Орудие творца

3 глава. Забыться бы… Но нет

После звонка Сапрыкина эксперты прибыли к дому Гриши почти моментально. Павел Филимонович сидел на кухонном уголке и поправлял свои странные гепардовые очки на носу характерным жестом. Затем осмотрел всех своим тяжёлым взглядом и произнёс:

– Ну что, друзья, двигаемся в путь! – сказал он как будто даже радостно и немного странно. На самом деле Павел Вишняков был немного чудным. Даже много. Первая его странность, которая бросается на глаза – это его стиль одежды. Для шестидесятилетнего старика, он одевался не хуже городской молодёжи. Вторая его странность была в том, что он знает много секретов про этот город и местных людей, но сам никогда ничего не говорит. И третий его секрет, точно никто не знает, но по слухам у него роман с одной из школьниц.

После слов Павла Филимоновича, все кроме Анфисы встали с мест и направились к выходу. Во дворе мужчин ожидали два судмедэксперта. Пересёкшись взглядом на пару секунд с Григорием, Александр Максимович произнёс:

– Ну, что, Гриша, веди нас, на место преступления.

– Пошли, тут недалеко, сейчас вы увидите, что произошло, – сказал Григорий.

Они все вместе шли на место убийства.

– Гриша, скажи, как ты обнаружил труп? – спросил подполковник Триков.

–Ну как, как. Я охотился, гонялся за рябчиком, а пока бегал за ним спустился к озеру. Думал, что там его возьму. Начал целиться, а в глаз какой–то блик ударил. Я думал из–за солнца, но не тут то было. В кустах, заметил большой кусок целлофана, а когда начал приближаться к нему, то почувствовал трупный запах. Открыл плёнку, а там труп, да ещё и всё тело изувеченное.

– А ты знал этого человека?

– Как я его узнаю, у него голова расколота! – выкрикнул Гриша.

Подполковник Триков молча кивнул и больше не задал ни одного вопроса. Они пришли к озеру спустя десять минут. Первым шёл Григорий, показывая, где находится тело. В метрах тридцати от них в кустах лежал труп, завёрнутый в полиэтилен.

Александр Максимович сразу принялся за дело и начал осматривать окружение, не обращая внимания на тело и остальных людей. Как только он начал исследовать всё то, что было рядом, к нему подошёл Григорий и сказал:

– Саша, слушай, а я ведь когда отсюда убегал, ружьё своё у берёзы забыл, а сейчас его нет, – пояснил Гриша.

– Хорошо, учту.

Подойдя к покойному, подполковник сел на корточки, разрезал целлофан и стал разглядывать убитого. Через несколько минут он вынес вердикт:

– Покойного ударили по голове тупым предметом, возможно битой или обухом топора несколько раз. Так же он был привязан в кистях рук и стоял на коленях, это заметно из–за синяков на коленных чашечках. Вследствие, если убийца бил покойного именно в этой позе, то у убийцы должны быть пятна крови на верхней одежде или на штанах.

Решив проверить Григория, на всякий случай Александр Максимович осматривает бушлат, а затем просит его снять. Проверив клетчатую рубашку, он переключается на штаны и замечает там пятно крови.

– Что и требовалось доказать, – сказал Александр Максимович.

– Это не моя, кровь, не моя! – крикнул Гриша.

– Конечно не твоя, мы пока точно сами не знаем, чья эта кровь, но отправим твои штаны на экспертизу.

– Хорошо. Хорошо, – медленно выдохнул Гриша.

– А после этого ко мне на допрос.

После этих слов Александр Максимович повернулся к Егору и сказал, чтобы тот сделал несколько снимков покойного и снимки, места преступления. Сделав всё, как приказал подполковник, медик Евгений Очагов пошёл к служебной машине за носилками и прибыл с ними спустя минут десять. Положив почившего, эксперты взяли носилки, и пошли к автомобилю увозить тело в морг вместе с Павлом Филимоновичем.

