Теплые коты

— Та-дам!

У Юли слегка подкосились ноги.

— Что… — она обернулась, потом покружилась на месте, зажмурилась, покрутив головой, и только открыла глаза — все было по-прежнему. — Что это?

— Как что? — удивленно похлопал ресницами Борис. Уязвленное самолюбие слегка кольнуло сердце. Стараешься, стараешься, а тебе «Что это?» — Сюрприз! — пока Юля ошарашенно озиралась по сторонам, точно загнанный зверь, Борис продолжил болтать.

Ничего-ничего, это у нее от радости, наверное. Сейчас отойдет немного, и все поймет. Потом останется отойти самому, когда дело дойдет до самого важного. Главное — чтобы Барсик его не поцарапал. Он, кстати, сейчас увлеченно исследовал ленточки, увитые вокруг «обезьянника», и вдруг, будто почувствовав настроение хозяйки, вопросительно мяукнул.

— Это еще не все. Я там на улице кое-что соорудил. Посидим в снегу, поедим. Не пропадать же ужасной погоде?

Борис тараторил и тараторил с такой силой, словно боялся, что Юля одним взглядом захлопнет ему рот, развернется и уйдет в бушующую метель, бухнув дверью. Растворится, как призрак. Надо ей просто все рассказать, заинтриговать, и все получится, все образуется.

Кажется, в процессе Борис увлекся и не сразу заметил, как Юля надвигается на него явно не с намерением кинуться в объятия и поблагодарить за сюрприз. Борис, конечно, полицейский, но все его способности разом отключались, стоило Метелкиной замаячить рядом, потряхивая своими кудрявыми волосами. Не успел он опомниться, как Юлия подошла к нему и резко схватила за плечи, перекрывая пути к отступлению. Борис непонимающе хмыкнул, дернулся было, да и только, а него обрушился целый град из маленьких, но цепких кулачков.

— Ах ты, гад! — тонкие девичьи пальчики хлестали то туда, то сюда, правда, нигде не причиняя серьезного урона. Борис жмурился, скорее, инстинктивно, но понимал, что Юля просто так забавно выплескивает эмоции. — Да чтоб тебя, как ты… — попытка перехватить ладонь Юли успехом не увенчалась: она попробовала вывернуть его руку, но Борис не дался, вызвав у нее новый приступ шипения. — Как ты мог, ты…

— Спокойнее, спокойнее, остановись, — Борис поднял руки, пытаясь защититься, хотя била Юля, скорее, в шутку. Прилетела еще парочка ударов, и парень прикрыл глаза, отмахиваясь от них. — Я, вообще-то, подарок хотел тебе сделать, — ладошка занесена над головой — уклонился. — С сюрпризом, — от следующего легкого удара уклониться не удалось, но ничего. Кулак сам замер в миллиметре от его плеча. — Тебе же они нравятся.

Внезапно Юля затихла так же быстро, как вспыхнула.

— Уже нет, — буркнула она себе под нос и, замерев на секунду, отдернула руку, прикусив губу и виновато смотря куда-то в стену. Наверняка сейчас начнет извиняться, сваливать все на свой ужасный характер, и это затянется еще минут на тридцать. Момент будет безнадежно упущен. Кончики пальцев предательски закололо, а удар сердца отозвался под ребрами щекоткой. Сейчас. Сейчас самое время. У Бориса похолодела кожа, однако внутри все горело.

Рядом с Метелкиной Гришин забывал, что он, вообще-то, угрюмый полицейский, посвятивший себя спасению городка, как какой-нибудь супермен. Он был просто человеком, который иногда, будто по ошибке, тянул руку к коту, чтобы его погладить. Ему до дрожи хотелось, чтобы этот Барсик однажды пришел и к нему. Поиграть, обвалять в шерсти свитер, растерзать ненавистного еще со школы «Дон Кихота», поточить коготочки о любимое кресло. Потому что это настолько уютно, настолько по-домашнему, что Борис уже не в силах этому противиться. Юля вместе с наглым комком шерсти пришла к нему из мира каких-то странных снов, и он не хотел его покидать. Наверняка, где-то в глубине сознания дремали и его коты, просто они боялись Беллу и не высовывались, пригрелись у батареи его зоны комфорта.

Может, стоит плюнуть на предрассудки и разбудить своих котов? Была не была, черт возьми!

Одного движения хватило, чтобы перехватить руку Юли, а вторая ладонь сама собой потянулась к заднему карману джинсов. Чтобы достать бархатную коробочку, потребовалась всего пара секунд, еще три — чтобы буквально рухнуть на колени перед Метелкиной. Слова вырвались прерывистым шепотом:

— Выйдешь за меня?

