1917 год: русская государственность в эпоху смут, реформ и революций

Так, 29 ноября 1917 года войсковое правительство Дона созвало в Новочеркасске съезд крестьянского, не казачьего населения, где была, несмотря на нажим устроителей, принята просоветская резолюция. 10 января 1917 года в станице Каменская состоялся съезд фронтового казачества, вставший на позиции большевиков и избравший Донской ВРК во главе с унтер-офицером Подтелковым.

В этот же день, 10 января 1917 года, в Таганроге состоялись похороны рабочего, убитого юнкерами, вылившиеся в грандиозную 35 тысячную демонстрацию, а 17 января в городе вспыхнуло антикалединское восстание рабочих. Посланные на его усмирения части были разбиты подоспевшими советскими войсками и красногвардейцами города.

Кольцо вокруг мятежников сужалось. 29 января Каледин сложил с себя все полномочия и покончил жизнь самоубийством. 24 февраля советские отряды, поддерживаемые мощным революционным движением в тылу противника, заняли Ростов, а 26 февраля – Новочеркасск. Мятеж на Дону был ликвидирован, и там была установлена Советская власть.

Аналогичным образом события разворачивались и Оренбурге. В крае шло нарастание подпольной борьбы с Дутовым и забастовочного движения. Одновременно с этим Советское правительство начало готовить решительный удар по Оренбургской республике, с этой целью в Бузулуке шло формирование красных отрядов. Эту работу возглавлял командированный из центра чрезвычайный комиссар Кобозев. Боевые действия развернулись в середине декабря. 16 декабря дутовцы потерпели сокрушительное поражение на фронте, а 17 декабря у них в тылу произошел мятеж. 18 декабря Оренбург пал. Дутов с отрядом казаков бежал в Верхнеуральск, другой казачий отряд отошёл к Уральску, остальные части рассыпались по станицам. Так был ликвидирован ещё один очаг сепаратизма и контрреволюции.

Мы остановились на событиях в казачьих районах и Москве подробнее в силу того, что эти события многими изображаются как начало гражданской войны. Однако, как мы видим, и столкновения в Москве, и сепаратизм в казацких районах не выходили за рамки локальных регионов и от гражданской войны они отличаются тем же, чем отдельные крестьянские бунты отличаются от полномасштабной крестьянской войны – размахом. Вряд ли можно говорить о периоде распространения советской власти как о начале гражданской войны ещё и по той причине, что из 84 губерний и крупных городов только в 15 Советская власть утверждалась вооруженным путём. Показательны в этом отношении события в Иваново-Вознесенске и Сормове. В этих городах победа Советов выросла на прочной базе разветвлённых пролетарских организаций. Нередко в таких рабочих центрах реальная власть к Советам переходила раньше, чем происходит её официальное утверждение на II съезде Советов.

В силу того что установление Советской власти в основном шло мирно, гораздо более значимым, нежели вопрос о формах вооружённого сопротивления новому режиму, имеет вопрос о том, была ли реальна там, в провинции, идея широкой демократической коалиции?

Ряд фактов позволяют ответить на этом вопрос скорее утвердительно, чем отрицательно. Речь, прежде всего, идет о значительном количестве случаев, когда Советы образовывали местные органы власти не самостоятельно, а совместно с другими органами общественной самоорганизации в регионах, прежде всего с кооперацией, земствами и городскими Думами.

Особенно широко такие коалиции были распространены в Сибири, на Дальнем Востоке, на Юго-Востоке и Урале, т. е. там, где сильны были промежуточные слои населения. Немало случаев коалиции было и в губерниях центральной России – Костромской, Рязанской, Тульской, Смоленской, Курской.

Условия, на которых формировались коалиции, продолжительность их существования были различными. Сам характер и условия соглашения зависели от целого спектра факторов, связанных с общей расстановкой политических сил в регионе. Среди них можно назвать степень влияние на ситуацию в регионе со стороны Советов, а также тех органов, с которыми Советы заключали коалицию, от силы большевиков внутри Советов, а также от социального и партийного состава органов местного самоуправления, в частности от того, кто задавал в них тон: правые или, наоборот, левые эсеры и меньшевики-интернационалисты, иначе говоря, от того, на какой партийной и социально-классовой основе строилась та или иная коалиция.

Вопрос об альтернативных формах организации власти в прошлом не был изучен в достаточной мере. Всё альтернативные советам формы организации власти ещё недавно трактовалось как контрреволюционные или соглашательские. Однако некоторые историки подготовили почву для более взвешенных и глубоких оценок. В частности, большой интерес представляет предложенная ещё в самом начале 80-х годов прошлого века Э. М. Щагиным классификация типов коалиций, возникавших в различных частях российского государства.

К первой группе он относит соглашения, заключённые большевизированными Советами с теми органами местной власти, в которых преобладало влияние левых. В качестве примера подобного рода коалиции можно назвать соглашение III Дальневосточного краевого съезда Советов с Приморским земством, в низшем, волостном звене которого сильно было влияние левых эсеров. В Европейской части России подобные блоки примерно по месяцу – по два существовали в Курске, Рязани, Екатеринбурге Пермской губернии, значительно более длительное время в Екатеринбурге.

Вторым типом коалиции, значительно более распространённым, были соглашения между движущими силами социалистической революции и демократическими силами, выступавшими против диктатуры пролетариата. На такой основе блоки строились в Астрахани, Ростове на Дону, Томской губернии. Были попытки установить подобную коалицию между рабочими советами, поддерживающими большевиков, и крестьянскими Советами, шедшими за правыми социалистами и в Москве, но это союз просуществовал очень недолго, о чём сохранились воспоминания Стукова, входившего в период октябрьско-ноябрьских событий в Москве в Московский ВРК, а также руководившего партийным центром по руководству борьбой с контрреволюцией.

Наконец, третьим типом коалиции можно назвать такие коалиции, которые заключались Советами, с одной стороны, и Земствами, Городскими Думами и прочими организациями для предотвращения вооруженных столкновений между своими сторонниками – с другой. Тогда коалиции становились своего рода мирными договорами между воюющими (в буквальном смысле этого слова) сторонами. Подобного рода объединения складывались в разное время в Смоленске, Иркутске и других регионах.

По своей сути, коалиционные формы организации местного управления обладали большим демократическим потенциалом, но нередко достигнутый компромисс являлся временным и конфликтовавшие стороны вновь оказывались по разные стороны баррикад. Судьба коалиционных органов власти на местах складывалась в дальнейшем по-разному. Некоторые коалиционные органы проявили работоспособность и устойчивость, другие прекратили своё существование почти сразу же. Однако итог оказался общим. В начале 1918 года большевики упразднили земства, городские думы и окончательно отказались от тактики коалиционных органов власти.

Вне зависимости от того, какими путями шёл переход к новым формам революционной власти, процесс этот имел необратимый характер. Фактически к весне 1918 года Россия стала страной Советов. Такой исход борьбы позволил Ленину называть период с октября 1917 года по март 1918 года триумфальным шествием Советской власти.

Очерк 7. Три кризиса Советского правительства