А подполковник, Егор и Григорий отправились в полицейский участок на допрос. Через некоторое время в кабинете Трикова Гриша уже сидел на допросе. Бледный от страха, он всё ещё никак не мог прийти в себя от происшествия. Он что–то бормотал себе под нос и очень часто пил воду из гранёного стакана, жадно глотая её. Александр Максимович сидел прямо перед ним, а сзади стоял Егор около двери. Они ждали пока Григорий немного расслабиться, и будет готов к общению.

Григорий сидел и бормотал. Егор стоял около двери. Александр Максимович думал. Думал, куда он мог деть ружьё? Зачем ему это? Откуда у него пятно крови на штанах? Все эти мысли становились с каждым разом более бесформенными, из–за постоянного прокручивания в голове.

Предоставив время немного, прийти в себя, подполковник начал задавать вопросы:

– Гриша, давай всё с самого начала.

– Всё было как обычно, – начал Григорий – было полвосьмого утра, я собирал свои пожитки в рюкзак. Плотно покушал, оделся и пошёл на охоту. Но тут меня останавливает Анфиса и говорит, что я забыл ружьё. А я дурак и не вспоминал про него, будто не на охоту шёл. Только как из сейфа забрал, тогда и ушёл. А про лес я вам уже рассказывал.

– Скажи, Гриша, а ты сразу в город побежал или сначала тело осмотрел?

– Я в город двинулся, только после увиденного, – сказал Григорий – потому что мне стало любопытно, что же всё–таки там находится.

– Ах да, Григорий, хочу спросить ещё про один момент, куда делось твоё ружьё? Или куда ты его дел? – спросил подполковник, зачёсывая свои волосы рукой.

– Я никуда его не девал, – раздражённо сказал Григорий – и я не знаю, где оно, может быть, кто–то украл, пока меня не было.

– За такой короткий срок времени, не смеши меня, – сказал Александр Максимович, немного усмехнувшись.

– Ну, это правда, не я!

– Хорошо, на сей раз тебе поверим, пока поверим, – сказал Александр Максимович – подтвердить жена сможет, что ты дома ружьё забыл перед выходом?

– Сможет. Конечно, сможет.

– Только у меня ещё один вопрос, – с подозрением посмотрел Александр Максимович на Григория – откуда у тебя кровь на штанах.

Григорий опустил голову и после недолгой паузы продолжил:

– Это кровь моей жены, – медленно и расстроенно сказал он.

– Так. Становится интереснее с каждым разом. Рассказывай что случилось, – спокойно произнёс Триков, будто даже ничего и не происходило.

– В общем, всё было так, – медленно начал Черенков – за день до происшествия, я со своей Анфисой крупно поссорился. И всё из–за того, что она себе накрутила мол, я изменяю ей с местной проституткой Лизой. Я из–за этого очень сильно разозлился и сказал ей, как она вообще думать про такое может, а после дал ей пощечину. Мне показалось, что не такую сильную, но у неё потекла кровь из края губы. Я вытер кровь с губ и размазал на свои штаны, а затем обнял Анфису и сказал ей, что бы про меня никогда так плохо не думала.

– Понятно всё с тобой, Григорий, – сказал подполковник – но на слово верить мы тоже не можем, сам понимаешь, работа у нас такая.

– И что это значит, в тюрьму меня да?

– Пока нет, но если что–то выяснится, пойдёшь как миленький. Но для безопасности будешь приходить отмечаться ко мне каждую неделю, а если меня не будет, тебя примет мой помощник. Да Егор? – обратился Александр Максимович, похрустывая пальцами.

В ответ на вопрос звучала тишина, и только подполковник Триков пронзил её своим хриплым голосом:

– Егор, твою мать! Уснул что ли!

– Виноват, товарищ подполковник, не услышал. Вы же знаете, что я на одно ухо плохо слышу.

– Да знаю, знаю. В общем, вот что, если меня в кабинете не будет, примешь Черенкова, он отмечаться каждую неделю будет ходить, понял?

