Тайна детской скрипки

Глава 33

Бросившись следом за Петром, Никитин нагнал его у спуска в трюм. Пётр безуспешно бил ногой запертую дверь, чтобы выломать, но Никитин достал пистолет. Он отодвинул друга в сторону и нацелился на замок. Только выстрел прозвучал и в замке появилась дыра, Пётр пнул дверь снова и поспешил спуститься в трюм.

-Иона? - крикнул он, оглядываясь по сторонам среди бочек и полных мешков продовольствия.

-Петенька?... Милый! Любимый! Это ты? - послышался откуда-то издалека взволнованный её голос.

Бросившись туда, Никитин и Пётр быстро оттащили мешки с крупой в сторону, чтобы добраться до привязанной к металлическим кольцам в стене Ионе.

-Павлуша... Его здесь нет, - рыдала она, пока Пётр разрезал верёвки. - Я знаю, его спрятали здесь, но его нет! Его нет!

-Мы найдём, найдём, - стал оглядываться по сторонам Никитин и проверять каждую бочку и ящик, разбивая их замки и доски.

Освободив любимую, Пётр сразу прижал в объятия, вытирая слёзы, убирая растрёпанные волосы от её лица и целуя щёки:

-Всё. Всё закончилось. Павлушу найдём, уверен... Он жив, жив...

-Я так виновата, - рыдала она. - Прости меня... Павлуша... Где он?

-Здесь, кажется, - разломав доску очередного ящика, чтобы знать, что внутри, увидел Никитин маленькую ручку лежащего там в разодранной одежде мальчика.

Кинувшись к ребёнку, доставая его оттуда, Иона от ужаса вскрикнула:

-Кто это?! Это не Павлуша!

-Это, должно быть, сын Ребеки, - предположил Пётр, взглянув на мальчика.

Он отыскал на руке его пульс и замер, стараясь почувствовать биение сердца. Успокоившись, что ребёнок жив, он оставил его в руках Никитина, и тот принялся постукивать по щекам парнишки, желая привести в чувство.

Тем временем Пётр разбивал другие ящики один за другим, заглядывал в бочки, пока в одной из них не обнаружил сидевшего на дне, зажав руками уши, своего сына:

-Павел... Малыш, - выдохнул с облегчением он, поднимая его на руках.

Ещё больше зарыдавшая от переизбытка чувств Иона бросилась к ним. Она выхватила сына в свои объятия, расцеловывая и крепко обнимая... Ощупав ребёнка у неё на руках, Пётр вздохнул:

-Цел... Да? - встретился он с улыбкой сына, и тот кивнул. - Всё понимает, - смеясь, погладил он его по головке.

-Очнулся, - молвил довольный Никитин, любуясь, как глаза ребёнка в его руках медленно открываются.

Пётр сел рядом, погладив мальчика по щеке, и ласково спросил на шведском:

-Барон Стааль?

Мальчик несмело кивнул, а в трюм тем временем спустился Генерал-губернатор и пара его агентов. В считанные минуты все собрались наверх, покидая корабль, унося детей и веря, что худшее остаётся теперь позади.

Взятые под арест капитан и все моряки, которых смогли поймать, были переправлены на шлюпке к берегу, где их встречали ожидающие там полицейские и тюремные кареты. Оставляя всё теперь в руках Генерал-губернатора и оставшегося помогать Никитина, Пётр сел в карету с Ионой и детьми.

Когда экипаж отправился в путь, чтобы увезти домой, Иона прижала уснувшего сына покрепче к себе. Она держала его на руках, медленно приходя в себя от пережитого, и мельком поглядывала на уставшего, сидевшего рядом с супругом мальчика лет тринадцати...

-Он тоже твой сын? - несмело спросила она, словно догадывалась о чём-то, а Пётр с глубоким вдохом улыбнулся:

-Это не мой сын.

Иона отвела взгляд вновь на Павлушу и промолчала. Слёзы потекли по щекам, а смахивать она их не стала. Глядя на неё, жалея и желая скорее заключить в объятия, Пётр тоже некоторое время молчал.

Встретившись с ним взглядом, Иона будто испугалась. Она вновь стала смотреть на сына, но долго молчать не смогла. Слёзы душили, и она вымолвила:

-Прости меня, умоляю... Я была верна, клянусь.

-Всё хорошо, - снова вздохнул легко любимый, но Иона плакала всё больше, чувствуя свою вину.

Она взглянула в ответ и стала взволнованно выговаривать через слёзы:

-Что случилось с нами? Что я наделала?

-Ты ничего не сделала, всё хорошо, - нежно улыбнулся Пётр, но Иона мотала головой:

-Что-то не так, я же вижу... Я всё испортила... Ты разлюбил?... Я понимаю и то, что виновата сама во всём, и даже в том, что ты кинулся к той женщине, потом к Линн и её девочкам... Дай мне шанс всё исправить... Я хочу, чтобы всё было, как раньше.

-Иона,... милая,... ты думаешь, мы сможем жить, как раньше? - с удивлением улыбался он, но улыбался тепло, добродушно, только почему-то ей было страшно.

На его вопрос Иона промолчала, уткнувшись в плечи спящего сыночка, чтобы хоть как-то заставить себя успокоиться, чтобы остановить упрямые слёзы... Пётр не стал пока ничего больше говорить, приобняв сидевшего рядом печального в своих мыслях сына Ребеки и улыбнулся ему в поддержку...