Симранский Цикл Лина Картера

Человек, мудрее Фриндольфа, в такой ситуации мог бы пересмотреть свои былые поступки, мог бы понять, что сам виноват в большинстве собственных неприятностей, и мог бы попытаться раскаяться и измениться. Человек, практичнее Фриндольфа, мог бы осознать, что сам потопил свой корабль в Морденхеме, продать дом и то, что невозможно унести с собой, и начать заново в каком-нибудь другом месте. Но, поскольку Фриндольф был Фриндольфом, он всё больше распалялся против Вульга и продолжал обвинять его во всех несчастьях своей жизни. Во всём этом был виноват Вульг, принеся ему скверную медовуху, попытавшись обсчитать его и вынудив своего бедного, замороченного хозяина убить его так, что Фриндольф сам пострадал.

Чем больше Фриндольф об этом размышлял, тем больше убеждался, что Вульг и только Вульг довёл его до такого плачевного положения. Наконец ему стало ясно, что Вульг, невзирая на свою смерть, был недостаточно наказан за свои грехи и измену безупречному и милостивому хозяину.

Но как наказать мёртвого? У множества священников имеется множество теорий, но никто не знал наверняка, куда отправляется дух после смерти, кроме тех случаев, когда дух никуда не отправлялся, а оставался на месте своей гибели, где и действовал всем на нервы. Если бы Фриндольф был уверен, что Вульг попал в некое место, где карают вероломных и бесчестных слуг, возможно, его бы это удовлетворило. Этот никудышный малый, целую вечность отплясывающий на горячих углях или закатывающий непосильный камень на гору, отчасти скрасил бы размышления мстительного купца. Но он опасался, что, возможно, судьи в загробном мире могли оказаться такими же неблагоразумными, как и здесь, проявив к тому паршивцу незаслуженное милосердие. Мысль о Вульге, мирно спящем целую вечность или даже наслаждающимся благами какого-нибудь рая была невыносима для Фриндольфа. Вдруг он вспомнил своё годовое обучение искусству магии и как его выгнали, невзирая на значительные успехи и всё из-за невнятных пророчеств той старой идиотки, что именовала себя провидицей. Разве он не выказал тогда способности, и разве она не предсказала, что он станет злобным некромантом, который будет тревожить покой мёртвых? В то время он считал её просто безумной старухой. Но теперь у Фриндольфа имелся мёртвый человек, которого он до безумия желал потревожить.

Фриндольф обшарил чердак и вскоре обнаружил учебники своих магических дней. У него не отняло много времени вновь изучить то, что он позабыл за минувшие годы. К сожалению, его характеру недоставало осторожности, а теперь праведный гнев лишь подгонял его.

Разумеется, в учебниках не содержалось ничего, похожего на то, что он искал; такое не дозволялось простым ученикам. Однажды, в поисках знаний, Фриндольфу удалось раздобыть, окольными путями и по цене, что неприятно удивила бы любого, несколько наиболее могущественных книг по темнейшей магии. После того, как он нашёл нужные заклинания для оживления трупа, из рук в руки перешла сумма побольше. Бездельник, отчаянно нуждающийся в деньгах на выпивку, как-то ночью выкопал на кладбище гроб и извлёк оттуда кошмарное содержимое (ибо тело Вульга покоилось в могиле уже почти три года), однажды поздно ночью притащив его в грубом мешке прямо к дверям Фриндольфа. Облака скрывали луну и звёзды над Морденхемом, и леденящий ветер продувал город насквозь. Это была ночь, когда свершается чёрная магия, в основном потому, что ненастье отбивает у возможных свидетелей охоту высовывать нос из дому.

