Ода на рассвете

XIX

От всего пережитого Лиза ночью не смогла сомкнуть глаз. Как только засветлело, она вскочила с постели и заглянула к родителям. Они мирно спали.

Их новое жилище было уютным и просторным. Теперь вся их огромная семья могла прекрасно разместится. Здесь имелось всё самое необходимое. Изба стояла на прекрасном месте, окруженная белостволыми берёзами. Лиза, несмотря на то, что испытала с этими деревьями, искренне полюбила их. Они многое напоминали.

Девушка пошла на кухню. Няня там уже что-то стряпала.

— Как, вы уже работаете? — спросила Лиза.

— Да не спалось мне что-то, — сказала Марья Петровна. — К тому же, чтобы приготовить всем нам завтрак, нужно больше времени.

Мохова стала нарезать вместе с ней коренья:

— Где же все? Я их не видела в комнатах.

— Наша молодежь пошла на рыбу. Тут в низине есть озеро. Чудное место.

— А Леонид?

— Леонид косит траву для нашего Товарища.

— Няня, можно я…

— Конечно, беги, милая, — улыбнулась Марья Петровна.

Лиза подбежала к двери.

— Постой! Платок накинь, — сказала няня, указав на спинку стула. — Прохладно на улице.

Лиза остановилась.

— О, какая прелесть! — она прикоснулась к накидке с яркими цветами. — Откуда это?

— Тут есть два железных сундука с добром всяким. Знаешь, Лизонька, здесь есть мешок соли и сахара! Смотри, даже самовар! — восхищённо рассказывала няня. — Каким же добрым был человек, который так все тут продумал!

Мохова с лёгкостью накинула на плечи платок и выбежала наружу. Утренняя свежесть бросилась ей в лицо. Занимался рассвет. Восходящее светило озарило небосвод и всю поверхность земли, все дальше погоняя темноту. Природа приходила в победоносное торжество.

Лиза издалека ещё заметила косящего Леонида и бросилась к нему. Он был в простой свободной рубахе. Каждый его взмах сопровождался приятным скользящим звуком. Трава безропотно падала, укрывая сырую землю. Лиза спешила. Над озером расходился туман и прохладные перлы росы щедро купали ноги. Вся эта картина и эти ощущения вызывали у девушки восторг. Она вспомнила, что где-то такое видела. Наверное, в мечтах.

Лиза бесшумно подошла к Леониду и стала у пенька, на котором лежала раскрытая Библия. Ей в глаза сразу бросились слова: «Любовь всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит. Любовь никогда не перестает…»56

Леонид перестал косить. Он чувствовал, что за его спиной стоит она, стоит Лиза. Садовский бросил косу и подошёл к ней.

— Я верую, — признался он.

Мохова вгляделась в его серые сияющие надеждой глаза и улыбнулась.

— Да! Это так! И я готов провозгласить это всему миру! — заявил Садовский. — Пойдём! Пойдем со мной! — он взял ее за руку и побежал на отвесную скалу. Перед ними вся тайга была, как на ладони. Леонид отпустил Лизу и пошел к самому краю обрыва. Он поднял руки и закричал. — Я верую! — его голос, столкнувшись с горами, повторялся эхом: «Я верую!». Испуганная стайка птиц затеребила гладь небес и исчезла в их голубизне. — Иегова — Бог мой! На Него всё упование моё! Я верую и мне более ничего не нужно! Боже, я верю! Ты простил и искупил меня. Ты даровал мне свободу. Отныне я не раб плотских желаний и грехов! Отныне Тебе принадлежать хочу! — Садовский опустил руки и, вглядываясь в рассвет, полушёпотом и дыша всей грудью, сказал: — О, как же жить хочется! Жить для Тебя, Отче! — Леонид вернулся к Лизе. — Я полностью доверяю Ему! Сколько же терпения, труда и времени потребовалось Богу, чтобы показать мне Себя, показать Его любовь! Я сокрушен и восстановлен! Всецело доверяюсь Господу! — Садовский примолк и умоляюще посмотрел на Лизу. Он взял ее за руки и проговорил, — Елизавета, сможешь ли ты когда-нибудь довериться также и мне?

— Уже доверилась, — тихо ответила она.

Сердце Леонида ликовало. Он заключил Лизу в свои крепкие объятия и прошептал: «Спасибо Тебе, Господи!»

Он почувствовал, как сильно любит ее, как сильно он любит всех Моховых, всех врагов и друзей, как жизнь любит и все, что его окружает. Он любит их, потому что полюбил и принял Бога, потому что в его сердце поселилась Любовь. Нет, не человеческая, не эгоистичная, а небесная, всеобъемлющая Агапе.

— Кто во что верит? Кто кому доверяет? Я ничего не понял. Можно объяснить поподробнее? — шутя, влез на скалу Роман с ведром рыбы. Леонид и Лиза, смущенно и радостно улыбнувшись, посмотрели на Романа. За ним, играя в салки и смеясь, взбежали Саша, Юра и Верочка. Подбежав к сестре, Саша вручил ей охапку сибирских цветов. Роман оставил ведро и наклонился, чтобы помочь взобраться Хэрмэн. Она взялась за его локоть и, столкнувшись с ним взглядом, залилась краской.

— Папа! Папа! — кинулся к Садовскому Юра. Тот поднял его на руки. — Папа, я тебя так люблю, — обнял мальчик отца за шею.

— И я тебя очень люблю, сынок, — погладил Леонид Юру по спинке и привлек к ним Лизу.

Все рассмеялись.

— Эй-й-й! — крикнула им, выйдя на порог дома, Марья Петровна. — Хватит там стоять. Идите чай пить.

Возрадуйся, душа мая,

Христа Иисуса славословь!

Он ждет хвалы лишь от меня.

О, как нежна Его любовь!

Его любовь! Его любовь!

О, как нежна Его любовь!

Он видел, как я грех творил,

Но все ж меня Он возлюбил

И спас меня, проливши кровь:

Как велика Его любовь!

Его любовь! Его любовь!

Как велика Его любовь!

Пусть на меня весь мир идет

И осаждает сердце вновь;

Меня Он к небу доведет:

О, как сильна Его любовь!

Его любовь! Его любовь!

О, как сильна Его любовь!

Пусть скорбь, как темны облака,

Страшат меня, как сильный гром,

В Его руках моя душа.

О, как сильна Его любовь!

Его любовь! Его любовь!

О, как сильна Его любовь!

Уже на землю Царь пришел,

Чтоб взять свои избранный народ.

Я буду петь Ему всегда:

Во век любовь Его сильна!

Его любовь! Его любовь!

О, как сильна Его любовь!