Государство и революции

Впрочем, еще раз подчеркну, что если с моральной точки зрения действия Сталина по разделу Польши вряд ли заслуживают оправдания, то с точки зрения "большой политики" не стоит подходить к ним в системе двойных стандартов, а тогдашняя большая политика оказалась с соображениями морали вообще несовместимой. И в руководстве Англии и Франции действовали ничуть не меньшие циники и подлецы, чем в Кремле. А Гитлер этим пользовался, продолжал на этом играть. Например, 11. 8. 39 г., в разгар подготовки к войне, он счел нужным встретиться с верховным комиссаром Лиги Наций Буркхардтом и сделал ему заявление: "Все, что я предпринимаю, направлено против России. Мне нужна Украина, чтобы нас не могли морить голодом, как в прошлую войну".

В это же время шли переговоры в Лондоне, и хотя для нацистов они были отвлекающим маневром, но англичане-то об этом не знали. И к возможности антироссийского альянса относились совершенно недвусмысленно. 1. 8 советник Кордт доносил в Берлин: "Великобритания изъявит готовность заключить с Германией соглашение о разграничении сферы интересов…".

Обещает, мол, свободу рук в Восточной и Юго-Восточной Европе и не исключает отказ от гарантий, предоставленных "некоторым государствам в германской сфере интересов". То есть Польше. А также обещает прекратить переговоры с Москвой и надавить на Францию, чтобы та разорвала союз с СССР. Так стоит ли удивляться, что на переговоры с советским руководством поехала делегация из второстепенных лиц без достаточных полномочий? И стоит ли однозначно, а главное — односторонне осуждать Сталина за то, что он предпочел немцев англичанам и французам? Нет, как ни крути, а в начале Второй мировой, точно так же, как и в начале Первой, "правой стороны" вообще не было. Все виноваты оказались. Даже Польша, пусть и в меньшей степени — как уже отмечалось, в Мюнхене и она поучаствовала.

Ну а взять само нападение на Польшу — разве только альянс Гитлера со Сталиным обеспечил его успех? А откровенное попустительство западных держав разве не в той же мере обеспечило германскую победу? Скажем, британский посол в Берлине Гендерсон в первые дни войны вовсю носился с идеей очередного предательства младшего союзника. Сообщал в Лондон, что первым условием для "спасения мира" должно стать "объявление маршалом Рыдз-Смиглы о его готовности немедленно прибыть в Берлин в качестве военного и полномочного представителя и обсудить все вопросы с фельдмаршалом Герингом". И жаловался, что "поляки саботируют мирное решение" — это когда их давили германские танки! Чемберлен колебался, лавировал, тянул время. Подтолкнул его к активным действиям только скандал в палате представителей. Ведь действительно, вся его политика «умиротворения» позорно провалилась. Гитлер Англии в рожу плевал, а ему все еще улыбочки строили. И лидер оппозиции А. Эмери резонно заявлял: "Доколе мы будем заниматься пустой болтовней, когда Британия и все, что ей дорого, и сама цивилизация находятся под угрозой?.. Наш долг — выступить вместе с французами".

Кабинет Чемберлена повис на волоске, и он должен был согласиться, что, конечно же, "вместе с французами" в данном случае выступить придется. Но в том-то и дело, что еще труднее было заставить выступить самих французов. Потому что Великобритания на своих островах могла позволить себе бушевать и возмущаться, даже объявлять войны, а непосредственные боевые действия, в основном, ложились на долю Франции. И начинать эти боевые действия она совершенно не хотела. Так что между Парижем и Лондоном пошли долгие споры насчет ультиматума немцам: стоит ли его предъявлять, когда предъявлять, какой срок давать Гитлеру на выполнение требований. В результате, Англия и Франция объявили Германии войну лишь 3. 9, когда вооруженные: силы Польши были уже основательно разгромлены. Но и это вызвало в Берлине весьма подавленное настроение. А то и близкое к панике. Потому что хотя Германия и успела подготовиться к кампании более основательно, чем против Чехословакии, но все равно, была еще не та, что в 1940-41 гг. Чтобы сокрушить Польшу, Гитлеру пришлось бросить против нее почти все свои силы. На западе у него осталось только 23 дивизии. Против 110 французских. И как свидетельствовал Кейтель: "При наступлении французы наткнулись бы лишь на слабую завесу, а не на реальную немецкую оборону".

Все могло кончиться одним решительным ударом. И Польшу спасли бы. И агрессора уничтожили. Да только удара так и не последовало. Вместо этого началась "странная война". Франция даже потребовала, чтобы Англия не бомбила военные и промышленные объекты внутри Германии, чего, кстати, немцы тоже очень боялись в тот момент. Словом, война началась только для того, чтобы политики смогли сохранить лицо. А Польшей пожертвовали запросто — тем более, что за ней лежал уже Советский Союз. Так может, все-таки сцепятся? И в конце 39-начале 40 гг., когда у Запада еще сохранялась надежда на мир с Германией и на этот счет пытались вести переговоры с немецкими оппозиционерами, один из вариантов предусматривал "урегулирование восточного вопроса в пользу Германии". В частности, сторонником этого варианта являлся папа римский, выражавший готовность выступить посредником в достижении мира. Поэтому объяснять особенности "странной войны" чистым «пацифизмом», как это делают западные авторы, вряд ли объективно. Одни хищники надеялись выиграть за счет уничтожения друг друга чужими руками, а в итоге выигрывал третий хищник, только и всего.

