Над «пугачевскими» страницами Пушкина

Глава 1

Глава II

Глава III

Глава IV

Глава V

ИЛЛЮСТРАЦИИ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ АРХИВНЫХ ФОНДОВ

INFO

notes

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

31

32

33

34

35

36

37

38

39

40

41

42

43

44

45

46

47

48

49

50

51

52

53

54

55

56

57

58

59

60

61

62

63

64

65

66

67

68

69

70

71

72

73

74

75

76

77

78

79

80

comments

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

31

32

33

34

35

36

37

38

39

40

41

42

43

44

45

46

47

48

49

50

51

52

53

54

55

56

57

58

59

60

61

62

63

64

65

66

67

68

69

70

71

72

73

74

75

76

77

78

79

80

81

82

83

84

85

86

87

88

89

90

91

92

93

94

95

96

97

98

99

100

101

102

103

104

105

106

107

108

109

110

111

112

113

114

115

116

117

118

119

120

121

122

123

124

125

126

127

128

129

130

131

132

133

134

135

136

137

138

139

140

141

142

143

144

145

146

147

148

149

150

151

152

153

154

155

156

157

158

159

160

161

162

163

164

165

166

167

168

169

170

171

172

173

174

175

176

177

178

179

180

181

182

183

184

185

186

187

188

189

190

191

192

193

194

195

196

197

198

199

200

201

202

203

204

205

206

207

208

209

210

211

212

213

214

215

216

217

218

219

220

221

222

223

224

225

226

227

228

229

230

231

232

233

234

235

236

237

238

239

240

241

242

243

244

245

246

247

248

249

250

251

252

253

254

255

256

257

258

259

260

261

262

263

264

265

266

267

268

269

270

271

272

273

274

275

276

277

278

279

280

281

282

283

284

285

286

287

288

289

290

291

292

293

294

295

296

297

298

299

300

301

302

303

304

305

306

307

308

309

310

311

312

313

314

315

316

317

318

319

320

321

322

323

324

325

326

327

328

329

330

331

332

333

334

335

336

337

338

339

340

341

342

343

344

345

346

347

348

349

350

351

352

353

354

355

356

357

358

359

360

361

362

363

364

365

366

367

368

369

370

371

372

373

374

375

376

377

378

379

380

381

382

383

384

385

386

387

388

389

390

391

392

393

394

395

396

397

398

399

400

401

402

403

404

Р. В. ОВЧИННИНОВ

НАД «ПУГАЧЕВСКИМИ»

СТРАНИЦАМИ ПУШКИНА

*

Ответственный редактор

доктор исторических наук

А. А. ПРЕОБРАЖЕНСКИЙ

На обложке помещены: рисунок П. И. Рычкова с видом Яицкого городка в середине XVIII в. и страницы из «архивных» тетрадей Пушкина с выпиской из пугачевских дел архива Военного министерства.

© Издательство «Наука», 1981 г.

ПРЕДИСЛОВИЕ

В 1773–1775 гг. на юго-востоке Российской империи прогремела Крестьянская война — антикрепостническое восстание, предводительствуемое Емельяном Пугачевым. События восстания получили отображение в двух произведениях Пушкина: в монографии «История Пугачева»[1] и повести «Капитанская дочка». Работая над ними, поэт-историк стал признанным знатоком «Пугачевщины»; сам он в одной из записок к Александру Ивановичу Тургеневу аттестовал себя — в шутливой, правда, форме — историографом Пугачева[2]. Дружеский тон послания к Тургеневу объясняет эту шутку, но и по самым серьезным основаниям за Пушкиным было неоспоримое право на звание историографа Пугачевского восстания; с его «Истории Пугачева» собственно и началась научная историография последней Крестьянской войны в России. К созданию этой книги Пушкин подошел с арсеналом и навыками опытного профессионала, собрал и критически изучил массу исторических источников и, опираясь на них, мастерски исполнил главную свою задачу, заключавшуюся в «ясном изложении происшествий, довольно запутанных»[3], дал впечатляющие картины стихии народного движения и отчаянной борьбы повстанцев с войсками Екатерины II. Характеризуя источники «Истории Пугачева», приемы их изучения и оценки, Пушкин писал: «Я прочел со вниманием все, что было напечатано о Пугачеве, и сверх того 18 толстых томов in-folio[4] разных рукописей, указов, донесений и проч. Я посетил места, где произошли главные события эпохи, мною описанной, поверяя мертвые документы словами еще живых, но уже престарелых очевидцев, и вновь поверяя их дряхлеющую память историческою критикою» (IX, 389). О кропотливой работе Пушкина с источниками свидетельствуют как страницы «Истории Пугачева», так в особенности многочисленные рукописные заготовки к этой книге: копии и конспекты документов в «архивных» тетрадях, записи рассказов современников восстания и заметки в дорожной записной книжке (IX, 492–551, 617–794). Некоторые из этих материалов были использованы поэтом при написании повести «Капитанская дочка».

