Кокетка и чародей

Миссия 1. МАНУСКРИПТ ДЛЯ ПРИНЦЕССЫ

— Я уверен, вас заинтересует этот манускрипт, ваше высочество, — молодой чародей (а может, и шарлатан, Мари еще сама не поняла) почтительно поклонился и протянул принцессе свиток пергамента, перевязанный черной шелковой лентой. — Если изображенный в нем пентакль перенести на более стабильный носитель, аккуратно соблюдая все изложенные там же предписания, а затем выполнить ритуал… К сожалению, в манускрипте изложена только его часть, но я обладаю знанием о полной последовательности действий, а также всех положенных к этому случаю заклинаниях… Так вот, успешное выполнение ритуала позволит чистому душой адепту общаться на расстоянии с любой избранной персоной, за исключением тех случаев, когда адепта и сию персону связывают друг с другом темные чувства вроде зависти или вражды.

Ха, ну уж про вражду тут точно мимо! Принцесса и ее лучшая подруга обменялись короткими взглядами, при этом Мари чуть заметно подмигнула августейшей особе.

— Что ж, звучит заманчиво, — принцесса холодно улыбнулась, принимая пергамент из рук мага. — Что, впрочем, вовсе не обязательно означает правдивость изложенного. Или того, что это не подделка… Сколько вы хотите за этот манускрипт, господин… эээ…

— Трисмегист, к услугам вашего высочества, — рослый чародей снова склонился перед любимой сестрой короля, на миг делаясь ростом вровень с нею, — Магистр белой магии, алхимик, а также мастер астрологии и гоэтии…

— У вас слишком претенциозный псевдоним, не находите? — принцесса опять смерила его ледяным взглядом. — Имеющийся опыт научил меня не очень-то доверять людям, носящим чересчур пышные титулы. Итак, сколько вы за него хотите?

— Вы можете назвать цену уже после ознакомления с содержанием манускрипта, — произнес чародей. — Если я назначу ее сейчас, а вы окажетесь разочарованы изложенной в свитке информацией, то моя честь не позволит принять слишком большую награду за слишком незначительную вещицу.

Надо сказать, голос у него полностью соответствовал внешности: довольно низкий и мягкий, словно черный бархат, — но с такими чуть заметно рычащими нижними нотами — словно, начни он говорить в полную силу, его устами начнет вещать тот ад, откуда он родом. Да и вообще, выглядел этот… как его там… Трисмегист прямо-таки слегка облагороженной версией дьявола: высокий, стройный и изящный (впрочем, с шикарным разворотом плеч) брюнет с неприбранными длинными волосами (надо думать, именно такие прически носили в древности), красивым резко очерченным лицом и совершенно чарующими очами, темный огонь которых подчеркивали длинные ресницы и слегка нахмуренные брови. В отличие от большинства магов, астрологов, алхимиков и прочих некромантов, которые успели посетить королевский дворец в последние годы, этот чародей был молод — примерно ровесник Мари и самой Анны-Амалии, то есть примерно от двадцати пяти до тридцати, — но (также в отличие от большинства) держал себя скромно и серьезно и был напрочь лишен той глупой напыщенности, которой грешили почти все его коллеги.

«Надеюсь, Амалия останется довольна его манускриптом и оставит этого красавца при дворе, — подумала Мари. — У нас здесь явно не хватает красивых лиц и благородных, без лести либо нарочитой солдафонской прямоты, манер. К тому же, черт побери, я ни разу на своей памяти не флиртовала с чародеем!»

Между тем, принцесса развернула манускрипт и углубилась в его изучение. Надо сказать, за последние годы она знатно преуспела в оккультных науках: лихо разбирала заклинания, знала по именам основных демонов и запросто отличала подлинные каббалистические знаки от поддельных. Что из ее увлечений было настоящим, а что служило ширмой для плетущихся при дворе интриг и заговоров, Мари и сама не могла сказать: считая подругу слишком болтливой, принцесса не очень-то делилась с нею секретами.

