Иной. Том 5. Адская работа

* * *

На следующей неделе состоялась ещё одна поездка в Новоегорьевский лес, только на этот раз в компании Ясмин.

Хоть мы с Мариной были здесь в середине января и поубивали огромное количество иных, существ там по-прежнему оставалось много. Лес был большим — и за неделю не обойти, поэтому сине твари до сих пор бродили по нему, как у себя дома. По словами Марины, военные с ближайшей базы близ городка Бугры на Калужском тракте решили проложить сквозь чащу ещё одну дорогу, и от нас требовалось чистить лес до тех пор, пока он не станет достаточно безопасным для обычных низкоуровневых светоносных.

Новоегорьевский лес являлся одной большой проблемой для всех. Марина следила в одиночку за огромным районом, и у неё года или два просто руки не доходили разобраться с толпами иных, которых с каждым днём становилось в чаще всё больше и больше. А сейчас обстоятельства поджимали, значит, надо было решить данный вопрос.

Мы с Ясмин поехали на моём новом вездеходе. С конца прошлого года в гараже дома на Осиновой шестнадцать поселился тёмно-зелёный «Кочевник-2» тридцатилетней давности, который, тем не менее, выглядел, как новый, и имел всё необходимое оборудование для поездок в красную зону. Мне он достался совершенно бесплатно взамен уничтоженного «Бульдога».

А тот так и стоял на Слизняковской дороге — той самой, по которой я обычно ездил в Новоегорьевский лес. Местные охотники её так назвали, поскольку дорога пролегала рядом с заброшенным селом Слизняково. Груду металлолома, бывшую когда-то вездеходом, оттащили в поле и оставили гнить. Теперь «Бульдог» сидел по кабину в снегу, напоминая мне каждый раз, как я проезжал мимо, о случившейся прошлой осенью трагедии.

Вот и сегодня мы в очередной раз увидели расстрелянный «Бульдог», и на меня нахлынули воспоминания.

Я сидел за рычагами, Ясмин — за приборами. Наш вездеход мчался по укатанной снежной дороге, словно по шоссе. Зимой нет ни грязи, ни слякоти, и местные маршруты становятся более проходимыми, нежели в межсезонье или даже летом. Впрочем, смотря, какая зима…

— Это здесь произошло, — сказал я, заметив в стороне знакомые очертания полугрузового «Бульдога». — Здесь на нас напали осенью. Тогда мой друг погиб.

— Угу, — буркнула Ясмин, на миг оторвавшись от локатора и посмотрев на машину. — Понятно.

Она была, как всегда, немногословна, но я уже перестал этому удивляться. Думал, после нашей последней совместной поездки, когда мы с Ясмин оказались, наконец, наедине и потрахались от нечего делать, девушка будет больше расположена к общению, откроет, так сказать, душу, но этого не произошло. Ясмин оставалась такой же сухой и нелюдимой, как и прежде.

— Как, кстати, на работе дела? — спросил я. — Чем сейчас занимаешься?

— Это, вообще-то служебная тайна, — ответила Ясмин.

— Да брось. Какая, к чёртям, тайна? Мне Марина уже сказала, что ты торчишь на энергоразведыватьельной станции. Поэтому можешь не секретничать. Я же и сам сотрудник, как и ты, забыла?

— Да ничего особенного я не делаю. Просто собираю данные и передаю на нашу базу. Это всё. А раньше помогала Марине следить за оборудованием в красной зоне: меняла батареи в дронах, проверяла ретрансляторы, ну и так, кое-что по мелочи.

— И как тебе на новом месте? Больше нравится?

— Не знаю. Сидишь целыми днями на одном месте, пялишься в экран. Скучно.

— То есть, бегать целыми днями по пустыне было веселее?

— Не то, чтобы очень, но… не знаю. Мне больше нравится драться с иными.

— Ясно, — проговорил я, и мы опять замолчали.

Спустя минут десять мне такая гнетущая тишина наскучила.

— Чем ещё в жизни занимаешься, кроме работы? — спросил я. — Есть какое-нибудь хобби или увлечение?