Среди источников пушкинских произведений о Пугачеве особое место принадлежит материалам, собранным в поездке, предпринятой поэтом в августе-сентябре 1833 г. в Поволжье и Оренбургский край, где он встречался со стариками, в том числе и с бывшими пугачевцами, живо еще помнившими и Пугачева и его время. Их рассказы, отмеченные печатью «истины, неукрашенной и простодушной», и «живой современности» повествуемого (IX, 112, 390), коренным образом отличались от трактовки «Пугачевского бунта» в документах екатерининской администрации и в известной поэту отечественной и зарубежной литературе. Рассказы, предания и песни, услышанные и отчасти записанные Пушкиным в поволжских селениях, Оренбурге, Уральске, Бердской слободе и уральских казачьих станицах, освещали события восстания и фигуру Пугачева с позиции народа. Это помогло Пушкину во многом преодолеть официально-казенную оценку восстания, отчетливее уяснить его социальный смысл, глубже понять незаурядную личность Пугачева — подлинного вожака народного движения, увидеть в его характере те положительные свойства, которые составляют неотъемлемые и типичные черты русского человека из простого народа. Такая трактовка образа Пугачева с особенной силой и выразительностью была воплощена в повести «Капитанская дочка». В этом произведении, как и в «Истории Пугачева», Пушкин стоял на позиции историзма, а при освещении событий и в характеристиках действующих лиц во многом опирался на реальные факты, документы и предания, органично и в образной передаче введя их в ткань художественного повествования.

Отмечая драгоценные свойства воспоминаний очевидцев восстания, Пушкин в то же время считал возможным использовать такие показания лишь после тщательного установления их реальной истинности. В статье «Об «Истории Пугачевского бунта» он писал: «Что касается до преданий, то если оные, с одной стороны, драгоценны и незаменимы, то, с другой, я по опыту знаю, сколь много требуют они строгой поверки и осмотрительности» (IX, 390). Поиски истины, выявление достоверности свидетельств о прошлом шли путем критического сопоставления источников, сличения воспоминаний очевидцев и показаний «мертвых документов» (IX, 385, 389, 390). Иными словами, поэт применил в своем исследовании метод внутренней критики исторических источников, прочно утвердившийся ныне в практике и теории источниковедения.

К оценке своей «Истории Пугачева» Пушкин подошел как взыскательный исследователь, отметив, что книга эта — плод добросовестного двухлетнего труда, но в то же время указывал и на ее несовершенства. Последние, судя по высказываниям поэта, выражались главным образом в том, что ему не удалось с необходимой полнотой осветить отдельные события Пугачевского движения из-за недоступности важнейших документальных источников (прежде всего протоколов следственных показаний Пугачева и его ближайших соратников), находившихся со времени восстания на секретном хранении в государственном архиве[5]. Кроме того, в предвидении вероятных цензорских замечаний Николая I Пушкин вынужден был ограничивать себя в освещении ряда политически острых вопросов кануна Пугачевского движения, самого его хода и непосредственных результатов (причины массовых выступлений крестьянства в поддержку Пугачева; социальные противоречия между простым народом и дворянством, с особой непримиримостью и обнаженностью выявившиеся в дни «Пугачевщины»; продиктованная восстанием необходимость преобразований в общественном строе и государственном управлении — проблемы, актуально созвучные и обстановке николаевской эпохи). Не затронув этих вопросов в книге, Пушкин свои наблюдения и суждения по ним изложил в рукописных «Замечаниях о бунте» (IX, 371–376), посланных Николаю I 26 января 1835 г. вместе с экземпляром «Истории Пугачевского бунта», вышедшей в свет в середине декабря 1834 г.

Десять лет назад вышла в свет монография об архивных разысканиях Пушкина, связанных с собиранием и изучением документальных источников для «Истории Пугачева» и «Капитанской дочки»[6]. В последующие годы работа над этой темой была продолжена, в результате чего и появилась книга, предлагаемая вниманию читателя. В ней рассказывается о лицах, событиях и документах Пугачевской эпопеи, упоминаемых в пушкинских произведениях и в подготовительных материалах к ним; речь идет также и о лицах, с которыми беседовал Пушкин, во время путешествия в Оренбургский край. В очерках, вошедших в книгу, использованы документы, выявленные в фондах Центрального государственного архива древних актов (ЦГАДА), Центрального государственного военно-исторического архива (ЦГВИА), Центрального государственного архива Башкирской АССР (ЦГА Б АССР) и Государственного архива Оренбургской области (ГАОО), а также в Отделе рукописей Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина. Новые архивные источники содержат сведения, которые дополняют, а порой и уточняют сообщения Пушкина о деятелях и событиях Пугачевского движения.

Нашли в книге отражение и впечатления от поездок по памятным местам Крестьянской войны: в Оренбург, Бердскую слободу, бывшие приуральские крепости Татищеву, Нижне-Озерную, Рассыпную, в Уральск, где осенью 1833 г. побывал Цушкин. Спутником автора в большинстве этих поездок был замечательный знаток археологии и истории Южного Урала научный сотрудник Оренбургского краеведческого музея Сергей Александрович Попов, которому выражается глубокая благодарность за увлекательные рассказы о памятниках пугачевского времени и об оренбургских собеседниках Пушкина, а особенно за указания на документы Оренбургского архива по теме книги. С большой признательностью вспоминает автор доцента Уральского педагогического института Александра Иосифовича Белого, ознакомившего с историческими реалиями Пугачевского восстания в Уральске и его округе, в бывших казачьих крепостях и форпостах. Благодарен автор и Инге Михайловне Гвоздиковой, научному сотруднику Башкирского филиала Академии наук СССР, сообщившей данные о документах по истории уральского казачества, хранящихся в Центральном государственном архиве Башкирской АССР в Уфе (ЦГА БАССР),