Впрочем, Амалия ни разу не усомнилась в ее дружбе и преданности, — а потому Мари зачастую передавала какие-то вести, проводила во дворец каких-то людей и прятала какие-то бумаги, не особо, впрочем, вникая в содержание тех и этих. Может, кто-то и считал Марию-Элизабет фон Клейст пустоголовой придворной дамочкой, субреткой хитроватой принцессы, — что ж, она старалась их не разочаровывать. По ее скромному мнению, изменить существующий порядок вещей было невозможно, а потому жизнь стоило проживать по возможности весело, заботясь о своих интересах и философски относясь к возникающим по ходу неурядицам. К счастью, особо жаловаться ей не приходилось: она была не бедна, а муж, глупый прожигатель жизни, приблизил ее ко двору. Впрочем, по ее планам, муж тоже не должен был надолго задержаться в ее жизни: учитывая его бесконечные связи со всякими сомнительными дамочками и скорость утекания денег из его рук, развод был делом практически решенным, а детей она за два года брака так и не родила.

На несколько минут в приемной принцессы, заставленной всякими диковинными вещами вроде скелетов, астролябий, макетов кораблей и шкафов с древними гримуарами, установилась практически абсолютная тишина: принцесса увлеченно читала рукопись, маг почтительно ждал поодаль, придворная дама с интересом наблюдала за обоими.

Внезапно принцесса резко дернула головой и поднесла манускрипт ближе к лицу, вглядываясь в какую-то надпись и словно не веря своим глазам. Повторно прочитав заинтересовавший ее фрагмент, она обратила взгляд широко распахнутых глаз на чародея.

— Это правда? — в обычно холодных серо-голубых глазах Амалии теплым огоньком светилась надежда.

— Разумеется, — учтиво кивнул чародей. — Все изложенное здесь является абсолютной истиной и более того, ваше высочество может написать свой комментарий на оставшейся части свитка, даже не дожидаясь окончательного исполнения ритуала и установления спиритической связи через портал. Магические чернила всегда при мне…

— Как мне отблагодарить вас, господин маг? — голос принцессы еле ощутимо дрожал.

— Назовите цену сами, ваше высочество, — ответил он, — я дал обет духам стихии металла никогда не называть точных цифр и сумм, но, думаю, вы не разочаруете меня своей щедростью. Мне надо бы прикупить в городе немного ингредиентов для алхимических опытов, а они весьма недешевы в связи с австрийскими санкциями после войны…

— Да… Да, конечно.

Прижимая свиток к груди, Амалия торопливо прошла в свои покои и вскоре вернулась с небольшим мешочком, плотно набитым монетами.

— Держите, господин Трисмегист. Надеюсь, вам этого хватит. А сейчас… Простите, я должна ненадолго удалиться для обдумывания предстоящего ритуала. Где там ваши магические чернила, уважаемый чародей? Я буду делать записи по ходу.

После того, как за Амалией закрылась дверь, чародей сложил руки на груди, прислонился к боковине одного из книжных шкафов и замер, словно изваяние. Надо сказать, чертовски красивое изваяние, достойное работы лучших скульпторов: Мари не особо в них разбиралась, но тем не менее.

Просто любоваться и молчать было скучно, а потому графиня фон Клейст, шелестя нарядным шелковым платьем, подошла поближе, делая вид, что читает латинские названия старинных томов через толстое стекло.

— Господин чародей, — начала она свою обычную игру, — вы ведь хорошо разбираетесь в черной магии?

Он наконец-то соблаговолил на нее посмотреть. Ох, как же хорош, одни глаза чего стоят: просто ясная полночь, а не глаза! Мари ослепительно улыбнулась.

— Увы, мадам, я не увлекаюсь темными ритуалами, хотя достаточно сведущ во всех областях тайной науки, — учтиво поклонившись, ответил красавец-маг.

