Оборотень или человек, грань стирается. Целует так, как и раньше, разве что более свободно. Как получивший разрешение на всё. И я разрешаю, снова и снова. Стонами, касаниями.

Жмусь, запускаю пальчики в темные волосы. Царапаю кожу на затылке, вызываю новое рычание. Оно сквозь душу проходит, спускается вниз живота. Свожу ноги, стараясь удержать возбуждение.

– Пошли, - Вик тянет за собой, его голос становится глубоким, на грани рычания. – Нужно в тепло.

– Тепло? – губы пульсируют, мне хочется ещё. Не останавливаться, не прекращать это всё. А мужчина говорит глупости. – Подожди, мы… Разговор.

– Потом. Я хочу тебя взять, а не говорить.

– Взять? Ох.

Я прекрасно понимаю, что Вик имеет ввиду. Даже не скрывает своего желания, говорит прямо. И это сильнее пьянит, кружит голову. Сметает мысли в бесполезную кучу, вызывает спазмы внизу живота.

Мне бы отказать, не так быстро, только же… Но перерыва мне не хочется, не хочется паузы. Я желаю его касаний, поцелуев. На губах, шее и ниже. Касаний, взглядов. Дыхание хочу, которое обожгло бы кожу.

– Куда мы… Машина?

Мне кажется, что от возбуждения я копирую поведение Вика. Говорю короткими фразами, только самое главное. Не тратить время на глупые разглагольствования.

– Да. Ты была с Арсом, одна.

– Но с тобой я же…

– Тогда мы были вдвоем. Я хочу тоже так.

– Наедине?

– Да.

Киваю, в голове муть, звенит от напряжения. Глупые, глупые мысли. Почему машина открыта? И Вик тянет меня на переднее сидение, не на заднее. И… И что-то ещё, точно.

Хочу так же, наедине.

Слова мужчины повисают в воздухе, бьют по сердцу. Своей откровенностью, чистой, неприкрытой жаждой. А я словно нимфоманка, отвечаю ему. Сама тянусь к Вику через подлокотник, целую. Он стягивает с меня пальто, отправляет его подальше. Туда отправляется и моя скромность.

Его руки везде. На моей груди, на животе. В одну секунду мягко поглаживают ребра, а в следующую – изучают косточки на позвоночнике, спускаясь всё ниже.

Фоном слышу, как начинает гудеть мотор. Вик заводит машину и меня тоже. Тем, как втягивает губами кожу на шее, прикусывает. Шарит под футболкой, хаотично, стремительно.

В лицо бьет теплый воздух с печки, дыхание мужчины. Всё смешивается, сплетается в одно звенящее напряжение. Желание

– Иди ко мне.

Тон Вика меняется. Если раньше он больше упрашивал, не давал мне сорваться в страхе, то теперь приказывает. Четко, с расстановкой. Никакого права на непослушание. И от этого я хочу его ещё сильнее. Смазка пачкает бедра, и это так очевидно.

Мужчина больше не спрашивает, не говорит, не предупреждает. Он просто тянет меня на свои колени, насаживает на крупный член. Пронзает, заполняет сразу. Толкается, пока не заполнит всей длиной. Проникновение вызывает дискомфорт, а после удовольствие. Плохо и хорошо, одновременно.

– Вик.

Хриплю его имя, закатываю глаза. Прячу лицо в местечке, где соединяются шея и плечо. Отвечаю мужчине тем же, кусаю его кожу. Втягиваю, провожу языком. Соленый вкус пьянит сильнее настойки.

А как он пахнет. Собой, лесом. Терпко, сильно. Одного вдоха хватает, чтобы лоно сжалось в приступе удовольствия. А Вик не спешит двигаться, просто находится во мне.

– Не больно, принцесса?

– Нет. Ох!

Вскрикиваю, когда Вик вдруг отодвигает кресло назад. Так намного больше места, удобнее. Я не двигаюсь почти, не могу. Ощущения тугими канатами держат на месте, придавливают. Дрожу от напряжения и желания, стону хрипло.

Ещё. Чуток.

Мужчина сжимает мои бедра. Тянет наверх, а после вниз. Делает всё сам, насаживает на свой член, а после поднимая. Вверх, вниз. До искр перед глазами, до застывшего крика удовольствия.

Быстро, жестко.

Мне подходит.

Мне нравится всё, что он делает со мной. Как целует, как ведет языком по шее. Не стесняясь, не ожидая разрешения. Вик покрывает поцелуями мою шею, находит чувствительное местечко под подбородком.

Нравится, как его взгляд горит. Действительно, радужка заливается ярко-карим цветом, янтарем. Пылает, светит фарами. Вызывает вспышку под ребрами, а я кусаю губу, понимая, что возбуждаюсь ещё больше.

До предела, как раскаленное железо. Вниз и вверх, до пика. До максимальной дозы мужчины, которую я смогу выдержать.

– Хотел тебя, - говорит, прикусывает мочку уха. Вик всю меня кусает, постоянно. Больше не скрываясь. – В первую ночь. Сидел здесь и хотел натянуть. Волк хотел.

– Вик!

– Едва сдержался. Думал, как ты будешь кричать имя. Как Волк пометит тебя. Ты моя.

– Да.

Выдыхаю ответ, хоть вопроса и не было. Факт, припечатывающий. Под ребрами выбита принадлежность. Прямо поверх глупого сердце, которе сейчас остановится.

Удовольствие взрывом разрывается внутри. В момент, когда Вик толкается с новой силой. Когда его пальцы гладят грудь, губы касаются моих. В один момент всё кажется настолько идеальным, что я не выдерживаю.

Кричу, а тело сводит судорогой. Я дрожу, задыхаюсь, а мужчина продолжает толкаться в меня. Растягивает удовольствие, заставляя хныкать и принимать, больше и больше.

Кости словно ломает, стирает в крошку. Мышцы разрываются, только мне не больно. Хорошо. Запредельно, высшая точка наслаждения. Когда в теле одна слабость, легкость.

И двигаться не получается.

Лежу на Вике, слушаю его частое дыхание. Его грудь вздымается, укачивает меня. А крупные ладони гладят по спине.

– Что? – мужчина отстраняется, когда я глухо смеюсь. – Полин?

– Нет, ничего. Бред. Думаю о том, насколько футболка крепкая, если выдержала. Глупости. Не вздумай!

Бью мужчину по рукам, когда тот тянет единственный элемент одежды. Ткань натягивается, опасно трещит. А я не собираюсь возвращаться в дом совершенно голой. Пусть хоть вся страна слышала мои крики, я пытаюсь вернуть образ приличной девушки.

– Драчунья, - рычит, едва прикусывает мои пальцы. – Арса не бей.

– Почему?

– Нарвешься. Он – Альфа. На Альфу руку не поднимают.

– А на тебя, значит, можно?

– Можешь попробовать. Рискни: нарвешься или нет.

Вик улыбается.

И я улыбаюсь тоже.

И снова целую.