На подступах к Сталинграду. Издание второе, исправленное

Уничтожение танков

Лейтенант Красной армии лежал на краю небольшого обрыва. Лейтенант держал бинокль перед глазами и смотрел на бронеколонну фашистов. Вереница вражеской техники приблизилась к узкой дороге, что тянулась по дамбе. Длинная насыпь пересекала просторную низменность, залитую мутной водою.

Машины растянулись почти на треть километра. Впереди шли несколько уродливых танков, покрытых тёмно-серой бронёй. На каждой «коробке» виднелись светлые пятна от попаданий советских снарядов.

Как и предполагал офицер, всего оказалось восемь машин. Видимо, это было всё, что осталось от роты вражеских «panzer» после недавних боёв. Уцелела лишь половина средних машин «Т-4», а пятёрка их более лёгких собратьев, «Т-2» и «Т-3», погибла в полном составе.

Насколько знал недавний курсант, «четвёрки» несли на себе короткоствольную пушку калибром семьдесят пять миллиметров. Несмотря на огромный размер, снаряд не мог разогнаться в кургузом стволе и обладал очень малой разрушительной силой.

Хотя, это касалось только тяжёлых машин и долговременных укреплений, построенных из особенно прочного железобетона. Против пехотных окопов данной мощи хватало с избытком, а сильные взрывы, сносили за милую душу, все брустверы и пулемётные гнёзда. Хорошо, что позиция артиллеристов располагалась на высоком холме и в неё трудно попасть из обширной низины.

«Дивизионка» находилась в значительно лучшей позиции, чем проклятые фрицы. Начнёт лупить сверху, и защита немецких машин ей не будет помехой. Лобовые листы на «Т-4» толщиной в пять сантиметров, а боковая пластины всего только три. Такая защита не устоит перед ударом тяжёлой болванки.

Следом за танками, шла дюжина полугусеничных транспортных средств, изготовленных на заводах Германии. Угловатые корпуса длинных машин опирались на пару автомобильных колёс впереди и короткие траки, стоящие сзади. Сверху стоял стальной кузов без крыши, а внутри размещался десант из десяти человек. Плюс ко всему, на двухместной кабине водителя был закреплён ручной пулемёт «MG 34».

Эти средства мотопехоты несли на себе броню толщиной в указательный палец и защищали свой экипаж лишь от винтовочных пуль. Они являлись лёгкой добычей даже для самой маленькой пушки.

Несмотря на тонкие наружные стенки, «Ганомаг» тянул почти десять тонн, и сбросить его с дороги в кювет, было очень непросто. Тем более, если заклинит катки гусениц. Тут уже требовался тяжёлый тягач.

Колонна бронемашин подкатила к мосту, перекинутому через неширокую мутную реку. Открылся люк башни, украшенной тевтонским крестом. Командир роты panzersoldat высунулся наружу по пояс и посмотрел на неказистого вида постройку. Она была высотой в два человеческих роста и метров тридцать длинной.

Офицер скривил тонкие губы и печально подумал: «Опять очередное убожество, возведённое дикими скифами. Переправа годится лишь для гружёных телег да лёгких «полуторок». Вряд ли она выдержит вес средних танков. Всё-таки двадцать пять тонн крупповской стали — это не шутка. Будем надеяться, что дрянная конструкция не развалится под моими «четвёрками».

Хорошо бы послать бронетранспортёры вперёд. Но если они перейдут на тот берег, а потом мост обрушится под моими машинами, то мы задержимся здесь до подхода сапёров. Значит, останемся без поддержки пехоты, а это никуда не годится. К тому же на этой узенькой насыпи нам не удаться их мимо себя пропустить. Придётся рискнуть и двинуться первым. Даст бог, всё обойдётся».

Гауптман осенил себя католическим крестным знамением и дал команду водителю:

— Малый ход!

Фельдфебель чётко исполнил короткий приказ. Вражеский танк тронулся с места и медленно покатился вперёд. Подгнившие балки трещали под внушительным весом угловатого железного монстра. Сваи мелко дрожали, а хлипкий настил ходил ходуном.

