Алхимики

* * *

Отважные путешественники по дальним странам, охотившиеся на всевозможных диких зверей, уверяют, что нет ничего ужаснее воплей разъяренного слона.

Но даже бешеный рев целого стада слонов, с несколькими носорогами в придачу, не испугал бы так парочку, сидевшую под бузиной, как крики и ругань приближавшегося к ним аптекаря.

Он бежал прямо через капустные грядки старой Ганны.

И вот, со сверкающими глазами и налившимися жилами на лбу, предстал он перед застигнутыми на месте преступления грешниками.

— Ах, вы! вы! вы!..

От волнения он не смог больше выговорить ни слова.

Эльза подошла к отцу с протянутыми вперед руками, но быстро отпрянула назад, когда он замахнулся на нее.

Фриц Гедерих встал между ним и своей возлюбленной и крикнул:

— Послушайте, господин Томазиус!..

— Молчать! — прозвучало в ответ. — Ты принес в мой дом несчастье. Колба разбита, тинктура пролилась, а теперь ты хочешь еще погубить моего ребенка? Прочь, прочь! Вон из моего дома, или я тебя изобью!

— Господин Томазиус, — сказал Фриц, сверкая глазами, — вам незачем применять ко мне насилие. Вы вправе выгнать меня из вашего дома, — я готов уйти, но пощадите мою Эльзу!

— Твою Эльзу! — вскричал совсем взбешенный старик.

— Да, отец, — тихо сказала Эльза, — я — навеки его.

Аптекарь на секунду остолбенел.

— Хорошо же, заблудшее дитя, иди с ним, я не удерживаю тебя!

Эльза страшно побледнела и опустила глаза.

— Иди, иди! — аптекарь злорадно захохотал.

— Отец, — сказала Эльза дрожащим голосом. — Ты же говоришь не всерьез, — ведь я знаю, как ты меня любишь. Прости нас, отец!

— С этим субъектом, — возразил Томазиус более спокойным тоном, — у меня не может быть ничего общего — он сегодня же уйдет от нас. А мое прощение тебе будет зависеть от тебя самой. Теперь решай: или оставайся со мной — или уходи от старого отца с этим субъектом!

— Эльза останется у вас, господин Томазиус, — вмешался Фриц. — Я уйду один. Будь счастлива, Эльза, и не забывай меня — в конце концов, ты будешь моей! Всего хорошего, господин Томазиус, благодарю вас за вашу прежнюю доброту. Мне очень больно, что я причинил вам такое горе.

Он повернулся и вышел из сада.

Томазиус кивнул своей дочери, и они поднялись по лестнице наверх. Он открыл дверь ее комнаты и сказал:

— Ты будешь сидеть здесь, пока не одумаешься!

Он запер дверь, а ключ положил в карман.

Вскоре Фриц Гедерих вышел из дому с узелком. Причитающееся ему жалованье аптекарь велел своему ученику отнести к нему в комнату. Невзирая на неудачу, Фриц чувствовал себя победителем. Он знал, что Эльза любит его. Теперь — будь, что будет!

Аптечный лев, которого давно следовало бы позолотить, выглядел особенно мрачно в вечернем сумраке. Фриц погладил его по спине и промолвил:

— Мы с тобой еще увидимся, старый товарищ! Тогда будет светить солнце, и твоя шкура покроется позолотой, даже если старику не удастся сделать золото!

Он спустился по лестнице. В это время по улице проходили два человека; в одном из них он узнал магистра, а другого он никогда еще не видал. Чтобы избегнуть встречи с Ксиландером, он пошел по теневой стороне улицы. Те двое остановились около аптеки и пожали друг другу руки.

— Спокойной ночи, господин граф! — сказал магистр таким громким голосом, что любопытные соседи высунули свои головы из окон.

Незнакомец быстро зашагал к нижним городским воротам. Фриц последовал за ним, так как гостиница «Золотого Гуся», где он предполагал поселиться, находилась как раз около этих ворот.