Хроники Мартина Хьюитта

I

Все плавание было неприятным, что немного извиняло дурное настроение капитана Макри из Англо-Малайской пароходной компании «Никобар», хоть он и стал на редкость непопулярен среди экипажа. Четвертый и пятый помощники капитана уединились в своей каюте и, углубившись в поиски причин, высказали мнение, что для «старика» путешествие оказалось куда менее выгодным, нежели обычно; в последнее время компания стала снабжать корабли сама. Это сократило заработок, а извлечь прибыль из служебного положения стало сложнее. В подтверждение этому они вспомнили, что стюард точно так же пострадал от введения новых правил (а он на судне был единственным, кого устраивал капитан). Но на самом деле тоска стюарда могла быть вызвана немногочисленностью пассажиров, удручавшей человека, привыкшего прикидывать размер чаевых на месяц вперед. Для стюарда неудачным было все: время года, рейс, количество пассажиров. Так что разговор между четвертым и пятым помощниками был не более чем щебетом желторотых птенцов. В любом случае у капитана еще оставалась перспектива заработать – он собирал на борту всякие диковинки (с явной целью их перепродажи в Лондоне), но такого бизнеса устыдился бы и третий стюард, а для капитана это и вовсе было позором. Но он тщательно старался подстраховаться. Четвертый и пятый помощники часто обсуждали все это и не раз делали намеки третьему помощнику и главному инженеру (те в ответ на это смеялись и подмигивали), а иногда и второму помощнику (тот подмигивал, но не смеялся). Так на борту расходятся слухи.

«Никобар» возвращался в родной порт с несколькими пассажирами, и, как я уже говорил, небольшим основным грузом и золотыми слитками стоимостью в 200 000 фунтов – золото, как обычно, должно быть выгружено в Плимуте. Эти слитки вызывали заметное беспокойство у второго помощника, ответственного за их хранение. Это был его первый рейс после того, как он был повышен с должности третьего помощника, и он не привык к ответственности за груз золота стоимостью в 200 000 фунтов. Старпом невозмутимо указал ему, что это не первая и не самая крупная партия слитков в мире. К тому же были предприняты все меры предосторожности, и ключи от хранилища находились в каюте капитана; так что он должен быть так же спокоен, как и все остальные вторые помощники, отвечающие за особые грузы на других судах. Но это не успокоило Брейсьера. В свободное от несения вахты время он суетился и ломал голову, размышляя над способами, посредством которых можно было бы добраться до хранилища со слитками. А будучи на вахте, он суетился еще сильнее, волнуясь, как бы кто не применил придуманные им хитроумные способы. И он не скрывал своих страхов и опасений. Он утомлял ими старпома, а когда тот сбежал, он объяснял все детали третьему помощнику.

– Не могу понять, – сказал он как-то раз старпому, – почему компания называет этот склад для консервов «слиткохранилищем».

– Чепуха! – отмахнулся старпом.

– Вас – тех, кто не несет ответственности, это вполне устраивает, – продолжил Брейсьер. – Но я совершенно уверен, что что-то может случиться. Если не во время этого рейса, так во время другого. Поговорим о хранилище. Как оно устроено?

– Оно обшито железом толщиной 3/8 дюйма.

– Да, три восьмых дюйма – как копилка для шестипенсовиков. Да я бы вскрыл ее бабушкиными ножницами!

– Хорошо, возьми их у бабушки и дерзай! Я бы попробовал, если бы у меня была бабушка.

– Вот место, внизу, находится за пределами видимости и слышимости – угольный бункер. Он тих и удобен для любого, кто захочет провести тихий час за прорезанием железа. Там всегда пусто, ведь это всего лишь семитонный бункер, где нет нужды раскреплять груз. И это напротив кладовой стюарда. Что помешает стюарду незаметно набить карманы, вместо того, чтобы заниматься своей рутиной, а затем незаметно улизнуть в ближайшем порту? А еще есть корабельный плотник. Он постоянно пропадает где-то внизу, и у него при себе сумка с инструментами. Для него нет ничего проще, чем «поработать» в тихом уголке, продырявив лист обшивки.

– Но что он будет делать потом? Центнер золота не переправить на берег, спрятав его за подкладкой сапога.

– Действовать, конечно. Выбросить за борт в спокойном порту и запомнить место. Раз уж на то пошло, он мог бы сбежать в Порт-Саиде (что может быть проще?) и собрать все сброшенное. Вы знаете, что собой представляет Порт-Саид? А еще есть кочегар… ох, да кто угодно может провернуть это! – И Брейсьер отошел, чтобы снова заглянуть в люк.

Дверь хранилища была заперта на английский замок по центру и на два висячих замка – один под, а второй над английским. Через день или два после вышеописанного разговора Брейсьер внимательно осмотрел и попытался отпереть нижний висячий замок, когда за его спиной раздался резкий голос:

– Сэр, что это вы делаете с замком?

Брейсьер вздрогнул и оглянулся. Это был капитан Макри.

– Это… то есть… я боюсь, что это такие же замки, как на плотницкой, – спешно пояснил второй помощник. – Я… я просто попробовал, вот и все. Я боюсь, что ключи подходят.

– Мистер Брейсьер, предоставьте плотнику самому позаботиться о своей плотницкой, хорошо? Помимо висячих замков здесь есть еще замок от фирмы «Чабб», а ключи хранятся в моей каюте, и я позабочусь, чтобы они не покидали ее без моего ведома. Наверное, вам лучше прекратить эксперименты, поскольку вас никто не просил проводить их. Это всё, – добавил капитан, когда Брейсьер попытался ответить ему; затем капитан развернулся и направился в каюту стюарда. Брейсьер сердито посмотрел ему вслед.

– Интересно, какие у него там дела? – пробормотал он себе под нос. – Как по мне, так обычно капитаны не столь часто общаются со стюардами, как этот.