Вторая часть Мерлезонского балета

Глава 23. О женщина - неверность твое имя!

Он смотрел на меня. Нет, не пристально, а мельком, бросая пронзительный взгляд сквозь угольные ресницы. Этот взгляд не был ищущим или приглашающим. Он просто был, пробирая до костей, лишая остатков разума в голове. О чем я могла думать, когда рядом сидела моя мечта, та мечта, к которой я когда-то смогла прикоснуться?! Мысли разбегались, и я могла лишь пытаться собрать их в кучу, стараясь отвлечься и не пялиться на Трандуила так пристально.

— Нет, не верю я, что ты добровольно от такого мужика ушла! — Магда горячо шептала мне на ухо, вынуждая снова обратить свой взор в сторону короля. — Я и раньше не верила, а теперь ни за что не поверю! Ты как, с головой вообще дружишь?!

Видимо, с головой я все-таки сегодня рассорилась, потому что меня все больше и больше подмывало подойти к королю и спросить, как дела.

— Хей, девы, вы что такие хмурые? — Ири оседлала лавку, держа в каждой руке по две кружки с пенящимся элем. Несколько капель попали на мое платье, и я раздраженно одернула его, с сожалением наблюдая, как расползаются темные пятна по шелку.

— Прости, я случайно, — в голосе невесты Гимли не прозвучало ни капли раскаяния. Она поставила кружки на стол и кивнула нам: — Давайте выпьем, праздник все-таки, — Ири звякнула многочисленными заколками, вплетенными в черные волосы. — Гимли сказал, скоро танцы начнутся. О, а что это за бледная моль, что сидит рядом с королем Арагорном? Где-то я его уже видела…

— Это Владыка Лихолесья Трандуил, — восхищенно прошептала Магда, — он Алин... — я ощутимо ткнула не в меру разговорившуюся подругу в бок — делиться подробностями своей личной жизни мне сейчас хотелось меньше всего.

— Алин «что»? — Ири хитро подмигнула. — Вы так переглянулись, будто у нее что-то непотребное с ним было! Да вы посмотрите на него, он же худой и длинный, как жердь! А лицо-то, лицо — гладкое, что моя жо…

— Ири! — Гимли вовремя пресек разглагольствования своей подруги, вынырнув из толпы веселящихся. — Пойдем танцевать, ненаглядная! Покажем людям, как плясать надо!

Ири с готовностью подскочила, исчезая в круговороте танцующих, а я тихонько вздохнула, вперив взгляд в кружку. Почему-то сейчас мне особенно не хватало старой доброй Женечки, чтобы она вновь крикнула на весь стол, чтобы Трандуил заговорил с нами… Но девушка чинно сидела неподалеку, не сводя восхищенного взгляда с Элемира, обсуждавшего что-то с Денетором. Решившись, я отставила кружку в сторону, поднимаясь. В конце концов, что тут такого: подойти и поговорить с королем, во дворце которого я гостила столько времени?! Но меня опередили: какая-то гондорская дева склонилась в поклоне перед королями, приглашая Владыку на танец. Учтиво склонив голову, он поднялся и пошел следом за ней. Я села назад, чувствуя, как горечь разливается по сердцу. Почему-то стало очень обидно, на глаза навернулись слезы. Сжав губы, я отвернулась, пытаясь успокоиться. Ну пошел король с кем-то танцевать, что же ему, весь вечер сиднем сидеть? Сама виновата, надо было раньше подходить. Сейчас бы я кружилась там, чувствуя его горячую руку на талии, слушая его голос…

Что я творю, о чем думаю? Я поискала взглядом своего эльфа, который пропадал где-то с Леголасом. Словно почувствовав, что он мне нужен, Глиннаэль появился рядом, присаживаясь на лавку. Он тревожно смотрел на меня, хмурясь.

— Ты нормально себя чувствуешь? Ты вся бледная.

— Пойдем домой, — сухой воздух обжег горло. Кажется, еще чуть-чуть — и я зарыдаю. — Я устала.