– Понял, товарищ подполковник!

Григорий глядел на полицейских в надежде на то, что его скоро отпустят, но Триков встал со стула и сказал:

– Ещё кое–что, Гриша, тебе придётся оставить свои штаны. Ты, конечно, сказал, чья эта кровь, но как говорится «доверяй, но проверяй». Можешь не беспокоиться, мы выдадим тебе штаны, в одних трусах домой ты не пойдёшь. А после экспертизы, твои брюки мы вернём в целости и сохранности.

– Хорошо, я понял, раз надо значит надо, – сказал Григорий.

Черенков кивнул головой и принялся снимать брюки прямо в кабинете подполковника. Егор быстро метнулся за рабочими штанами. Недовольно выдохнув из–за того, что ему принесли милицейские штаны, Григорий всё же оделся и сказал:

– Ну что, я свободен или нет?

– Да можешь идти, только своей жене скажи, чтобы завтра часам к двенадцати приходила, у меня к ней тоже вопросы имеются.

Черенков, что–то пробормотал и захлопнул за собою дверь кабинета. Александр Максимович встал у окна и сказал:

– Егор, присмотри за ним, странный он какой–то, а таким типам доверять не особо хочется.

– Есть присмотреть за Черенковым!

Была половина четвёртого вечера, Григорий Иванович тяжело и неторопливо вышел из полицейского участка. На улице уже горели фонари, а в магазинах и кафе сияли люстры и лампы. Но ему было не до магазинов и не до кафе, Григорий намеревался посетить бар. Бар «Шипы сердцееда». Только в алкоголе он мог забыться, развеяться от сегодняшнего дня. Он медленно шагал по наложенному маршруту, как сзади его окликает знакомый голос:

– Гриша, это ты!

Григорий оборачивается, что бы узнать, кто ему кричал. Повернувшись назад, он увидел Татьяну Марюшкину, которая подошла поближе и сказала:

– Григорий, у меня внучка сегодня приехала, а хотела на днях. Она вон в аэропорту сидит, ждёт. Я уже сказала ей, что ты приедешь, просто ты же хотел помочь.

– Да, конечно помогу, раз обещал, – сказал Григорий.

– Ой! Спасибо тебе, Гриша! Ты же знаешь, я в долгу не останусь.

Григорий молча кивнул и быстрыми шагами пошёл домой за машиной. Он мгновенно забыл про свой проложенный маршрут к бару, ведь Гриша построил новый, сначала домой, затем в аэропорт. И он никого не винил в том, что он не смог выпить, его главная цель была забыться, и неважно каким способом.

Через некоторое время, Гриша приближался к дому. И чтобы не терять ни минуты, он даже не зашёл в дом и не предупредил Анфису, а сразу сел в свой камуфлированный джип «Cherokee», повернул ключ зажигания, пристегнулся и дал по газам.

Дорога в аэропорт была длинной и даже немного плохой. Трястись по грунтовке два часа не все хотели, поэтому и таксисты брали такую завышенную цену – пять тысяч. Да даже если бы дядя Анзорик сделал скидку, то всё равно бы было дорого, как минимум тысячи три. Наверное, из–за бешеных цен, баба Таня никогда не ездила на такси, и всё время кого–то просила куда–то отвезти.

В этот раз Григорий ехал быстрее обычного. Навстречу ему сверкали автомобильные фары, будто светлячки, а по бокам дороги был только лес и забирающая душу темнота. И скорее всего из–за навязчивых ощущений связанных с лесом, Гриша ехал быстрее, так как он всё ещё не мог забыть утреннее происшествие.

Спустя полтора часа Григорий приехал к аэропорту. Припарковавшись, он отстегнул ремень безопасности и вышел из машины. Недалеко от авто, на лавочке сидела знакомая девушка с кучей сумок и баулов. Её смуглое лицо с правильными чертами можно было узнать издалека. Это и была Полина Шумерова.