Девушка Мороз

10. Предубеждения и последняя капелька гордости

— Расскажи о себе, — Макс сидел напротив в белых спортивках и такой же белоснежной футболке и именно сейчас, в таком неформальном и небрежном виде, бы похож на совсем молоденького пацана, что вызывало какое-то умиление и трепет.

— Что ты хочешь узнать? — сухо поинтересовалась, размешивая ложкой сахар, и ощущая себя дико неловко в своей футболке, которая уже не казалась такой длинной, на голое тело.

— Всё, — ёмко выдал в ответ, пристально глядя исподлобья своими яркими глазюками, так, что казалось, будто бы я сижу на допросе. — Где и когда родилась, в какой сад ходила, когда в первый раз на горшок пошла, где училась…

— Тебе, правда, всё вот это нужно? — настроилась скептически, окидывая его серьёзное и до невозможности красивое лицо беглым взглядом. От чего-то долго смотреть ему в глаза — сейчас оказалось тем ещё испытанием.

— Правда, — утвердительно качнул головой, медленно выгибая левую бровь. — Ну, про горшок, конечно, можно упустить, а в остальном, да.

— Ты понимаешь, что всё это неправильно? — снова съехала в другую сторону, но что я могу поделать, этот «нюанс» жрет меня изнутри, словно паразит.

— А что правильно? — Макс устало выдохнул, упираясь подбородком в сцепленные в замок ладони, и припечатывая меня пронзительным взглядом к стулу. Ни моргнуть, ни выдохнуть. — Держаться за ручки, секс только после свадьбы, родить трое детей и чинно, с уважением, называть друг друга на «вы»? Или, может, пожениться по залету лет в восемнадцать, и развестись в двадцать два от того, что вы вообще, нахрен, чужие друг другу люди? А, может, многоженство — это правильно? Или, чтоб ты тянула всю семью, впахивая на двух работах, а я топтал диван целыми днями и жрал пиво? Где, бл*дь, прописаны эти правила, а главное, кем?! Покажи!

От чего-то все аргументы, которых ещё ночью был целый вагон и маленькая тележка, разом покинули мою голову и трусливо наблюдали из-за угла, что же я буду делать. А ничего, тупо сидеть и моргать. Ну, ничего, я придумаю ещё сотню острых и объективных ответов, но, как обычно, это будет потом, когда Макс уже уйдёт. А сейчас он плохо на меня влияет, я критически тупею в его присутствии.

— Что ты хочешь от меня сейчас услышать? — примирительным тоном продолжил этот хитрюга, мягко, как кот лапками, коснувшись моих ладоней. — Конкретную дату и время, вплоть до секунд, когда я решу вопрос с Викой? Так я не смогу тебе сейчас дать этот ответ. Я знаю, что выгляжу в твоих глазах мудаком, но тому, кто не был на моём месте, тяжело объяснить, что всё намного сложнее, чем кажется на первый взгляд…

От чего-то из всего монолога я вырвала только первую фразу, которая больно резанула по моему самолюбию.

— Чего я хочу?! — взвизгнула с истерическими нотками в голосе. — Ничего я от тебя не хочу! Это ты ко мне пришел! — Макс настолько растерялся, что в первые секунды даже не понял, как реагировать. Да я сама, если честно, в шоке от себя. — Пошел нахрен! — с грохотом отодвинув стул, я вскочила и выбежала с кухни, от души долбанув дверью своей комнаты и запирая её на замок. Насть, ты больная что ли, что ты творишь? А ещё называла себя взрослой тётенькой… Я же говорила, что деградирую рядом с ним!

Спустя минуту, с кухни послышался тихий, но твёрдый голос:

— Ася, не дури. Выходи, — ага, сейчас, всё бросила. Пускай допивает свой кофе и валит ко всем чертям. Не будет же он выламывать дверь? Или…? Да не, не.