Глиннаэль поднялся, помогая мне встать, и без слов повел на улицу. Оказавшись там, в объятиях прохладной ночи, я наконец вздохнула свободно. Мы шли молча, думая каждый о своем. Дом встретил приветливо светящимися огоньками, постель, разобранная и застеленная свежим бельем, манила прилечь. Я же не могла перестать думать о том, кто остался во дворце. Что он сейчас делает, заметил ли, что я ушла? Или вовсю увлекся девой, что танцевала с ним?

— Давай уедем, — я вздрогнула и подняла глаза на Глиннаэля. Оказывается, он смотрел на меня все это время, прислонившись к двери, пристально, не сводя взгляда. — Уедем завтра же назад, в Итилиен.

— В смысле — уедем? — я пыталась понять то, что он только что сказал. — Свадьба послезавтра, мы же на нее сюда приехали. Как мы можем отсюда уехать?

— Здесь нам не место, — Глиннаэль тяжело вздохнул и подошел ближе, опираясь на стоящий передо мной стол. Я невольно посмотрела на его покалеченную руку, чье увечье отчетливо выделялось на фоне красной скатерти. Давно уже я перестала обращать на это внимания, а сейчас почему-то не могла отвести глаза в сторону.

— Глиннаэль, — я подняла на него взгляд, пытаясь говорить мягко и спокойно, — мы уедем через неделю, когда закончатся все гуляния. Покинуть Минас Тирит сейчас — выказать неуважение Боромиру и Фарамиру. Когда мы еще сюда приедем?

— Когда? — эльф вскинулся. — Для тебя это так важно — жить в городе? Хотя чему я удивляюсь: у тебя здесь большой дом, не хижина, которую я построил в лесу. Слуги, готовые исполнить любое желание…

— Разве это плохо: иметь возможность пожить в свое удовольствие и не думать о том, что надо приготовить, убрать, постирать? — тут уж возмутилась я, пытаясь понять эту странную логику.

— Если тебе так нравится жить в свое удовольствие, почему ты не осталась в Эрин Ласгален? — Глиннаэль тяжело дышал, глядя на меня. Я дернулась, замечая в серых глазах упрек и боль. Меня бросило в ледяной пот: он знал! Он все знал, с самого начала!

Шум внизу избавил меня от необходимости отвечать. Я обогнула Глиннаэля и открыла дверь, пытаясь понять, что там опять происходит.

— Аляяя! — знакомый хмельной голос звал меня из гостиной. Судя по всему, он там был явно не один. Покачав головой, я улыбнулась от облегчения — как я сейчас была рада ему! В зале собрались Боромир, Леголас, Гимли с Ири, повисшей у него на руке, и смущенный Фарамир, всем своим видом показывающий, что сюда его приволокли насильно.

— Аля! — Боромир сграбастал меня в медвежьи объятия, довольно улыбаясь. — А мы за тобой пришли. Точнее, за вами, — воин поклонился спустившемуся Глиннаэлю. — Мальчишник у нас сегодня. Гулять идем!

— Опять? — я с натянутым смехом высвободилась из рук гондорца, оглядываясь на Глиннаэля. Тот стоял молча, скрестив руки на груди, предоставив решение мне. — А в Рохане вы что делали?!

— Так то был роханский мальчишник, а теперь гондорский будет! — с логикой Боромира было трудно спорить.

— С каких пор тебя останавливало отсутствие повода? — вступился Гимли. -— Собирайтесь давайте, Боромир обещал нам пару интересных местечек показать!

— Местечки эти не для дев, — пробормотал Фарамир со своего угла.

— Почему это? — Ири подбоченилась, подозрительно глядя на князя Итилиена. — Куда это мне нельзя, куда Гимли можно?

— Тебе везде можно, — успокаивающе произнес Боромир, до этого сосредоточенно возившийся с пробкой в бутылке. Плюнув на бесплодные попытки, он достал кинжал и одним движением снес горлышко. — Ну что, идем мы или нет?

— Идем, — вздохнул, смирившись, Глиннаэль, встречаясь с моим умоляющим взглядом. Сидеть дома и устраивать непонятные разборки совершенно не хотелось. А вот погулять с друзьями, скорее всего в последний раз в таком составе, было очень даже заманчиво.