Формально Советский Союз не объявлял войну Англии и Франции (впрочем, и Гитлер сперва не хотел раздувать раньше времени конфликт с ними, даже запретил своим подводным лодкам топить британские корабли, чтобы не подтолкнуть к активным действиям и не нарушить выгодное ему состояние "странной войны"). Но фактически Сталин вовсю помогал союзнику в борьбе против Запада. На эту борьбу перенацеливались все подконтрольные Москве компартии. 31. 10. 1939 г. на сессии Верховного Совета СССР Молотов так обосновывал новую идеологическую линию: "За последние несколько месяцев такие понятия как «агрессор», «агрессия» получили новое конкретное содержание… Германия находится в положении государства, стремящегося к скорейшему окончанию войны и миру, а Англия и Франция, вчера еще ратовавшие против агрессии, стоят за продолжение войны и против заключения мира. Роли, как видите, меняются… Идеологию гитлеризма, как и всякую другую идеологическую систему, можно признавать или отрицать, это — дело политических взглядов. Но любой человек поймет, что идеологию нельзя уничтожить силой. Поэтому не только бессмысленно, но и преступно вести такую войну, как война за "уничтожение гитлеризма", прикрываемая фальшивым флагом "борьбы за демократию"… Мы всегда были того мнения, что сильная Германия является прочным условием прочного мира в Европе".

Коминтерн предписал коммунистам всех стран "начать широковещательную кампанию против войны и разоблачать происки Англии". И глава этой организации, прежний обличитель нацизма Георгий Димитров, теперь провозглашал: "Легенда о якобы справедливом характере антифашистской войны должна быть разрушена".

На полную катушку заработал против врагов Гитлера советский пропагандистский аппарат. Коммунистическое радио изливало в их адрес потоки грязи и подтасовок. Как отмечал Черчилль: "Их коммунистическая "пятая колонна" делала все, что могла, для того, чтобы помешать работе наших заводов".

Устраивались стачки, забастовки, мелкие диверсии. Широко шел сбор разведданных.

Полным ходом начались поставки в Германию продовольствия, горючего, ценного стратегического сырья. В 1939 г. немцам предоставили товарный кредит на 180 млн. марок, потом еще на 500 млн. Только за 12 месяцев, с февраля 1940 по январь 1941 гг. СССР поставил Гитлеру 1 млн. т. кормовых злаков, 900 тыс. т. нефтепродуктов, 100 тыс. т. хлопка, 500 тыс. т. фосфатов, 100 тыс. т. хромовой руды, 300 тыс. т. железа и чугуна, 2400 кг платины, марганцевую руду, металлы, лес. Немцам разрешили пользование Северным морским путем, дозаправку и ремонт судов, в том числе и военных, в советских портах. В плане морской войны существовал еще один немаловажный аспект. С началом боевых действий США объявили нейтралитет, но оставались себе на уме и провозгласили во внешней торговле принцип "плати наличными". Это уже позже, в декабре 1940 г., откачав у дружественной Британии все золотовалютные запасы (4,5 млрд. долл. наличными и 335 млн. в американских акциях), они приняли закон о ленд-лизе. А принцип "плати наличными" формально сохранял за Америкой полный нейтралитет, поскольку предоставлял воюющим сторонам равные возможности, но считалось, что все равно это выгоднее Англии, господствующей на морях. Однако СССР помогал немцам решить и эту проблему: закупал у Штатов нужные военные товары и перегонял в Германию через Владивосток по железной дороге. Таким же путем, не подвергаясь опасности от вражеского флота, переправлялись и другие грузы из Тихоокеанского региона и Юго-Восточной Азии — каучук, олово, соевые бобы.

Шла поддержка немцев на дипломатическом уровне. После вторжения в Норвегию и Данию Молотов заявлял: "Советское правительство относится с пониманием к тем мерам, которые были навязаны Германии".

При вторжении во Францию: "Мы желаем Германии полного успеха в ее оборонительных мерах".

Но кстати, и Англия с Францией рассматривали в то время СССР как фактического союзника Гитлера. До открытого объявления войны не дошло едва-едва. Например, в период Финской войны в Шотландии начал формироваться экспедиционный корпус в 57 тыс. чел. для отправки на помощь финнам. И хотя Норвегия и Швеция 2. 3. 40 г. отказались пропустить его через свою территорию, руководство западных держав все равно подталкивало Финляндию официально запросить у них помощь. Да только Маннергейм оказался умнее — он видел, как Англия и Франция воюют на собственном фронте, как они «помогли» Польше, и справедливо усомнился, что они очень уж рьяно вступятся за Финляндию. Поэтому вместо их предложений одобрил 8. 3 направление в Москву мирной делегации.

Британская разведка вынашивала планы диверсий на бакинских нефтепромыслах, откуда шло снабжение немцев. А лорд Горт и генерал Паунелл всерьез разрабатывали фантастический проект удара по Германии… с востока. Дескать, укрепления линии Зигфрида слишком сильные, поэтому целесообразнее наступать из Ирана через Кавказ, попутно разгромить Советский Союз — и атаковать Германию с того направления, где она защищена слабее. Правда, в июне 1940 г. Черчилль написал личное письмо Сталину, предупреждая об опасности нацистских завоеваний — в том числе и для России. А в Москву для переговоров был направлен Стаффорд Криппс — специально один из самых левых лидеров лейбористов. Но он удостоился лишь формальной и холодной беседы. А письмо Черчилля, как и содержание разговора с Криппсом, Сталин передал Шуленбургу. Что расценивается в западной исторической литературе как "поразительная близорукость" кремлевского вождя. Но почему? Разве это была не обычная во всех войнах попытка столкнуть лбами союзников из противостоящей коалиции?