Будешь только моей

Глава 34

Всю дорогу в дом отца ехала с тяжелым сердцем. Мысленно сотни раз начинала разговор, подбирала слова, моделировала. И каждый раз спотыкалась на одном. Одном факте, который точно станет не то, что камнем, а булыжником преткновения. О том, что Андрей мой преподаватель. Как сказать об этом мягко и деликатно, я так и не придумала и не нашлась. И я уверена на все сто процентов, что это отцу не понравится.

Но я говорила об этом с Андреем перед дорогой. Он успокоил меня, сказав, что ему наплевать, если его уволят по статье. Что Кирилл давно зовет его работать к себе и ему будет трижды плевать, если Андрей придет со статьей в трудовой книжке. Более того, Кирилл по этому поводу даже бутылочку чего-нибудь элитного откроет. Поэтому, по его словам, это последнее, о чем мне стоит волноваться. Но если бы все было так просто…

С одной стороны, это и успокаивало, и не совсем. Потому что да, я рада, что ему есть куда идти. Но его все равно гипотетически могут из-за меня уволить. Плюс скандал будет.

Так. Стоп. Скандал! Вот оно, вот ответ, который я искала. Вот на что мне нужно давить в разговоре с отцом. Если мы допускаем вероятность того, что отец после новости о том, что у меня появился мужчина, не откажется от меня и не вычеркнет из жизни, то скандал ему точно не нужен. Я же продолжу учиться в этом университете. И, к счастью, учусь я бесплатно, так что мотивация в духе “платить не буду” со мной не сработает. У меня повышенная стипендия. Ее хватит даже на то, чтоб снять мало-мальски приличное жилье если что. Да и девчата меня на произвол судьбы не бросят, и будет где остановиться на первое время.

Так странно. Стоит хоть немного сместить вектор своего внимания, как вчерашняя совершенно безвыходная ситуация становится вполне себе решаемой. Если четко понимать, что хочешь, и что должна для этого сделать.

А еще я словила себя на странной мысли за рулем любимой машины. Мои руки сжимали руль и я почувствовала, что эта машина, которую я всей душой люблю и которую считала родной, вдруг стала словно не моя, а данная мне на время, в аренду, пока я играю на прописанных условиях. Но стоит мне прекратить, как она ускользнет из моих рук. И несмотря на всю мою горячую любовь к ней, это жертва на которую я согласна пойти. Я сжала руль крепче, наслаждаясь ощущением, и при этом мысленно отпуская её. Её и все, что было мне дорого. Все ради того, чтобы быть с ним и жить ту жизнь, которую хочу.

Отец встретил меня в приподнятом настроении. Неплохо, но странно. Я покосилась на его довольную улыбку и что-то внутри ёкнуло. Не поняла что, но напряглась.

Мы прошли в гостиную и я, мысленно отпинав себя, настроилась, чтоб начать разговор, но не успела, потому что отец заговорил первым.

— У меня есть кое-что для тебя.

Я удивленно приподняла брови, когда он протянул мне запечатанный конверт.

— Открой, не укусит, — улыбнулся отец, заметив мое замешательство.

Ни в чем не могу быть уверена. Но выбора нет. Упустила шанс начать первой, сама виновата.

Я распечатала конверт и достала оттуда билет на самолет. И рекламку какого-то курорта.

— Поздравляю с блестящим окончанием года, моя умница-дочь. Я горжусь тобой!

Я подавленно выдохнула, сжимая безусловно щедрый подарок. Подарок, которому любой нормальный человек обрадовался бы. Которому я сама еще год назад радовалась. Как я могла забыть про это вообще? Каждый год после окончания сессии папа отправляет меня погреть кости на море. Один раз даже расщедрился и купил билеты для меня и близняшек. Кажется, после первого курса, когда мы успели только закрепиться и заявить о себе.

— Ты не рада? — удивился отец, потому что после его поздравления повисла немая сцена и я стояла и пялилась на подарок как идиотка, не находя в себе сил раскрыть рот.

— Я рада, пап. Спасибо, — поспешно взяла себя в руки. Отложила конверт, билет и буклет на журнальный столик, обняла отца и чмокнула в щеку.

— Совсем ты перетрудилась на своей сессии, — покачал головой неодобрительно.

А я покачала головой в ответ.

— Дело не в этом. Присядь, пап. Я хочу с тобой поговорить.

Удивленный взгляд, и его брови сошлись на переносице в привычно суровом положении. Вот это уже более понятно мне. С этим я уже понимаю, как работать. Правда, от этого не сильно легче.

Отец прошел в свое любимое кресло, я заняла кресло напротив. У нас это кресло негласно называлось креслом просящего. Все отцовские партнеры занимают его, когда им нужно что-то выпросить у отца. И теперь вот я в нем…

— Дело в том, что…

Боже, соберись, Агния. Соберись и не будь жалкой. Куда только запал весь делся?!

— Дело в том, что я… — глубокий вдох, выдох, и в бой, — я встречаюсь кое с кем. Вот. Хотела тебе сказать.

Отец дернул плечом.

— С каких пор у тебя появилось желание говорить о мальчиках? — спросил он, внимательно просканировав мое лицо непонятным взглядом.

Да, о мальчиках мы раньше не говорили. У меня были интрижки, в школе еще пару ухажеров, это мне не запрещалось никогда. Но это все было и не серьезно. Не так, как сейчас.

— Он… — начала и опять замялась.

Да что со мной?!

Прочистила горло и заставила свой голос звучать тверже:

— Он не мальчик. Он старше меня на тринадцать лет.

Бровь отца приподнялась резко вверх.

— Кто-то, кого я знаю? — атаковал вопросом тут же.

— Нет, — ответила сразу. — Не знаешь. Пока. Но, надеюсь, захочешь узнать.

Отец изменился в лице, и мне это не понравилось. Его выражение лица не понравилось.

— Не сомневайся, — бросил он так, что мурашки непроизвольно побежали по коже. — Очень захочу.

Я поторопилась срочно исправить ситуацию.

— Он хороший человек, и…

Я непроизвольно захлопнула рот, когда отец поднялся на ноги.

— Сам узнаю, — отрезал он, — не из лепета влюбленной девчонки. Иди в свою комнату Агния. Живо!

Я тоже подскочила на ноги. Почувствовала, как стремительно усилился сердечный ритм, и, кажется, поднялось давление. Я о своем давлении и не думала никогда, до этого момента. А теперь физически чувствую, как все в организме шкалит.

— Пожалуйста, — попыталась остановить его, но он сбросил мою руку.

Достал из кармана телефон и набрал номер.

— Иннокентий, готовь машину. Мы едем в город.

Я отшатнулась от него, сжала пальцы и нервно дернула ногтями заусеницы, причиняя себе боль. Это фиаско. Что же я натворила??

Отец повернулся ко мне и приказал:

— Пока я не вернусь, из дома ни на шаг.

Сердце застучало так, что я стала слышать его в ушах. А еще там зазвучал звон.

Ошибкой была сюда ехать. Ошибкой. Что же я наделала?