Будешь только моей

Глава 14

Андрей

Я вошел в кабинет начальства, расправив плечи. Понимал, что получу, но собирался перенести это с гордо поднятой головой. Ведь мне не стыдно. Вернись я назад, я поступил бы так же, и вступился за нее снова. Тут у меня выбора не было.

— Каждый раз после выходных я приглашаю на исправительные беседы студентов с подобными художествами, но не ожидал, что мне придется проводить подобную беседу с вами, Андрей Владимирович.

Ректор кивает мне на кресло напротив, и я сажусь, подняв взгляд на него. Его тяжелый, недовольный взгляд, сканирует мой синяк.

— Я жду объяснений, Архипов.

— Проявил рыцарство, вступившись за даму, Олег Олегович.

— Рыцарство — это конечно похвально, Андрей Владимирович, но там, где оно уместно. Вас ждет сессия, экзамены и госы. Вот с этим лицом. Я не думаю, что мне нужно вам объяснять, что вы — лицо этого университета. Лучшего университета в городе. И у лучшего университета в городе не может быть избитого лица.

Я молча киваю, не споря. У университета не может. А у идиота, который попер на молодчика на эмоциях, не продумав свои действия, может.

— Вы будете депримирован в этом месяце. Еще один подобный инцидент, и разговор между нами состоится еще менее приятный. Я изъясняюсь ясно?

— Более чем.

— На этом все, можете быть свободен. И подумайте, что сделаете с лицом.

Я поднялся на ноги и покинул кабинет. Злой как черт. Впервые захотелось бунтовать. Напомнить старому деду, что такое чувства, эмоции, молодость. Беззащитная женская красота, которая оказалась под угрозой. Хотя, вспомнив кто в итоге прогнал молодчика, не такая уж красота была и беззащитная. Дикая кошка скорее, с коготками навыпуск.

Воспоминания вдруг завели не на шутку. Вместо аудитории, в которую шел, зашел в деканат, к счастью, никого больше там не было. Присел в кресло и попытался перевести дыхание, сфокусировавшись на наказании. Быть депримированным в самом горячем месяце в году — то еще удовольствие. Зарплату получу чудесную, меньше, чем вчерашние студенты, которые теперь обучают новых студентов. Очаровательно просто.

Но если бы не вписался, я бы себя не простил. Даже зная, какая боевая моя подзащитная, и что она могла бы справиться и без помощи, я не жалел. Ведь увидеть ее такой дорогого стоило. А еще попасть к ней домой и позволить о себе позаботиться.

Я резко качнул головой, прогоняя возбуждение и наваждение. Достал телефон и набрал Кира.

— Ты? В это время? Да ладно, — иронично фыркнул друг.

— Я, — подтвердил, — пообедать желаешь?

— А кто же будет сеять зерно здравого смысла в головы молодежи?

— Людмила Петровна. Сегодня она имеет честь вести все мои пары.

— За какие такие заслуги? — удивился Кирилл.

Людмила Петровна вела еще у него. И ох как он ненавидел ее пары. Мы все ненавидели. Да только даму из этого университета уже ничем не выкуришь.

— Приезжай — увидишь, — бросаю интригующе и отсоединяюсь.

Любопытство взяло свое, и Кирилл приехал. Увидел меня, нахмурился, присвистнул.

— И что это? — спросил недовольно, разглядывая мою скулу.

— А на что похоже? — развеселился я, глядя на злого друга.

— Я тебе говорил, поехали со мной в “Сферу”. Сто раз говорил. Ты мне что отвечал?

Понеслась. Опять про свой любимый бойцовский клуб завел.

— Что мне нельзя с синяками на работу, — отвечаю послушно.

— И что я вижу, друг? А вспомни, что я еще тебе говорил?

— Что договоришься, и меня не будут бить по лицу, — вновь соглашаюсь.

— Именно. И что тебя, остолопа, драться научат, и за себя стоять. Но зачем слушать друга. Лучше же получить по своей смазливой морде в первой же драке!

— Да не собирался я получать по морде, — отмахиваюсь раздраженно.

