(С)нежные чувства

Глава 7

Я сижу за кухонным столом, прижимая телефон к уху плечом, и чищу мандаринку — третью, кажется, или даже четвертую.

Оглядываю эверест из шкурок, отправляю дольку в рот и блаженно щурюсь.

— Галь, по-моему, ты преувеличиваешь.

Подруга пытается мне вталдычить, что приглашать в дом незнакомого мужика на роль Деда Мороза — плохая затея. Вот все так делают, но именно для меня это плохая затея, видите ли.

— Что значит преувеличиваю? Ты его знаешь? Ты его видела? Он не от компании, а частник. Мало ли что! Ты вообще телевизор смотришь?

— Сама знаешь, что не смотрю, — хмыкаю я.

— Во-о-от! — тоном училки тянет Галя, и я прыскаю со смеху, представляя, как она в этот момент поднимает указательный палец и сверкает глазами.

— Может, хватит?

— Ничего не хватит! Если бы ты смотрела телевизор, то знала бы, что у нас в городе орудует банда Дедов Морозов…

— И что делают? Задаривают подарками или щекочут до истерики?

— Очень смешно, — бурчит подруга. — Нет, всего лишь проникают в дом и воруют то, что плохо лежит. Полиция просит всех быть бдительными.

— Галь, полиция всегда это просит. Ну ладно, когда придет мой Дед Мороз, я скажу: жаль, что муж не успел вернуться к поздравлению, но будет с минуты на минуту. Так тебе будет спокойнее?

— Будет.

На том и останавливаемся.

Я кладу трубку, убираю мандариновый погром со стола и иду в спальню, где дочь рисует своих любимых амонгасиков.

— Верочка, пойдем купаться?

— Пойдем.

Вскоре чистая и душистая дочь, завернутая в полотенце, на моих руках кочует из ванной комнаты в спальню.

Вера поставила мне сложную задачу: сегодня она должна быть красивой. Но не как обычно, а как будто над ней поколдовала фея — та самая, что наряжала Золушку.

Правда, прическа ей нужна с елочкой из ленты сзади. Легко сказать… Я несколько дней рылась в интернете и изучала разные схемы плетения, в итоге остановилась на варианте, который понравился нам обеим больше других.

— Ну что, приступим? — улыбаюсь я дочери.

Она усаживается на стульчик, а я вооружаюсь необходимыми инструментами, как заправский парикмахер-стилист. Однако успеваю только аккуратно разделить волосы, как в дверь звонят.

Мой взгляд непроизвольно падает на часы. Странно. До прихода Деда Мороза еще полтора часа, а больше я никого и не жду.

— Верочка, посиди, пожалуйста.

Выхожу из спальни и иду открывать дверь, а там…

Борис собственной персоной.

Точнее, узнаю я его только по пальто, потому что перед лицом он держит огромный букет роз.

— Что тебе надо? — весьма недружелюбно интересуюсь я.

До сих трясет от его «прости».

Обычного такого «прости», как будто он забыл поменять резину на зимнюю, не заправил посудомойку или просто опоздал к ужину.

— Надь, — отодвигает букет в сторону и виновато говорит Борис, — это тебе. С наступающим.

От того, чтобы начистить ему лицо его же букетом меня сдерживает только… А ничего не сдерживает.

Я хватаю букет, однако Борис, не будь дурак, сразу чувствует неладное и отпрыгивает чуть ли не к соседской двери.

— Ты чего? — повышает голос он.

— Это все, что ты хотел? — киваю я на букет. — Прощай.

— Да подожди ты, — морщится бывший. — Мы ведь взрослые люди, давай поговорим. Это была ошибка, я все осознал, я тебя люблю! Ты хотела познакомить меня с дочерью. Я готов.

Мой рот открывается будто сам собой. Он, понимаете ли, готов. Что это? Феерическая тупость или не менее феерическая самонадеянность?

«В голове его опилки — не бе-да…»

Мне много чего хочется сказать, однако не вижу смысла: если от него поступают такие предложения, все равно не дойдет.

Левый уголок губ дергается в нервном тике, я делаю шаг вперед, из квартиры, и пихаю букет в руки Борису:

— Сделай мне подарок на Новый год, Борь: исчезни. И больше никогда не появляйся.

Я с силой захлопываю за собой дверь и прислоняюсь к ней, громко дыша: не заявляться же к дочери в таком виде, занервничает еще.

И только когда чувствую, что сердце не стучит как оглашенное, а лицо не искажено от гнева, возвращаюсь к моей принцессе.

Снова вооружаюсь резиночками и расческой и теряю счет времени.

Когда снова раздается трель дверного звонка, вздрагиваю.

Еще час до Деда Мороза. Может, соседке что-нибудь понадобилось?

Топаю в прихожую, открываю и замираю: Дед Мороз. Все как полагается: длинная белая борода, пушистая, как снег, красный нос, роскошный кафтан и шапка. Даже посох и тот имеется.

