Вторая часть Мерлезонского балета

Глава 19. Шаг вперед

Маленькое поселение, затерянное в густых влажных лесах Итилиена, постепенно расширялось, обрастая новыми домами на земле и в воздухе. Эльфийские жилища расположились высоко в переплетении ветвей, подвесные мостики предусмотрительно тянулись от одного дома к другому. Стук молотков продолжал глухо звучать даже сквозь шум непрерывно льющегося дождя. Он шел уже вторую неделю, загнав всех по домам. Недовольные охотники уходили в лес и каждый день возвращались ни с чем: зверье попряталось в пещерах и норах, устроившись на короткую зимовку. Ловить рыбу под ледяными струями было то еще занятие, поэтому рыбаков на берегу практически не наблюдалось. Зато воды было в избытке! Даже эльфы сидели в своих воздушных домах, не желая мокнуть лишний раз, все свое время занимаясь резьбой по дереву или плетением красивой прочной мебели из упругих прутьев ротанговой пальмы.

Я сидела в горячо натопленной зале, разрывая старую одежду, большой грудой сваленную в углу. Магда расположилась рядом, ловко связывая из цветных полосок разноцветные коврики. Ее маленький трактирчик сразу стал самым популярным местом в нашем поселении, что не удивительно. Напитки собственного производства обещали в будущем прославить свою хозяйку на сотни миль вокруг, вызывая лишь хорошее настроение и никогда не обращаясь в тяжелое похмелье. Хохотушка из Лоссарнаха быстро завоевала расположение всех вокруг, даже эльфы, разборчивые ценители соответствующих напитков, охотно приходили к ней за ароматными настойками и согревающими наливками. Благодаря всеобщей любви, трактирчик стал первым зданием социального значения в Итилиене. Каждый вечер, невзирая на погоду, зал до отказа наполнялся рабочими: плотниками, столярами, охотниками. Здесь любили проводить время все жители, громкий смех и песни, истории о походах и обсуждение прошедшего дня — радушное заведение кипело жизнью.

Днем трактирчик-трудяга затихал, лишь кухарки гремели посудой, глухо переговариваясь между собой, да их дети юрко сновали по залу, оттирая пятна жира и воска со столов, подготавливая его к новому вечеру. Я вызвалась помогать Магде, которая решила украсить лавки цветастыми ковриками. Ей нанесли целую кучу отжившего свою порой не первую жизнь разномастного тряпья, и теперь мы рвали его на узкие полоски, замысловато сплетенные полотнища из которых в дальнейшем призваны были стать украшением гостеприимного заведения.

— Не пойму, как ты согласилась вот так просто уехать из эльфийского королевства, — Магда опять вернулась к своей излюбленной теме. Я давно рассказала ей обо всем, что произошло со мной после коронации Арагорна, и теперь, увы, пожинала плоды своей несдержанности.

— Король! — она сокрушенно покачала головой, ловко перебирая пухлыми пальцами яркие полоски ткани. — Эльф! — она цокнула языком, мечтательно закатив глаза. — Эх, одну бы ночку с любым из них провести… Уж я бы оторвалась! — и многозначительно подмигнула мне: — Такие мужики пропадают! Высокие, стройные, красивые! — Магда отложила очередной коврик и придирчиво оглядела лежащие перед ней ткани. — Вот только недотроги все как один. До сих пор не понимаю, как ты короля-то в постель затащила?!

Я невольно улыбнулась при упоминании «недотрог», но решила промолчать. Магда была женщиной решительной, любящей жизнь во всех ее проявлениях. Не удивлюсь, если, узнав о сластолюбии эльфов, она давно споила бы кого-нибудь и изнасиловала. Не удержавшись, я фыркнула, невольно представив на этом месте одного из своих знакомых из эльфийского поселения.