— А тебе зачем? — с искренним непониманием проговорила Ясмин.

— Просто хочу поближе тебя узнать. Или это тоже служебная тайна?

— Всё, что касается жизни сотрудников и агентов — служебная тайна.

— Надо же. Твоя личная жизнь засекречена даже от коллег?

— Я ничем не занимаюсь, кроме работы. Служу, исполняю свои обязанности, готовлюсь отправиться в червоточину. Чем мне ещё заниматься? — произнесла Ясмин с неким раздражением.

— И ты ничего не хочешь? Только пойти в червоточину?

— Даже не знаю… — Ясмин задумалась. — У меня есть миссия, есть работа, мне больше ничего не надо. И да, я очень хочу попасть в бета-мир. Надо успеть повысить уровень, пока не открылась червоточина. А то потом опять ждать полгода или год.

— А я вот, например, подумываю дело своё завести, открыть какое-нибудь предприятие, — поделился я.

— Зачем?

— Сам не знаю. Деньги зарабатывать.

— У нас нормально платят.

— Если есть возможность заработать больше, зачем её упускать?

— Пройдёт.

— В смысле?

— Я говорю, пройдёт. Все хотят заработать побольше, а потом понимают, что это ненужно.

— Да, Марина говорила. Лет через пятьдесят такой жизни не хочется больше ничего.

— Ага, вроде того.

Мне было интересно, неужели через пятьдесят лет действительно потеряю вкус к жизни? Когда я видел старших членов рода, с которыми часто пересекался на всевозможных приёмах и званых ужинах, мне казалось, что эти люди, несмотря на свой возраст, полны воли к жизни. Совсем другое дело — агенты. Со слов Марины складывалось впечатление, что они все — усталые, замученные и ничего не хотят, кроме как сдохнуть в очередной червоточине.

Или взять хотя бы Ясмин. Ну не может так рассуждать девчонка двадцати лет. У них обычно совсем другие вещи на уме — по крайней мере, у тех, с кем мне доводилось близко общаться. Возможно, причиной этого были иные в наших головах? Из-за них, например, притуплялся инстинкт самосохранения. Кто знает, как ещё они влияют на человеческую психику?

— А я, наверное, всё равно наследство скоро получу, — сказал я.

— Поздравляю, — равнодушно буркнула Ясмин.

— А замуж не хочешь выйти? — продолжил я разговор после короткой паузы.

— Замуж? — Ясмин фыркнул. — За кого? За тебя, что ли?

— Э, погоди минуточку! А чем это я так плох, что ты меня сразу отшиваешь?

— Да ничем. Просто мне не нужно.

— На самом деле, я не себя имею ввиду, а вообще, в целом. Девчонки же обычно хотят замуж выйти, детей нарожать и прочее.

Ясмин промолчала.

— Меня этой сранью с детства пичкают, — проговорила она с недовольством в голосе, спустя минут пять.

— Какой сранью? — не понял я.

— Традиции у них, видите ли, — продолжала Ясмин, не обращая внимания на мой вопрос. — Чтобы я под сорокалетнего урода легла, обмоталась паранджой и дома сидела, пока не состарюсь. В печёнках вся эта срань сидит и все эти родственничик. Хотела на хер их послать… не успела. Вот так вот у нас устроено, если ты не знал. Поэтому нет, не хочу я себе такого «счастья».

Ясмин говорила искренне — наверное, впервые за всё время нашего знакомства.

— Да, я тебя понимаю, — сказал я.

— Как ты меня можешь понять, если ты не бабой родился? — Ясмин с упрёком покосилась на меня.

— Какая разница? Я же тебе говорил, как у нас заведено. Шагу не ступишь без указа родителей. А родители смотрят в рот главе рода, потому что все на него работают, и как он скажет, так и делают. Бывает, разрешают идти в вольные охотники, но это редко.

— То есть, ты жалуешься, что вам, аристократам херовым, дают превосходное образование и устраивают работать в крупные компании? Жалуешься, что у вас есть всё, о чём простой человек может только мечтать?

