Будешь только моей

Глава 8

Февраль

Агния

— Я тебя почти не вижу, — недовольно сказал отец, когда я, запыхавшись, выбежала из дома и на ходу чмокнула его в щеку.

— Я знаю, прости. И опаздываю. Потом, ладно?

Замело за ночь знатно. Центр сейчас снова станет в пробках. А если я опоздаю, эта мерзкая тетка из кадров всю душу из меня достанет.

— Ты же понимаешь, что этого удалось бы избежать, если бы ты пришла на отработку ко мне.

— Мы не выбирали места распределения, пап, — напомнила, кажется, раз в тридцатый уже.

И Слава Богу, что так. Потому что лучше завод и ежедневная нервотрепка со стороны отдела кадров, где мадам мнит себя директором, чем работать на отца и вообще не видеть реальной картины мира. К тому же, максимум, к чему меня бы допустили на фирме отца — варке кофе. А это я и дома блестяще демонстрирую.

— Если бы я позвонил, — парировал мне недовольно.

— То все двери открылись бы, — продолжила заученно. — Знаю. И ценю. Но мне нравится практика, и я не жалуюсь.

— Моя дочь. На заводе. Дурной анекдот эта твоя практика.

Я улыбнулась. Искренне. Эта улыбка всегда сбивает его с толку, потому что с ней я становлюсь похожа на маму, и он теряется. Я крайне редко использую этот грязный ход, но сегодня пришлось.

— Поужинаем вечером? — спросила, улыбаясь.

Отец потерял нить своего недовольства, замолчал, затем растерянно кивнул в знак согласия.

— Тогда до вечера, пап, — подмигнула и помчалась к своей машине.

Тетка из отдела кадров встречала меня на пропускном пункте с гаденькой улыбкой. Я опоздала, да. Аж на две минуты. Потому что парковка была забита битком и пришлось оставить машину вдоль дороги за углом. Оставить, и молиться, чтоб когда спец службы выедут на снегоуборочную компанию, ее не засыпало снегом, солью и камнями.

— Ты опоздала, — хищно улыбнулась мне Елена Николаевна. — В мой кабинет, Борковская. Будешь писать объяснительную, пока я буду звонить декану.

Ну просто потрясающе. То, что нужно для полного счастья.

Я поджала губы и молча кивнула, гордо вскинула подбородок и прошла вперед, заставляя ее почти бежать за собой.

В ее кабинете я присела на стул, взяла протянутый мне лист бумаги и начала писать. Размашистым почерком. Обычно он более мелкий и аккуратный, но, когда я злюсь, я всегда пишу крупно, не жалея бумаги. Она все стерпит. А вот я на грани. Проглотить это, выдержав, не задействовав связи отца — крайне сложно. Ведь один звонок папе, и эта зловредная барышня работать здесь не будет. Она мнит себя царицей, но на любую царицу есть управа.

Сижу, киплю, но знаю, что я этого не сделаю. Не побегу, как битая псина, к папочке, и не испорчу жизнь этой неприятной тетке. Хотя видит Бог, она заслуживает того, чтоб ей поправили корону. То, что она сейчас выговаривает декану, противно слушать. Там такая феерия чистого разума, что голова идет кругом. Я такая плохая, что диву даюсь. И это при том, что от людей, с которыми я непосредственно работаю, вообще никаких нареканий не было. Их удовлетворяет моя работа. А эту женщину явно уже давно никто не удовлетворяет, иначе глядишь не была бы такой злобной.

— Вот приедете и убедитесь сами! — гаркнула она в трубку и со звоном швырнула ее обратно, на базу.

Я вздрогнула внутри, стараясь внешне держать лицо. Женщина явно не получила удовлетворения, на которое рассчитывала.

— В час зайдешь ко мне. Приедет представитель твоего университета, смотреть, как работаешь. Будут рассматривать твое отчисление.

Я сдвинула брови, но комментировать не стала. Она сама, кажется, до конца не верила в то, что говорит, но ей хотелось бы верить. И да, вызвать сюда декана, отвлечь человека от работы из-за двухминутного опоздания — это мощно.

Когда я вернулась в час, я ожидала увидеть декана или не увидеть никого, потому что… ну, бред же! Но я точно не ожидала увидеть его.

— Агния, — улыбнулся мне Архипов, стоящий под дверью кабинета отдела кадров. — Как дела?

— Как видите, — протянула невесело, поджала губы и пожала плечами.

Хвалиться нечем.

Он тоже поджал губы, и ненадолго повисла неловкая тишина. Он испытывающим взглядом скользнул по моему лицу, а затем улыбнулся одним уголком рта и подмигнул мне.

— Не вешать нос, Борковская. Сейчас все уладим.

Не успел он договорить, как за моей спиной послышался стук каблуков. Я вздрогнула, понимая, кто идет, а Андрей Владимирович демонстративно поднял руку и посмотрел на наручные часы.

— Тринадцать ноль шесть, — оповестил громко, и осуждающе поцокал языком. — Тц-тц-тц. Как нехорошо выходит. Опаздываете с обеда, заставляете людей ждать, уважаемая. Пройдем сразу к директору, или вы напишете объяснительную сперва? А уж потом захватите свою объяснительную, объяснительную моей студентки, он их обе зачитает и будет решать, кто прав, а кто виноват.