Альмочка

28. АЛЁНА

Я проснулась, когда Марк ещё спал.

Было совсем раннее утро. И дико хотелось есть. Я пошла шарить съестное на кухне. Нашла нетронутую котлету на сковородке. Её Марк так и не успел положить на мою тарелку вчера. Сил побороть искушение, и съесть её как все воспитанные люди - с тарелки вилкой - не оказалось. Я её съела, разделывая вилкой прямо в сковородке, отламывая куски хлеба от всей буханки.

Я - фу, некультурная? Да вот пофиг мне! Есть так хочется, что плевать на культуру. Тем более я одна сейчас. И выделываться, строить из себя леди, я не собиралась. Не тот случай, чтобы доводить до абсурда, товарищи!

Дальше я пошла на место преступления. Как опытный преступник, натянула перчатки и принялась разглебать: Собрала в мусорный пакет оставшееся постельное бельё - на нём кое-где обнаружилась размазанная кровь. Во второй пакет собрала все вещи Толяна. Потом тщательно отмыла кровь с линолеума в спальне. Сходила в ванную, принесла полупустую бутылку с отбеливателем "Белизна". Ума не приложу, зачем Марк её хранил. Но судя по прикипевшей за годы крышке к горлышку - осталась ещё от прошлых хозяев и была забыта.

Залила место, где было до этого кроварое пятно. Подождала и снова тщательно смыла. Открыла окна, потому что комната наполнилась запахом хлорки.

Далее, смоченной тряпкой в "Белизне", снова прошла все ручки и косяки. Их вчера Толян тоже протирал, но я не поленилась пройтись ещё. Под конец посмеивалась, перемывая посуду: как будто мы Толяна и правда убили!

Хотя, он урод такой - мог и помереть специально...

Мусорные пакеты я понесла переодевшись в Надюшины шмотки. Еле долезла до контейнера через снежный бархан, наметённый ночью. Порадовалась ещё раз ночной метели, которая замела следы переселения Толяна в соседний подезд, и ещё Надиным сапогам до колена. Благодаря им я сейчас не нагребла полные ботинки снега и могу смело сходить в ближайший продуктовый магазин.

Купила яйца с молоком, муку и резинку для волос. Когда возвращалась, увидела у соседнего подъезда скорую и милицию. Ноги подкосились от страха и я рухнула на лавку у нашей двери. Ко мне тут же подсела какая-то бабка.

- Ишь, чё деится то! - начала она, выставив впереди себя палку трость.

- А что случилось, бабушка? - спросила я для приличия. А саму уже озноб бил нервный.

- Да в соседний подъезд труп подбросили... - у меня от её слов в глазах темнеть начало. Одно дело тащить живого человека, и совсем другое - узнать что убила его по дороге!

- Да чё вы, Зинаида Тимофеевна, врёте?! - вмешалась женщина помоложе. Я подняла на неё глаза полные надежды. Она увидела это дело и нахмурилась - Совсем девочку запугали! Смотрите, сейчас сюда придётся врачей звать!

- Ну прям слабонервные все стали... - насупилась бабка - немоч одна..!

- А ты, деточка, не пугайся. Нет там трупа. Живой мужик. Голый только совсем. В одеяло кутается, в котором очнулся, и не помнит ничего.

- Боже мой... - выдохнула я облегчённо.

- А ты не поминай Господа нашего всуе! - снова забухтела сердито бабулька рядом со мной.

- Извините, Я пойду. - сказала я вставая. Подобрала выпавший пакет у своих ног. - Меня муж ждёт уже.

- А ты чья будешь, девонька? - прилетел мне в спину вопрос. Я развернулась, улыбаясь смущённо.

- Кириллова, Марка. Алёной меня зовут.

- Ааа... А я - Зина. Тимофеевна.

- Приятно пазнакомиться, Зинаида Тимофеевна. - улыбнулась я ей и захлопнула поскорее дверь. И напоследок, даже через закрытую дверь подъезда, я услышала:

- Даже поговорить не хотят... Что за люди пошли..?! - жаловалась бабка неизвестно кому.

На свой этаж я снова ползла на ватных ногах. Испуг меня ещё не совсем отпустил.

Разулась в прихожей, стянула рыжую гриву купленной резинкой и пошла на кухню. Завела блинное тесто, поставила на плиту сковородку бабушки Настасьи.

Я жарила уже пятый блин, когда меня обняли руки Марка. Он прижался всем телом, положил подбородок на моё плечо.

- Привет... - шепнул мне в ухо.