Ещё спустя минуту в коридоре послышалось негромкое шебуршание, а после, входная дверь хлопнула, оповещая о том, что гость ушел. И мне бы радоваться и облегченно выдохнуть, но вместе с этим звуком внутри всё рухнуло вниз, а глаза неприятно защипало. Медленно доплелась до кровати, присаживаясь на её край, и невидящим взглядом уставилась в пол. Как же меня угораздило так вляпаться? Ну, разве так бывает? Мысленно прикинула, страдала ли я так хоть по одному бывшему? Нет. Даже после расставания спустя три года совместной жизни, не то, что после пары дней знакомства…

До моего подсознания, которое было явно не в этой комнате, донёсся звонкий стук. Внутри всё встрепенулось, и я подскочила с кровати, направляясь к выходу из комнаты. Но тут стук повторился, и я поняла, что его источник намного ближе, чем кажется. Медленно, с недоверием, повернула голову к балкону и увидела стоящего там Чарушина, невозмутимо кивающего на щеколду, мол: «Барышня, открыть не желаете?». Какого хрена?! Как он там вообще оказался?! На улице бушует утренняя метель, но, кажется, Макса, стоящего в одной футболке, это беспокоит куда меньше того, что я до сих пор его не впустила.

Несколько раз моргнула, собирая мысли в кучу, и рванула к балкону, впуская скалолаза внутрь.

— Ты как, что, ты вообще?! — закудахтала что-то невнятное, отступая назад и глядя на то, как он стряхивает снег с чёлки.

— Соседка, с которой у вас смежные балконы, оказалась очень милой бабулей, — любезно пояснил, обнажая в обворожительной улыбке острые клыки.

Это кто милая бабуля? Тётя Галя, для которой мы с Динкой — главные проститутки двора? Да она каждое воскресенье нашу дверь святой водой поливает, думает, что мы ведьмы.

— А если бы ты сорвался?! Придурок совсем?!

— Да тут лететь недалеко… Надеюсь, ты бы хоть апельсинов мне в больничку принесла?

— Стоп… А как ты узнал, что у нас с тётей Галей смежные балконы?

— Я тусуюсь у твоего дома с часу ночи, поверь, у меня было время изучить планировку вашей квартиры, — Макс еле заметно ухмыльнулся, склоняя голову в бок, и цепко удерживая мой взгляд, протянул руку, дергая за талию и заставляя впечататься в его мокрую от снега грудь.

— А…

— Я звонил тебе, — терпеливо продолжил, не дожидаясь, пока мой отупевший мозг сформулирует мысли. — Ты не брала трубку, — конечно, не брала, я, кстати, до сих пор не в курсе, где она. Но максу об этом знать не обязательно, пусть думает, что у меня были дела поважнее. — Сидел в машине, хотел тебя увидеть, — его игривые глаза погрустнели, а ухмылка сползла с красивого лица. — Около трёх ночи мне написала твоя подружка, — мои брови удивлённо взлетели вверх, а Макс продолжил. — Дословно: «Хатико, вали домой, хозяйка спит». — Чарушин весело фыркнул и сжал мою талию ещё сильнее, заключая в кольцо крепких жилистых рук. — Кстати, не знал что вы живёте вместе. Я сказал, что никуда не еду, она сжалилась и сказала, что пустит меня не раньше семи. Но я должен придумать ей досуг, так как шляться по улицам она не собирается.

— Вот сучка! Предательница! — искренне возмутилась, сама пропуская момент, когда мои ладони оказываются лежащими на, красиво выпирающих, мужских ключицах.

— Святая женщина! — не согласился Макс. — Поэтому, в качестве моей безмерной благодарности, я торжественно вручил твоей подруге сертификат в салон красоты за углом. Кстати, он круглосуточный что ли?

— Она ещё и продала меня! — разгневалась ещё пуще, пропуская его вопрос мимо ушей. — Ну и за сколько?!

— Десять тысяч, — неуверенно, с опаской, ответил Максим, уже побаиваясь моей дальнейшей реакции.

— Сколько?! Десять косарей?! Серьёзно?

— Ну, да, — выдавил растерянно. — Я ж не знаю, сколько вам там надо на ваши бровки, реснички… Мало, да? — хотела сказать: «Братан, тебя нае*али», а потом прикинула в уме, сколько мы на самом деле на это тратим, и поняла, что на покраску Динке сегодня точно не хватит. — Так, на чём мы там остановились? — ловко перескочил на нужную ему тему. — Из-за твоих закидонов, у меня там кофе остыл, придётся делать новый, — горячие грубоватые ладони скользнули вниз, задевая ягодицы, прикрытые тонкой тканью футболки, и снова поднялись вверх, крепко сжимая мои рёбра, и заставляя задраться единственный элемент одежды неприлично высоко. Сладкое ощущение бабочек в животе побуждало дышать чаще, высоко вздымающаяся грудь царапала острыми сосками его торс, что дарило чувство, граничащее между наслаждением и болью. К чёрту кофе. Я — плохой человек. И в этот раз не получится оправдаться тем, что я не знала, что он женат.