— Вы знаете, господин Трисмегист, я очень, ну просто ооочень озабочена душевным здоровьем и спасением души моего супруга, — продолжила она, изображая на лице озабоченность и делая большие глаза. — Граф фон Клейст всегда был глуповатым транжирой, а теперь, чтобы восполнить растраченные денежки, он решил заняться поиском кладов и ритуалами обогащения! Для этого он проводит какие-то страшные действа со старыми костями, черепами и кровью черного козла. На это время я просто сбегаю из дома — да что там, я и так уже практически поселилась во дворце! Боюсь, он погубит этим свою бессмертную душу, и однажды демоны заберут его в ад, — и я бы не хотела отправиться туда вместе с ним! Скажите, дорогой господин чародей, что же мне делать? Я уже практически решила с ним развестись, забрав свое приданое, — мне, знаете ли, вовсе не улыбается остаться без гроша за душой и с кучей демонов, караулящих за углом… А то и кредиторов — они порой бывают хуже демонов! Что вы мне можете посоветовать, господин маг?

— Для начала вам не следует бросать в беде заблудшего, сударыня, — покачав головой, произнес чародей. — Именно предательство, а вовсе не черная магия, может сделаться погибелью вашей души. Может быть, вам стоит поговорить по душам с господином графом, помолиться, посетить святые места… Скажите, у вас есть дети?

— К великому счастью — нет! — горячо произнесла Мари.

Разговор принимал неожиданный оборот — вместо веселого флирта с почти разведенной придворной дамой, чародей, похоже, решил прочитать ей нравоучение. Ну надо же, этот невероятный красавец оказался скучным моралистом, кто бы мог подумать…

— Очень жаль, сударыня, — вздохнул маг. — Иногда супруги мирятся ради детей, а потом, со временем, начинают лучше понимать друг друга…

— Вот как? — с ироничной улыбкой перебила она. — Скажите, господин маг, а вы сами-то женаты? Или, быть может, у вас есть дети?

— Нет, — он покачал головой.

— Надо же, — Мари улыбнулась еще шире. — А я уж было подумала, что у вас в ваши годы уже и почтенная супруга, и семеро по лавкам! Мало ли, вдруг вам лет этак пятьсот, как графу Калиостро, просто смотритесь вы на свои двадцать пять… Ага, смущаетесь?!

Она рассмеялась, Трисмегист сделал равнодушное лицо и промолчал.

— Вот женитесь — тогда и поговорим на равных, а пока вы мне не спорщик и даже не советчик! — с наигранным гневом продолжила она. — Хотяяя… Черт, а я уже и забыла, что сама минуту назад обратилась к вам за советом! Глупо вышло, правда?.. Ой, да не злитесь на меня, господин Трисмегист. На самом деле, меня вовсе не интересуют никакие спасения души и прочая никем не доказанная ерунда, и я не боюсь магии и козлиной крови — что она мне сделает? Просто мне захотелось с вами заговорить, чтобы не длить молчание — ну и вот…

Она снова заулыбалась.

— Что же вас тогда интересует сударыня? — глядя на нее уже более внимательно, произнес чародей.

— Игра, — пожала плечами она, продолжая улыбаться. — Так уж вышло, что я от рождения весела нравом. К тому же, все мы во что-то играем: вы — в магию, король — в величие власти, принцесса — в любовь с опальным офицером… Да-да, не делаете невинные глаза, вы вендть только что передали ей его послание под видом манускрипта, верно?.. А я вот — в увлекательную игру под названием «разбей мужское сердце». Не всегда получается, но иногда сами попытки бывают довольно забавны…. Ага, господин Трисмегист, вы наконец-то соизволили посмотреть на меня более заинтересовано! Да-да, я не предмет мебели, не статуэтка и не кресло, — вот ведь открытие, правда?! Ну что, мир? Мне как-то страшновато ссориться с магом, знаете ли.