* * *

Я глухо застонала, переворачиваясь на другой бок, и уперлась в плечо Глиннаэля. Приоткрыв глаза, я сощурилась от яркого солнечного луча, который, кстати, и разбудил меня, нахально гуляя по лицу. Приподнявшись на локте, я обвела эльфа придирчивым взглядом: он спал на животе, полностью обнаженный. Заглянув под одеяло и убедившись, что я далеко от него не ушла, я оглянулась, отмечая хаос, царивший в комнате: одежда, разбросанная по полу и мебели, красноречиво намекала на бурное продолжение сегодняшней ночи (или утра?). Кажется, мы помирились. Откинувшись на подушку, я прислушалась к себе, пытаясь понять, что болит. Странно, но вчерашние возлияния не оставили и следа. Голова не болела, только очень хотелось пить. Утолив жажду, я завернулась в халат и побрела вниз. В гостиной было пусто, только на столе остывал накрытый завтрак. Выглянув в окно, я прищурилась, пытаясь примерно определить время: судя по всему, было далеко за полдень. Мда, вот это погуляли… Последнее, что я помнила из вчерашней ночи, — одобрительные выкрики Гимли в адрес танцующих на подиуме пышнотелых дам да Ири, отвесившую увесистую затрещину возлюбленному...

Остаток дня прошел в приведении себя в порядок и подборе одежды на завтрашний праздник. Тема отъезда больше не поднималась, что не могло меня не радовать. Ну в самом деле, всего неделя и мы снова будем в лесу, по которому я, к слову, уже начала скучать. Тем более Женечка и гномы собирались ехать с нами, посмотреть, как мы устроились. Девушка все пыталась уговорить меня приехать на ее свадьбу, но мне было боязно подходить сейчас к Глиннаэлю с такой просьбой. Хотя сама поездка меня не пугала: кажется, я начала привыкать к расстояниям, которые стоило преодолеть, чтобы просто съездить в гости…

Утро выдалось особенно ясным и чистым. Мы стояли у Белого Древа, слушая клятвы, приносимые молодоженами, и в глазах почему-то щипало от неясного светлого чувства. Фарамир и Эовин не сводили друг с друга глаз, даже завсегда суровый Боромир смотрел на жену с трепетной нежностью. Будто и не он еще сутки назад кутил с друзьями, щипая за выпирающие округлости доступных девушек.

Если мне и казалось, что удивить праздником более невозможно, то я жестоко ошибалась. Три дня непрерывных пиров, последовавшие за свадебной церемонией, валили с ног самых крепких воинов. Мятная настойка, тайком кочевавшая из рук в руки, делала нас героями этих дней. На нас с уважением смотрели мужчины и поджимали губы, качая головой, женщины. А нам было все равно! Магда, Ири, друзья из Братства, Глиннаэль, да и все эльфы и гномы не уставали удивлять крепостью своего организма. Кажется, когда мы уедем, о нас сложат песни и легенды! Иногда мне становилось жалко Арагорна, который в силу своего положения не мог предаваться веселью так же, как и мы. Он сидел во главе стола или же на троне, учтиво беседуя с гостями, или танцевал с Арвен, но иногда мы ловили его тоскливый взгляд, направленный в нашу сторону.

Сегодня Леголасу каким-то одному ему известным образом удалось отпросить друга у Арвен, и теперь мы засели в дворцовом парке, разбитом у стен Цитадели самим лихолесским принцем. Деревья едва ли напоминали те тоненькие саженцы, что были привезены несколько недель назад. Они гордо поднимали свои густые кроны вверх, в ночное небо, тихо шелестя на ветру. Пышные цветы в клумбах осыпали лепестки на каменные дорожки, а беседки оплетали фуксии и скрывали пышные кусты гортензий. В одной из таких белокаменных беседок мы и расположились. Из Братства не получилось прийти только Женечке: она или не захотела, или не смогла прийти. Но никто из нас так и не удосужился узнать причину. Глиннаэль и Ири тоже остались дома, поняв, что нам хочется посидеть самим перед отъездом. Да, мы уезжали уже послезавтра. Пока что все, кроме Боромира и Арагорна, в Итилиен. А потом кто куда. Было немного грустно, но верить, что это последняя встреча, не хотелось. Все слова давно были сказаны, воспоминания о походе сменились тихой задумчивостью.