— Ага, похоже на то, — рассмеялся я.

Ясмин фыркнула и опять защёлкала кнопками фрагментатора, изучая местность вокруг нас.

— На самом деле, мне на что жаловаться, — сказал я. — В конце концов, моя жизнь сложилась совсем иначе.

— Я посмотрю на тебя, когда ты год побегаешь по пустыне, меняя батареи в дронах.

— А это что, так трудно?

— Как тебе сказать. Таким белоручкам, как ты, наверное, трудно.

— Это я-то белоручка! Да иди ты, — рассмеялся я. — Я полтора года учусь в спецшколе. Чем только не занимался. Даже машины разгружал, правда, с помощью телекинеза… но всё равно разгружал. Поэтому на моё происхождение не смотри. Или ты до сих пор думаешь, что я — избалованный княжеский отпрыск?

— Не знаю. Похож, — как всегда, коротко ответила Ясмин.

Зимняя дорога была ровная, укатанная, вездеход гнал по ней, как по асфальту. А вот когда пришло время сворачивать к Новоегорьевскому лесу, начались проблемы. После нас с Мариной здесь никто не ездил, и единственную колею занесло снегом так, что теперь её было не найти.

Я приблизительно представлял, где именно надо повернуть, нашёл столб на перекрёстке, который сюда специально воткнули в качестве указателя, но дальше предстояло двигаться по компасу. В итоге мы отклонились от маршрута и вместо того, чтобы выехать к коридору, по которому пролегала дорога, забрели в непролазные дебри. Пришлось разворачиваться и возвращаться обратно. Ясмин связалась по рации с Мариной, и та, наблюдая за нами с помощью дрона, и вывела нас в нужную точку.

Проехав по лесу километров десять, мы наткнулись на просеку, которой раньше здесь не было. Неподалёку стояли гусеничные «Слоны» и грузовые вездеходы, а солдаты в силовых костюмах пилили и таскали деревья. Просека, как я понял, шла как раз от Бугров, где располагалась одна из баз периметра.

На перекрёстке дежурили защитники. Нас остановили, приняв за охотников, но лишь для того, чтобы предупредить, что впереди опасная область. Как будто мы сами не знали.

Да и не таким уж и опасным был сейчас этот лес. Тут бродило ещё много синей сволочи, но основные скопления иных, по крайней мере, в центральной части, мы с Мариной прошлый раз уничтожили. В юго-западной оконечности леса, как я слышал, по-прежнему находилось полно существ, однако туда даже дороги никакой не вело, а иные, особенно бестолковая мелочь, среди деревьев ориентировались плохо и вряд ли смогли бы быстро сюда добраться.

Ещё километров через десять мы остановились. Ясмин с помощью радара и фрагментатора обследовала территорию вокруг, и мы определили направление, куда лучше всего двигаться. Взяли оружие и снаряжение и отправились прямиком в чащу, где и разошлись в разные стороны.

Целый день я бродил по лесу, к вечеру вышел на болото. Иных было не так много, как прошлый раз, но поохотиться нашлось на кого. На меня напали две группы по двадцать-тридцать «светлячков», которых я поглотил, не напрягаясь. Остальных приходилось выслеживать и отстреливать издалека. Видимость, естественно, оставляла желать лучшего: среди деревьев даже с пятидесяти метров мало что заметишь. И это зимой, когда листвы нет, летом было и того хуже.

Приходилось тратить много времени, высматривая иных между деревьями и выжидая удобный момент, чтобы выстрелить. А энергии удавалось добыть жалкие единицы, поскольку бродила вокруг одна мелочь, не выше четвёртого уровня. Впрочем, изредка попадались существа и покрупнее, которые атаковали первыми — с них энергии я получал больше.

Я весь день думал, почему меня не отправили на другую территорию, где можно побыстрее прокачаться. Беспокоился, что не успею получить нужный уровень. Порой даже злился. В диких землях тоже нет гарантий, что наткнёшься на рыбное место, но там хотя бы существа посильнее.