— О, это оказалось проще, чем я думала, — усмехнулась я, зубами разрывая плотную ткань старого темно-синего платья. — Но не место мне во дворце, я это сразу поняла, как второй раз в Лихолесье приехала. Видела бы ты этих эльфиек, — я покачала головой, — да если бы они догадались о наших отношениях, я бы по меньшей мере лысой осталась! Они так смотрят на него, что, прикажи он им раздеться прямо в тронном зале, они разденутся и лягут, ни минуты не сомневаясь, лишь бы король выбрал одну из них.

— Да и пусть ведут себя, будто девки продажные, — воскликнула Магда, протягивая руку за голубой полоской, — ты-то своего уже добилась! Забеременнела бы да корону на себя одела! А там «оп!» — и выслала всех нахалок в чащу, к этим, как ты рассказывала, паукам!

Я искренне улыбнулась этому наивному заявлению. Действительно, в глазах Магды все выглядело более чем легко и просто. Мечта любой девушки, женщины, тайная или явная, но рано или поздно являвшаяся к каждой представительнице прекрасного пола: о собственном прекрасном принце или короле — у меня в полной мере осуществилась. И теперь бывшая крестьянка, а ныне почтенная хозяйка успешного трактира искренне недоумевала, как я могла от этого добровольно отказаться.

— Ну какая из меня королева? — я в очередной раз попыталась заставить понять мою точку зрения. — Королевами рождаются, их с детства править готовят. Да и не в этом дело… — невольно вздохнула я, вновь воскрешая в памяти прозрачно-голубые глаза, замершие близко-близко. — Он живет бесконечное число лет, а вот любовь, даже самая сильная, вечно не живет. Ей на смену пришла бы скука, причем к нему она пришла бы намного раньше, а мне осталось бы лишь уйти в сторону.

— Ну и что?! — искренне удивилась Магда. — Зато с короной и ребенком! Пусть себе гуляет на стороне сколько влезет! А домой коли привел бы — голову откусила бы бабе, на мое посягнувшей!

Вот так, за разговорами обо всем и ни о чем прошел очередной день. Укутавшись в плащ и унося под ним пару кувшинчиков, которыми снабдила меня подруга «для обогрева души и тела после прогулки под дождем», я пошла к себе. Домик мой оказался на самом отшибе нашего поселения. В дальнейшем оно, конечно, еще разрастется, но пока я жила в гордом одиночестве. И это меня радовало. Могучая крона, под сень которой я ступила, защищала от дождя, который просачивался сквозь широкие листья, звонко капая на влажную землю. Забежав внутрь, я захлопнула дверь, с облегчением стянула с себя мокрый насквозь плащ и удивленно отметила, что камин в доме вовсю полыхает. Из соседней комнатки показался Глиннаэль.

— Я зашел занести тебе это, — он указал на два кресла-качалки, сплетенные из светлых прутьев. — Но тебя не было, а дождь разыгрался, так что пришлось остаться. Ты не против, что я тут похозяйничал?

— Против? — в тот миг я готова была накинуться на эльфа и расцеловать его. — Да я всю дорогу шла и думала, что буду разжигать камин, прогревать комнату, а теперь… Вот! — я торжественно достала из-за пазухи два маленьких кувшинчика и водрузила их на стол. — Сейчас ужинать будем!

Метнувшись к полкам, пристроенным слева от камина и пока что служащим мне кладовой, я достала два пузатеньких горшочка, полкруга вчерашнего хлеба, несколько сморщенных яблок и, хитро ухмыльнувшись, коронное блюдо, которое берегла как раз для такого промозглого вечера в компании наливки. Возвратившись с подносом к камину, я быстро расставила все на столе и с удовольствием устроилась в уютном новом кресле. Глиннаэль снял крышечки с пузатых горшочков, в которых обнаружились вареная картошка и холодное жесткое мясо кролика, принесенного Леголасом позавчера.

— А сейчас, мой друг, — торжественно произнесла я, — я покажу тебе прекрасное блюдо, почитаемое в моей стране.

Ловким движением заправского фокусника я сняла крышечку с последнего горшка и поднесла его к эльфу. Тот любопытно потянулся, сунул внутрь нос и тут же вытащил его, морщась.