Лейтенант Красной армии дождался, когда «Т-4» дойдёт до середины пролёта. Он поднял левую руку над головой, резко опустил её вниз и громко крикнул: «Огонь!»

Наводчики разогнулись, отступили на шаг от прицелов и крепко зажали уши ладонями. Заряжающий видел, что все отошли на нужное для них расстояние. Боец отвернулся на столько, на сколько сумел, и дёрнул за шнур спускового устройства.

Острый боёк ударил по чуткому капсюлю. Порох, находящийся в гильзе, воспламенился, и грянул оглушительный выстрел. Отброшенное силой отдачи, орудие рванулось назад, но вбитые в землю упоры не дали ему двинуться с места.

Раздвижные станины сыграли роль рычага. Энергия распределилась по другим направлениям и заставила пушку немного подпрыгнуть. Полторы тонны железа взвились над почвой сантиметров на двадцать и тотчас вернулись в исходное для себя положение.

Тяжёлый снаряд вылетел из жерла орудия. Всего лишь за миг, он миновал десятую часть километра и врезался в правую сторону фашистской «коробки».

Без всяких усилий, болванка пробила толстую сталь. Она оказалась внутри тесного корпуса и там взорвалась. Раскалённые кусочки металла брызнули в разные стороны. Туча осколков попала в боеукладку и вызвала детонацию тысяч патронов, десятка гранат и сотни снарядов калибром семьдесят пять миллиметров.

Вихрь мощного взрыва сорвал широкую башню с поворотных катков, поднял её над широкой платформой и бросил к высокому небу. Часть огромной энергии ударила вниз и, как гигантской кувалдой, вбила моторный отсек в непрочный деревянный настил.

Подгнившие доски и брусья тотчас проломились. Траки стальных гусениц ушли в древесное месиво до середины катков. «Т-4» опёрся на мост всем своим днищем, и это удержало его от падения в реку.

Кувыркаясь, как консервная банка, башня полетела назад и врезалась в другую «коробку», что двигалась следом за первой. Ребро угловатой надстройки попало в ствол коротенькой пушки и наклонило дуло к земле. Защитную маску сорвало с креплений, а поворотные механизмы сразу заклинило. Боевая машина стала совсем бесполезной.

Металлический монстр лишился свой артиллерии. Ему осталось только одно: выйти из-под обстрела, как можно скорее. Однако, продвигаться вперёд он не мог. Мешала куча горящего хлама, в которую превратилась головная машина.

Командир экипажа мгновенно оценил обстановку: «Объехать обломки по этой обочине никак не получится. Насыпь и мост здесь до ужаса узкие. Справа и слева обрыв высотой метра три, а то и четыре. Внизу стоят камыши, и темнеет болотная жижа.

За спиной растянулась колонна своей бронетехники. Нельзя рвануться назад и сбросить всех к чертовой матери с проклятой дороги. Значит, нужно бежать, пока не ударила пушка противника».

Фельдфебель отдал приказ: «Покинуть машину».

Фашист схватил «шмайссер», висевший на стенке, и первым бросился к башенке для командира. Он быстро откинул тяжёлую крышку и, закрывшись ей, как щитом, высунулся до половины из круглого лаза. Потом, стремительно повернулся налево, сложился в поясе вдвое и словно угорь, скользнул вниз головой.

Перебирая руками, по моторному отделению танка, panzersoldat скатился на землю, вскочил на четвереньки и стрелою рванулся к северному откосу просёлка. Он укрылся за «Т-4» и оказался на другой стороне от орудия РККА. Там щучкой нырнул в глубокий кювет, но не удержался на склоне, заросшем густою травой. Кувыркнувшись два раза, он, как огромная жаба, свалился в болото плашмя.

Следом за ним, один за другим, рухнули в жижу четверо его сослуживцев, весь его экипаж. Они вынырнули из воняющей тины и, ругаясь, на чём стоит свет, медленно выбрались на обрывистый берег.