Повисла минутная пауза. Юля замерла, как статуя, и, вмиг забыв все свои обиды, уставилась на кольцо остекленевшими глазами. Лицо ее выражало полное замешательство.

— Нечестно, — она вдруг обиженно поджала губы, рывком подняв голову, и своими сверкнувшими, как угли, глазами посмотрела на Бориса так, что у него дар речи пропал.

— Что нечестно? — Борис опешил. Юля нарочито грозно нахмурилась, сдвинув пушистые брови.

— Я первая хотела. Ты украл мою идею. Плагиатчик, — и она шутливо толкнула Бориса в плечо. Парень все еще стоял на коленях, потому немного пошатнулся и едва не познакомился поближе с полом. Из последних сил охнул:

— Где ты видела, чтобы девушка делала предложение парню? И не говори, что в «Клубе любителей пирогов из картофельных очистков».

— Я и не хотела первая, — Юля насупилась серьезно-серьезно и сложила руки на груди, будто с глупым ребенком разговаривала. — Я одновременно хотела. Чтобы ты мне — кольцо, а я тебе — кота.

С этими словами она сорвалась с места, ничего не объяснив (Борис и отреагировать не успел), и мигом бросилась к оставленной в коридоре переноске. Борис запоздало понял, что Барсик — далеко не единственный кот, кого Метелкина непрошенным гостем притащила в дом. Какой же он дурак. Не успел Борис даже логически завершить свою мысль и додумать, почему именно он дурак, а не Юля, вообразившая невесть что, потому как в комнату вбежала запыхавшаяся девушка, трепетно прижимая к себе какой-то урчащий комочек. Она улыбалась во все тридцать два, будто кто-то широко мазнул алой краской.

Метелкина усмехнулась своим мыслям, хихикнула и, присев рядом с диваном Бориса, раскрыла ладони, смотря на него заговорщически-заговорщически. На раскрытых ладонях уместился крохотный трехцветный котенок. Оказавшись на воле, он прижал ушки, повел вокруг глазами и смешно чихнул, ткнувшись мордой о колени Бориса.

— Вот! — просияв, Юля немедля сунула Борису в руки запыхтевшее новоприобретение. Пока он его гладил, прошло несколько мгновений, которые в конце концов были разрезаны одновременно заданным вопросом:

— Так что скажешь?

Последовал такой же одновременный ответ:

— Да!

А потом они сидели на диване, забравшись на него с ногами, пили горячий шоколад, весело болтали, пока рядом уютно мурлыкал Барсик. Белла тоже пристроилась неподалеку, и если сначала она лишь ушами водила на громкий смех и шутливые попытки влюбленных отобрать друг у друга кружки, чтобы выяснить, чей напиток вкуснее, то под конец она уже сдалась и ласково подставила ушко Борису. Даже Барсик уже не шипел и не хохлился, когда видел Беллу.

Юля опомниться не успела, как сильные и умелые руки схватили ее изящную ладонь и потянули в сторону двери. Метелкина лишь рассмеялась, чувствуя, как голова постепенно отключается, и рациональные мысли заменяются припевами любимых песен о свадьбе. Они кружились посреди метели, играли в снежки, совсем как дети, дурачились, подкарауливали друг друга за сугробами и ждали, когда кто-нибудь из них отвернется и его можно будет уронить головой в снег.

Белые хлопья кружились, искрились фейерверком вокруг них, оседали мелкими колючими кристалликами на одежде и волосах, больновато жгли губы, но и Юле, и Борису было на это наплевать. Даже Барсик юркнул за ними следом (когда только успел проскочить в быстро захлопнувшуюся дверь!) и носился посреди сугробов, утопая то в одном, то в другом. Пару раз ушел едва не с головой, благо его Белла вытащила, аккуратно поддев носом и поворчав для порядка. Кот фыркнул, задрав хвост, и посеменил дальше, оставляя на белом снежном полотне чернильные следы крохотных лапок.

Это как раз Юля заметила. Остановилась, дернула уголком губ и, обернувшись, махнула рукой в ту сторону, где должен был находиться Борис. Только вот его там не было. Юлия удивленно вскинула брови, громко хмыкнула и, теребя тесемку на куртке, завертела головой в поисках Бориса, но в этот момент что-то большое, теплое и пахнущее хвоей сбило ее с ног. Пискнув, она влетела в ближайший сугроб, придавленная чьим-то до боли знакомым телом, и на секунду позже, чем ее рецепторы уловили еще и древесный аромат, перед ней вынырнуло раскрасневшееся и улыбающееся лицо Бориса. Юля толкнула его в плечо.

— Идиот.

— Сама напросилась, — издевательски отозвался Борис.

Только злиться на него совсем не хотелось. И, кажется, это было чертовски похоже на счастье.