— Прости, Аля, — деликатно проговорил Глиннаэль, — но, кажется, твое блюдо пропало.

— Да ну на фиг, не может быть! — я понюхала содержимое и поставила обратно. — Все нормально, пахнет как всегда.

— Нормально? — проговорил эльф, косясь на начавший испускать ароматы горшочек. — Ты уверена?

— Капуста как капуста, — я пожала плечами, залезая в горшочек рукой и вытаскивая щепотку хрустящей капусты. Прожевав кисло-сладкий овощ, я облизнулась и встретилась с полным брезгливого непонимания эльфом. — Ты никогда не ел квашеную капусту? — дошло до меня. — Попробуй, тебе понравится!

— Квашеную? — Глиннаэля передернуло, но он мужественно протянул руку, вытаскивая на свет длинные полоски и, зажмурившись, отправил их в рот. Тщательно пережевав и проглотив капусту, эльф задумался с видом заправского дегустатора. Затем покачал головой и потянулся за добавкой.

— Эй, погоди, это закуска, а не еда! — смеясь, отодвинула я горшочек. — В следующем году я еще огурцов насолю да яблок моченых сделаю. А помидорчики… мммм…

— Ты умеешь все это делать? — как-то странно посмотрел на меня Гиннаэль.

— Так это любая женщина умеет делать, — я пожала плечами, раскладывая еду по тарелкам. — Или ты думаешь, я только похлебку сварить да мясо на палочках пожарить могу?

Глиннаэль ничего не ответил, только неопределенно промычал что-то набитым ртом.

Вечер давно перешел в ночь, а буря снаружи и не думала утихать. Напротив, она разыгралась, подвергая крышу моего домика первому суровому испытанию. Я испуганно вздрагивала, глядя на потолок, ожидая, что тот вот-вот улетит, а дом зальют потоки воды.

— Не бойся ты так, — со смехом проговорил Глиннаэль, поднимаясь с уютного кресла, — крышу я делал, она любую бурю выдержит. Да и дерево тоже мы с Леголасом не просто так выбирали.

— А ты куда это собрался? — я прищурила глаза, наблюдая за расправляющим свой плащ эльфом.

— Домой, — пожал плечами мужчина. — Уже поздно, ты устала. И так меня весь вечер развлекала, вместо того чтобы давно спать.

Я действительно последние полчаса осоловело смотрела на огонь, то и дело проваливаясь в дрему. Но выгонять эльфа на улицу в такую непогоду я не собиралась. До его дома было не слишком далеко по меркам Итилиена. Если бы мы жили в городе, я бы сказала, что всего десяток кварталов, не больше…

— Не говори ерунды, — я потянулась, расправляя затекшие мышцы, и встала. — Ты останешься здесь, это даже не обсуждается. Успеешь домой попасть, тебе все-таки не на службу рано вставать.

— Леголас запретил пока все наружные работы, — словно уговаривая себя, проговорил Глиннаэль. — Да и ночевали мы с тобой уже как-то.

Мне тоже вспомнилась палатка и то, как он отогревал меня, когда я простыла.

— Ну вот, видишь, — я отправилась в спальню. — Места хватит. Приставать не буду! — крикнула я уже из комнаты. Кровать у меня была большая, почти двуспальная. Выпросила у эльфов, которые лишь удивленно качали головой: они привыкли, что кровать должна быть узкой, если ты спишь один. Я же люблю ворочаться и перекатываться, обнимая подушки, которых должно быть несколько. Большой матрас, набитый сухой травой, был как раз по мне: не мягкий, а в меру жесткий. А вот подушки, напротив, я любовно набила пухом, собранным на птичнике в поселении. За него пришлось расплатиться батистовой рубашкой, привезенной из дворца, но оно того стоило. К тому же вещей из Лихолесья, пылившихся сейчас в сундуках, мне с лихвой хватило бы на всю жизнь здесь.