Отряхнувшись, словно собаки, попавшие в воду, они попытались подняться наверх, чтобы взглянуть, как продолжается бой? Облепленные грязью подошвы скользили по стеблям сорняков и не давали им сдвинуться с места.

Лейтенант Красной армии убедился, что путь вперёд перекрыт, а все танки надёжно застряли. Офицер облегчённо вздохнул и перевёл взгляд на левую часть узкой дороги, что уходила прямо на запад.

Судя по суете, возникшей в хвосте большого отряда, на бронемашинах имелись мобильные рации. Командиры связались друг с другом и тут же узнали о нападении на головной экипаж.

Водитель последнего транспортёра решил, что нужно, как можно скорее, вернуться на ровное место. Там съехать с узенькой насыпи и освободить путь прочим машинам. Это даст им возможность, удрать из ужасной ловушки, устроенной дикими скифами.

Он переключил передачу и начал, поспешно сдавать задним ходом. Мотострелки, сидевшие в кузове, приподнялись с жёстких сидений и высунулись из-за высоких бортов.

С замиранием сердца, фашисты смотрели на крутые откосы, мелькавшие справа и слева. Все они опасались, что «Ганомаг» сейчас опрокинется. Ведь им тогда точно каюк. Расплющит в кровавую кашу, и этим всё дело закончится.

Придя на рассвете, на холм, лейтенант Красной армии прикинул расстояние до нескольких точек, расположенных на узкой дороге. Офицер взял лист чистой бумаги из сумки, висевшей у него на боку, и подсчитал угол наклона ствола и другие поправки, необходимые для точной стрельбы. Закончив с работой, он составил небольшую таблицу и внёс в неё результат вычислений.

Сейчас лейтенант отыскал нужный маркер, который был ближе всех к последней машине колонны. Он глянул на лист со своими расчётами и дал несколько громких команд. Наводчики скоро ответили, что орудие готово к стрельбе. Офицер тут же крикнул: «Огонь!»

Грохот выстрела вновь повторился. Снаряд свистнул в утреннем воздухе, влетел в моторный отсек с левого борта и разнёс двигатель в горящие клочья. Нос транспортёра бросило вправо. Причём с такой силой, что «Ганомаг» развернуло на гусеницах, стоявших за шофёрской кабиной. Он застыл поперёк колеи и перекрыл дорогу назад.

Взрывная волна ударила в отделение panzersoldat, и все, кто был в металлическом кузове, мгновенно погибли. Тонкие стенки сорвало с креплений и вместе с кровавыми брызгами далеко отшвырнуло в разные стороны.

В воздухе быстро мелькнули оторванные руки и ноги, разбитые головы, обрывки одежды и другие предметы. Они пролетели метров десять-двенадцать, плюхнулись в камыши и рогоз, росшие у длинной дамбы, и погрузились в стоялую воду.

Машина, что шла предпоследней, застыла на месте. Фашисты, сидевшие в ней, оглянулись на шум и увидели всё, что случилось в хвосте длинной колонны. От ужасной картины кровь в жилах фрицев застыла.

Стало понятно, что через пару мгновений, они станут жертвой нового выстрела пушки. Все рванулись наружу, словно чёрти из тесной коробки. Немцы упали на пыльную землю, вскинулись на ноги и бросились прочь от станицы.

Они метнулись к подбитому транспортёру и разглядели, что моторный отсек пылает бушующим пламенем. Стрелки решили, что лучше всего, обойти «Ганомаг» с другой стороны. Все кинулись прямо к корме, развороченной взрывом, а там наткнулись на другую преграду: острые грани рваной брони торчали параллельно дороге и позволяли пройти лишь по крутому откосу, заросшему густою травой.

Не видя иного пути, фашисты спустились с обочины. Подошвы сапог заскользили по сочным стеблям. Солдаты падали, один за другим, катились кубарем вниз и попадали в вонючую вязкую жижу.