Фриндольф готовил тёмный ритуал в своём подвале, подальше от коллекции редких вин. Ладан и камфора заглушали смрад давно уже мёртвого тела, а покрывало на бренных останках Вульга избавляло Фриндольфа от зрелища этих омерзительных мощей. Вокруг покойника и там, куда собирался встать Фриндольф, были вычерчены магические круги со множеством элементов. С превеликой тщательностью в кругах было выведено каждое слово и имя силы и, войдя внутрь круга, Фриндольф убедился, что не нарушил и не стёр ногой ни одну меловую черту. В руке он держал список с именами нескольких богов и покровителей умерших, существ не злых, но с таким мрачным и опасным могуществом, что большинство людей полагало за лучшее не тревожить их покой. Вдобавок Фриндольф достал самую важную вещь для вызывания духа мёртвого — полное имя Вульга, то, которым мальчика нарекли родители, а не то, которым его все называли. Раздобыл его купец до смешного легко: он просто запомнил имя, когда его произнесли на суде. Ему даже удалось притащить, не поломав их, вниз по лестнице из главной столовой огромные и вычурные часы с маятником, так, чтобы точно знать, когда подойдёт нужное время для заклинания. Фриндольф впервые почувствовал благодарность за то, что все посчитали эти часы слишком громоздкими и уродливыми, когда он пытался их продать. Скоро Вульг заплатит за то, что навлёк столько неприятностей на голову своего хозяина. Скоро он вновь станет живым пареньком, встретив Фриндольфа, который будет действовать с холодной обдуманной яростью, а не диким бешенством. На столе в подвале лежало несколько дубинок и плетей, там, где Фриндольф легко мог дотянуться до них. Ещё у купца под рукой были короткий меч и боевой топор, много лет висевшие на стене.

Фриндольф давно решил, что одна-единственная или даже две смерти, были совсем неподходящим наказанием для кого-то, вроде Вульга. Хотя в тёмных гримуарах такая идея никогда не упоминалась, он не видел причин, почему бы не применить ритуал для оживления мёртвых несколько раз на одной и той же жертве. Он собирался убивать Вульга снова и снова, каждый раз используя другое оружие. Если и это его не порадует, то можно будет подумать, как применить дыбу или раскалённое железо, не привлекая внимания соседей. Вульг расплачивался бы за то, что причинил своему хозяину раз за разом, год за годом, пока сам Фриндольф ещё ходит по земле. В урочный час (который, вопреки распространённому мнению, не был полуночью) Фриндольф провозгласил длинное заклинание, призывая дух Вульга из загробного мира в разлагающийся труп. Когда он совершил это, покой ночи расколола гроза, раскаты и громыхание которой Фриндольф слышал даже внизу, в своём подвале. Неужели боги и могущества разгневались на Фриндольфа, богохульно тревожившего мёртвых и выражали своё недовольство? Или это призванные им силы являли свою мощь в буре? Мстительный купец не знал и не хотел знать, поскольку месть всё ближе и ближе подползала в его нетерпеливые руки.

Затем грянул один, последний, но самый внушительный громовой раскат и на мгновение все ритуальные свечи, что зажёг Фриндольф, вспыхнули ярче, словно раздуваемые слабым ветерком. И кости и давно разложившаяся плоть Вульга начали срастаться на глазах у его убийцы. Труп захлестнула волна восстановления и затем давно умерший мальчик с трудом поднялся на ноги. Нагой Вульг стоял перед своим хозяином, бледный, трясущийся и похожий не на того, кто вернулся с того света, а, скорее, на того, кто долго страдал каким-то тяжёлым недугом и был готов отправиться в загробный мир. Вульг не произнёс ни слова, но незамутнённый ужас в его глазах, когда он вновь увидел Фриндольфа, являл собой жалкое зрелище.

— А, маленький ты негодяй! — злорадствовал Фриндольф. — Думал, что избежал заслуженного наказания, верно? Но я по-прежнему твой хозяин и даже смерть не избавит тебя от моей власти или от обращения, которое ты полностью заслужил! — С этими словами Фриндольф схватил со стола хлыст и накинулся на тощую фигурку, стоящую перед ним. Вульг не кричал и не отбивался, как в прошлый раз, он просто упал наземь и стонал. Мальчик не так уж сильно держался за жизнь, в которую его противоестественно вытянули назад и скоро во второй раз истёк кровью от ударов Фриндольфа.

Взяв лопату с длинной рукояткой, Фриндольф мрачно затолкал труп Вульга, который быстро разложился до того состояния, как было перед вызовом, в чулан, где собирался хранить мальчика между воскрешениями. Он ничуть не утешился — мальчик пострадал совсем недостаточно и повторное наказание не было ни так приятно, ни так радостно, как он ожидал. Он подумал, что, когда в следующий раз возвратит Вульга, то даст ему несколько дней или недель на восстановление сил, и что этот юнец и до своей гибели умом не отличался. Таким образом он мог сделать смерть этого отродья более затянувшейся и томительной, и Вульг всё время будет в ужасе ждать своей заслуженной казни, что само по себе уже жуткая кара. Однако на следующий раз, когда Фриндольф стал вызывать дух Вульга, ничего не произошло. Не появился никакой дух, не гневался никакой бог, и труп так и оставался смердящим прахом. На это была причина.