Мне на секунду кажется, будто мужчина округляет глаза. Однако они тут же становятся прежнего размера.

— Антон? — заговорщическим тоном интересуюсь я. Вдруг не он.

Однако тот кивает.

— Вы на час раньше… — киваю я на фитнес-браслет на левом запястье.

— Не может быть, — басит мужчина, — я был уверен, мы договаривались на пять.

— Нет, на шесть, — поджимаю губы я и тут замечаю, что плечи Деда Мороза припорошены снегом.

— Там что, снег? — изумляюсь я.

— Он самый.

Ух ты, в кои-то веки тридцать первого декабря идет снег!

— Так я это, могу пройти? — мнется Дед Мороз. — Раз пришел.

— Проходите, — пропускаю его я. — Только вам придется подождать минут пять-десять, хорошо?

— Конечно-конечно. Подарок уже у меня, если что, — шепчет он и поднимает красный мешок.

Мы договорились, что я оставлю подарок у соседки, и он заберет его у нее перед тем, как заходить к нам.

— Хорошо. Жалко, что вы так рано, муж только едет с работы, — произношу я заготовленную речь. — Может, только под конец и успеет.

Дед Мороз входит внутрь, и я провожаю его в зал. Обвожу взглядом скромную обстановку и потрепанный ремонт, и мне становится немного неудобно.

Ну, что есть то есть. Не всем жить в царских хоромах. Зато мы с Верой есть друг у друга, а остальное — заработаю со временем.

Я ухожу в спальню — доделывать финальные штрихи в прическе дочери.

— Верочка, Дедушка Мороз уже пришел.

Дочь подскакивает на стульчике, и мне приходится ее осадить:

— Не дергайся, пожалуйста, иначе все труды насмарку.

Через несколько минут с прической покончено, и я достаю из шкафа ее новогодний наряд — роскошное розовое платье с пышной юбкой.

Я помогаю ей одеть его и задаю вопрос:

— А ты стишок для Дедушки Мороза повторила?

— Забыла… — шепчет дочь и округляет глаза.

— Тогда повторяй сейчас, а я пока пойду Деда Мороза отвлеку. У тебя три минуточки, хорошо?

— Здравствуй, дедушка Мороз! Ты, случайно, не замерз? Угощайся, выпей чаю!.. — бормочет себе под нос Вера, и я выхожу из спальни.

Надеюсь, наш аниматор не будет сильно зверствовать. Вообще, я точно помню, что два раза повторяла время. Впрочем, может, и правда сама перепутала, в последние дни голова набекрень.

Я вплываю в зал и цепенею на месте.

Дед Мороз меня не видит, он снял одну из варежек и рассматривает на свету камень в моем кольце. Кольце, которое лежало на моем стареньком трюмо.

Я специально его достала, чтобы надеть на празднование Нового года.

Это украшение досталось мне в наследство от бабушки, ему уже много десятков лет, и оно стоит больших денег, по оценке ювелиров. Однако как бы тяжело мне ни было, я никогда его не продам, оно дорого мне как память.

«В городе орудует банда Дедов Морозов… воруют то, что плохо лежит… будь осторожна…» — разом всплывают в голове предостережения Галины.

И заготовленная речь про мужа не помогла. Я вооружаюсь стоящей на полке тяжеленной вазой. Жутко хочется заорать что есть мочи, но боюсь напугать дочь.

— Положите на место, — ледяным тоном цежу я и указываю на трюмо. — Кольцо лежало вон там.

Дед Мороз вздрагивает и как-то воровато на меня смотрит.

— Надежда, я…

— Что? Решили поживиться?

Мужчина продолжает стоять, сжимая в руке кольцо.

— Да положите вы его уже!

Он делает шаг к трюмо и кладет кольцо.

— Вы все не так поняли…

— Вы серьезно? Посторонний человек стоит в моей квартире, берет не принадлежащую ему вещь и рассматривает ее на свету! Что тут можно не так понять? Убирайтесь отсюда подобру-поздорову, иначе я вызову полицию! — шиплю я и показательно трясу вазой.

— Да успокойтесь вы. Надежда, я ювелир.

— Только что сочинили сказочку? Пошел вон отсюда, — перехожу я на «ты», — я не шучу.

Я несусь на него с поднятой вазой, и Дед Мороз пулей мчится в коридор, открывает дверь и выскакивает в подъезд.

А я захлопываю за ним дверь и тут подмечаю: он оставил у меня свой посох и мешок с подарком.

Я ставлю вазу на пол и запираю оба замка дрожащими руками. Ювелир он, ага, как же. Сердце болезненно сжимается: а если бы я вышла вместе с Верой?

Господи, и правда, чем я только думала, когда приглашала на роль Деда Мороза человека с улицы?

И что теперь ей говорить?

— Ма-а-ам, — доносится из зала тоненький голосок дочки.

Я хватаю с пола мешок Деда Мороза и иду обратно.

— Верочка, дочка, тут такое дело…