— Что же пошло не так?

Я махнул рукой и ускорил шаг, оставляя корпус университета позади. Кир тоже ускорил шаг, а заодно градус ярости повысил.

— Я из тебя что, клешнями должен правду вытягивать? Рассказывай, какого черта красивый, пока вторая скула цела!

— Хочешь, чтоб меня уволили? — хмыкнул я, поддевая злого друга. — Вид в окно у ректора будет самый лучший.

— Хочу, и ты об этом знаешь. Делать тебе не хрен в этом универе, а ты вцепился в него зубами и не отпускаешь. Давно пора в бизнесе карьеру строить.

И вот так я посадил друга на его любимого конька, а он и не заметил. Еще пять минут пути терпеливо слушаю проповедь о том, какой у меня блестящий ум, как в стенах универа мне должно быть тесно и как давно мне пора к Киру в фирму, блистать там своей эрудицией. Замолкает он, лишь когда я оглянулся, и он вновь зацепился взглядом за синяк.

— Так чьих рук дело? — насупился, сверлит недовольным взглядом.

— Подпитого молодчика, — отвечаю, как есть, беззаботно пожав плечами. — Отвлекся, пропустил удар.

— На что отвлекся? — недоумевает. Встречается с моим взглядом, читает по нему, и громко матерится на всю улицу.

— Кирилл, сквернословь потише, а то тебя и коты в подвалах расслышали.

— Я тебе говорил, что от этой бабы будут одни проблемы.

— Ну, как сказать. Эта девушка спасла меня как раз-таки.

— Горе мне. Ты мало того, что драться не умеешь, так тебя еще и телка спасать была вынуждена?!

Кирилла, кажется, сейчас окончательно разорвет от злости, а я смеюсь. Звучит эпично, конечно. Поэтому больше не тяну и рассказываю все как было. Под мой рассказ мы как раз дошли до своего любимого ресторанчика.

— Позорище, друг, — качает головой Кирилл. — Слыхал я, как спасают дам в беде, но чтоб принцесса спасала принца — это что-то новенькое!

— Феминизм в действии, — хохотнул я. — Но ты бы ее видел. Хороша, чертовка! В какой-то момент мне даже стало страшно за пацана.

— У тебя такой влюбленный вид, что мне тебе прописать во вторую скулу охота, Андрей, — качает головой Кирилл.

Я подавил желание закатить глаза и опустил взгляд на тарелку, которую недавно под нос поставили. Стейк благоухает и будит аппетит. Вот лучше переключиться на него и не думать о том, что происходит внутри, когда вспоминаю Агнию с электрошокером, которая рычала как тигрица.

— Она твоя студентка, — услужливо перечисляет друг подводные камни. — Малолетка.

— Я не слепой и не тупой, Кир. Спасибо. Я умею анализировать и сам.

— Так херли не анализируешь? Этот взгляд меня пугает.

— Похоть, — жму плечами. — Девушка красивая, умная и утонченная, я не железный. Пройдет. Никаких действий я предпринимать не собираюсь, если ты это хотел услышать.

— Красивая, умная, утонченная, — издевательским тоном повторяет мои слова Кирилл. — Малая тебя не слышит, можешь не петь ей дифирамбы взахлеб. Ты размякаешь, друг.

— А ты зачерствел, как корч. Нет ничего преступного в том, чтоб восхищаться женщиной. И ничего по этому поводу не делать. Просто восхищаться.

— Бла-бла-бла. В койке это все заканчивается. Всегда. Бурной ночью. И головной болью на утро.

— Не всегда, — парирую. — К тому же, лето впереди. Каникулы. С глаз долой, из сердца вон. Так что продержусь как-нибудь. Впереди сессия и много работы. Ректор уже дал запал и мотивацию, лишив меня премии за красоту.

— Чо сделал? — удивился Кир и зло сверкнул глазами. — И вот на этого старого козла ты хочешь работать, а на меня нет?!

Я снова рассмеялся. Этот никогда своего не упустит. В любой момент просунет свои пять копеек и начнет топить за свое.