В своём рвении ещё раз наказать Вульга (потому что Фриндольф никогда не считал убийством то, что сделал), а затем избавиться от мерзкого и зловонного трупа, Фриндольф забыл совершить второй переписанный им ритуал, тот, который отсылал дух назад в загробный мир. Это означало, что, когда он во второй раз вызывал Вульга из потустороннего мира, Вульга там не было. Вместо этого дух Вульга бродил по улицам Морденхема, незримый и неосязаемый почти для всех, а тех, что могли видеть призраков, поблизости не оказалось. Вульг был не очень-то доволен. Три года назад он не отправился ни в блаженство, ни на муки, но всего лишь в серое царство, куда попадали те, кто не был достаточно хорош для одного места или достаточно плох для другого. Многие утверждают, что это тоскливое и непривлекательное место, но Вульг, сравнивая его с бедностью и нуждой своих ранних лет, и страданиями и унижениями более поздних, вообще не считал это плохим местом и был бы рад провести в нём остаток вечности. И при этом он не был от Фриндольфа в восторге. Вульг умер, веря, что его последнее наказание было огромной несправедливостью, как и уйма предыдущих наказаний, каким подвергал его торговец. Поскольку последнее избиение отправило его в лучшие условия, такое обхождение он мог простить. Однако то, что его вытащили назад, для дальнейших издевательств, меняло всё дело. Может, Вульг и происходил из бедного квартала, но он понимал, что бывший хозяин нарушил множество законов, и человеческих и божественных, выдернув его назад из загробного мира. Это было гораздо хуже, чем всё, что Фриндольф причинял ему в прошлой жизни и на сей раз Вульг действительно был готов защищаться от своего бывшего хозяина. Он не мог стать призраком. Гневных призраков возвращает в мир живых их собственная воля и ярость, ради возмездия или справедливости. Вульга же выдернули назад, в мир, против его воли. Предположительно, дух того, кто не смог попасть на тот свет, перерождается, зачастую более низшим созданием, чем человек. Как правило, такие перевоплощённые выказывают больше разума и осознанности, чем обычные животные и даже некоторые люди. Однажды, когда Фриндольф вышел прогуляться, большая собака, прежде не выказывавшая признаков свирепости, разъярилась и бросилась на него. Фриндольфа сильно покусали в обе руки и ноги, прежде чем ему удалось отогнать собаку, треснув её по голове своей тростью. Несколько лет спустя, лошадь, которая до сих пор покорно возила Фриндольфа, вдруг так сильно лягнула купца, что тот прохромал остаток жизни. Лошадь отвели на бойню, но покалеченной ноге торговца это не помогло. С тех пор казалось, что каждая беспризорная тварь в городе ополчилась на Фриндольфа. Его жалили пчёлы. Его кусали москиты. Бродячая кошка повадилась вопить под окном его спальни и её никак не удавалось поймать. Несколько месяцев подряд голубь, по всей видимости, нарочно подкарауливал Фриндольфа, особенно если тот облачался в новый наряд. Как могла простая птица распознать, когда он надевает хорошую одежду — вопрос, на который никто не мог ответить. Как-то раз на Фриндольфа набросился даже попугай. Коммерсант проходил мимо торгующей животными лавки, со множеством необычных тварей в клетках, когда цветистая птица из джунглей, внезапно ополчилась на Фриндольфа и начала обзывать его так, что любой мог у неё поучиться. Гневное нападение Фриндольфа на птицу только намного ухудшило положение, поскольку его удары разбили деревянную клетку, разделявшую человека и птицу. Прежде чем его остановили, попугай, жёлто-зелёный здоровяк из джунглей Арбатуки, сумел отстричь клювом большую часть Фриндольфова правого мизинца и половину левого уха. Со временем, люди начали обсуждать ужасное невезение Фриндольфа с животными. Некоторые думали, что это проклятие, наложенное на торговца богами, за то, что он случайно убил слугу. Другие считали, что Фриндольф, с его спесивым нравом и несносной натурой, просто раздражал всех существ.