Государство и революции

Как рассказывал Г. К. Жуков в беседе с сотрудниками "Военно-исторического журнала", Берия знал о том, что Зорге — «двойник» и докладывал об этом Сталину! Возможно, в период альянса с Гитлером советские спецслужбы вполне устраивала такая его роль? Но в этом случае понятно и то, почему не поверили его предупреждениям о готовящемся нападении Гитлера на Советский Союз. А самым крупным успехом Зорге принято считать информацию о том, что Япония не намерена денонсировать пакт с СССР. Информацию, позволившую в критическую осень 1941 г. снять часть войск с Дальнего Востока и перебросить под Москву. Но… он ведь и Германию проинформировал о том же. То есть, практически подсказал немцам, что против них могут вскоре появиться свежие дальневосточные дивизии!

А, передав в сентябре радиограмму, что Япония не нападет на СССР, он вдруг доложил, что дальнейшее его пребывание в Токио бесполезно, и для дальнейшей работы он намерен перебраться в… Германию. Спрашивается: почему бесполезно, если в посольстве он мог и дальше черпать самые ценные данные? Если Япония готова была вот-вот вступить в войну против Англии и США? И в отношении России разве не мог ее курс измениться под влиянием каких-либо обстоятельств? Тем не менее, он вознамерился бросить все отлаженные связи, мощнейшую агентурную сеть и ехать в Германию, где заведомо очутился бы "под колпаком" — это в лучшем случае.

Стоит отметить и то, что на следствии и суде Зорге сознался в работе на Советский Союз, а вот о работе на немцев не упомянул ни разу. Хотя и без того его арест привел к крупному дипломатическому скандалу, и посол Отт был объявлен персоной нон грата, но расскажи Зорге о шпионаже в пользу Германии, это нанесло бы еще больший вред ее отношениям с Токио. Может быть, разгадка и состоит в том, что Зорге старался совершенно искренне и честно работать как на СССР, так и на Германию? Потому что был одним из тех, кто считал необходимым объединение обеих держав для борьбы с западным «империализмом». Возможно, на смысл его деятельности проливает свет одна фраза из собственных показаний: "Не следует забывать, что моя работа в Китае и позднее в Японии носила совершенно новый, оригинальный, и к тому же творческий характер".

И не выбрал ли он для себя куда более значительную роль, чем сбор и передача информации — скажем, вместо скромного подсобного винтика в машине международной политики попытаться самому делать эту политику? А усилия прилагал именно к сближению Германии и СССР?

Некоторые возможности для таких действий он и в самом деле имел. Через попавшего под его влияние Отта корректировал линию посольства в Токио и старался воздействовать на общую стратегию МИД Германии. Через своего агента, видного политолога Ходзуми Одзаки, входившего в "группу завтрака" мозговой штаб принца Коноэ, возглавлявшего правительство в 1937-38 и 1940-41 гг., он не только получал важные сведения, но мог и оказывать некоторое влияние на выбор политических решений Японии (чем и пользовался). Как раз Коноэ на основании рекомендаций и анализа своих советников признал бесперспективность войны на севере и выдвинул программу создания "великой восточно-азиатской сферы взаимного процветания", включающей Индокитай, Индию, Индонезию и "страны южных морей".

И можно выдвинуть гипотезу, что решение Гитлера об агрессии против СССР показалось Зорге грубейшей ошибкой (как это показалось и многим видным деятелям в нацистском руководстве). Тогда последующие действия разведчика находят четкое объяснение. Например, он считал, что ошибку еще не поздно предотвратить или исправить — если германское командование встретит сильный отпор и поймет, что победа не так близка, как кажется. Отсюда не только предупреждение Центра о готовящемся нападении, но и взаимная информация сторон о возможности переброски войск с Дальнего Востока. А порыв бросить все дела в Японии и ехать в Германии мог означать, что через свои обширные связи в нацистских верхах Зорге намеревался сам предпринять какие-то шаги в сторону гипотетического примирения.

То, что он так и не признался в работе на немцев, тоже логично, это вбило бы лишний клин в и без того непростые японо-германские отношения, а в конечном счете, сыграло бы на руку их западным противникам, англичанам и американцам. А раскрытие советской принадлежности давало Токио лишний шанс для неофициальных контактов с Москвой. Потому что в вопросе войны Гитлера против СССР Япония была единомышленницей и объективной союзницей Зорге. Она тоже считала нападение катастрофической ошибкой фюрера. Из германских источников известно, что в 1942-43 гг. японцы неоднократно обращались в Берлин, убеждая его в необходимости заключить компромиссный мир на Восточном фронте и предлагая себя в посредники. Причем эти попытки встречали одобрение ряда высокопоставленных нацистов (скажем, Гейдриха), но напрочь торпедировались Риббентропом и встречали решительный отказ Гитлера.

У многих историков вызывает удивление то обстоятельство, что от ареста Зорге до суда над ним прошло почти два года, а смертный приговор был приведен в исполнение еще через год с лишним после вынесения. Очевидно, японцы в самом деле держали его "про запас", как одну из возможностей для наведения мостов с СССР. И кстати, неоднократно пробовали таковые забросить. По свидетельству одного из видных разведчиков генерала Томинага Япония трижды обращалась в советское посольство, выражая готовность обменять или даже выдать Зорге жестом "доброй воли". И всякий раз получала один и тот же ответ: "Человек по имени Рихард Зорге нам неизвестен". Лишь 7. 11. 44 г., когда определилось окончательное нежелание идти на контакты, разведчик был повешен. Знаменательно и то, что «своим» Зорге признали в СССР только 20 лет спустя после гибели, и тогда же ему посмертно присвоили звание Героя Советского Союза. Впрочем, я готов признать, что изложенная здесь мотивация действий знаменитого разведчика является всего лишь авторской версией, и соответственно, на ее объективность претендовать не могу.