Не уставай, преследуя врага!

Глава 17

Один лишь взгляд на Площадь Искупления под ногами показал, насколько сильна воля моих братьев и безжалостны те, кто решился бросить нам вызов. Площади больше не было — вместо нее остались десятки порушенных до основания строений, базилик и святынь. Величественная Теократика, что еще совсем недавно сверкала удивительным и неповторимым великолепием, ныне разваливалась на глазах, а от одного из ее крыльев вообще ничего не осталось. Внизу горело и чадило больше двух дюжин единиц военной техники, как орденской, так и той, что сумел подтянуть культ. Густой черный дым поднимался из сотни мест, как на Площади, так и по всему городу, укрывая груды развороченных трупов, лужи крови и всеобщее разрушение. И словно для того, чтобы усилить всеобщую анархию, с небес падали три капсулы, несущих Древних. От радости лицезреть столь редкое зрелище я процитировал строки из книги «По ту сторону покрова звезд».

Но медлить было нельзя. Внизу погибали мои братья и им требовалась помощь. Во рту вновь появился вкус алюминия и пепла. Значит, меня ждало серьезное испытание, и я ничего не чувствовал, кроме радости, что пройду его.

Я побежал вперед, понимая, что настал кульминационный момент всего сражения. Широкие ступени дрожали под моими сабатонами, пролеты сменялись новыми ступенями, а лестница все никак не кончалось — такова была высота кафедрального собора. Хуже всего было то, что лестница проходила по закрытой со всех сторон шахте, путь с которой открывался только вниз или вверх. С нее не было возможности спрыгнуть или как-то срезать расстояние.

Боль, ярость, жажда крови, тягучее прикосновение Черной Слепоты — все эти эмоции полыхали внизу, в разумах сражающихся братьев. А еще там присутствовала нечеловечески дикая злоба патриарха культа, который безжалостно гнал своих рабов на убой.

Впереди показался свет, и я наконец-то выбежал на один из балконов и сразу, рывков, вошел в состоянии варп-скорости, позволяющей ускорить восприятие и реакции организма. Глаза мои скользнули по находившемуся в тридцати метрах снизу полу, заваленному камнями, стрелянными гильзами, падшими братьями, телами ксеносом и всех тех, кто еще оставался в строю, как с нашей стороны, так и со стороны культа.

Не замедляясь, я перемахнул узорные, с барельефами и фигурками ангелов, перила, и прыгнул вниз, нацеливаясь на относительно свободное пространство у одной из титанических колон.

Полет был недолгим, но глаза и мозг успели зафиксировать все необходимые детали: дознаватель Ранник отстала, капитан Шарр прорубался сквозь полчища генокрадов к сцепившимся патриарху и Древнему Итако. Красные Братья и ревущий Каху медленно двигались к ним с другой стороны. Нуритона, Варатак, Дортор и Соха с волкитной пушкой, как и всегда действовали умело и эффективно. Чемпион Танэ кровавым смерчем крутился вокруг ротного знамени и Нико. Погибших братьев было много, но как обычно и бывает, первыми жизни отдавали новички, ветераны держались дольше, убить их было куда сложнее.

В камне моего посоха полыхнуло синее пламя, я приземлился на пол, окутывая себя защитным полем. Колени и тазобедренные суставы протестующе хрустнули, на гравикомпенсаторы успешно взяли на себя часть импульса. Шлем вывел на левый глаз тактическую информацию: биологические показатели были в норме, давление и пульс немного повышены, уровень адреналина соответствовал условиям боя, а все детали схематического изображения доспеха мигали успокаивающим зеленым цветом.

Используя телекинез, я подхватил мраморную скамью и запустил её в скопление культистов. Со вскинутого посоха ударил слепящий врагов свет, который заставил часть тварей сбиться и зарычать от боли.

Даже не читая мысли капитана Шарру, я отчетливо понимал общий план и ту часть, которая касалась убийства патриарха. Именно на нем держался культ, он одновременно был его мозгом, сердцем и корнем. Уничтожить его — и дело сделано если и не полностью, то наполовину. Проблема заключалась в том, что патриарх обладал уникальными способностями и схватка с ним не выглядела рядовым действием. К тому же, свита защищала его всеми силами и была готова отдать за него свои жизни. Но сейчас патриарх не удержался и вылез из своего глубокого логова. План Бейла Шарру сработал.

Выпустив пучок молний и испепелив ближайших тварей, я позволил себе отвлечься на секунду и внимательно зафиксировать детали боя. Патриарх запрыгнул на плечи Итако, пробороздив металл невообразимо мощными когтями. Они полосовали Древнего, отрывая целые куски пластали и керамита, но дотянуться до того, кто был заключен внутри бронированного саркофага было не так-то легко. Странствующий Предок ревел от ярости, грузно перетаптывался и пытался сбить с себя тварь. Невероятно подвижный, словно ртуть, патриарх ловко уходил от соприкосновения с буром и боевой клешней, а прометий для огнемета, судя по всему, у дредноута закончился или же ксенос перебил стальные шланги подачи горючего. Когти раз за разом били в плечи, спину и грудь дредноута, и Итако проигрывал эту схватку.

Шарру и Красные Братья видели тяжелое положение Древнего и рвались ему на помощь, но на них навалилось столько культистов и генокрадов, что прямо сейчас они были озабочены собственной выживаемостью. Они не успевали, и я понял, что Древнему необходима помощь.

Собравшись, я ухватил внушительный осколок колонны и медленно, преодолевая невероятную массу мрамора, запустил им в патриарха. Братья так же пытались помочь Странствующему Предку, пытаясь болтами сбить тварь, но их выстрелы не причиняли ей особого ущерба, бессильно ударяясь в пси-щит. Король генокульта защитил себя с помощью поля, и пока в его разуме хватало энергии, щит продолжал держаться.

Кусок колонны так же ударил в пси-щит, но сила и масса были таковы, что он прогнулся и патриарха едва не унесло в сторону. И все же я добился своего — главный враг отвлекся, его черные глаза оценивающе скользнули по моей фигуре.

Выхватив болтер, я разрядил треть магазина в ближайших тварей, расчищая пространство вокруг себя, попутно задействовав часть псайкерских умений, включая свет и молнии. Сошедшая с моих рук стена огня разом сожгла три десятка генокрадов и культистов. Наконец-то появившаяся Ранник решила остаться на том самом балконе, с которого я ранее спрыгнул. Она сразу же бросила в скопление врагов гранаты, после чего взялась за дробовик и принялась уничтожать ближайших, перемещающихся по стенам, ксеносов. Действовала она грамотно — для неё лучше оставаться на балконе и не спускаться вниз, где пользы от оперативника Ордо немного.

И в этот момент патриарх понял, что ситуация изменилась, настало время пересмотреть приоритеты. Во мне он разглядел угрозу, с которой следовало разобраться в первую очередь.

Одним стремительным рывком он перескочил с Итако метров на десять в сторону и двумя когтями ударил Красного Брата Родри. Тот вел огонь из штурмовой пушки, неожиданное нападение огромной твари не свалило его на пол, но заставило развернуться. Продолжающая испускать снаряды пушка описала дугу, град прошелся как по своим, так и по генокрадам. В самой верхней точки движения она уставилась на балкон с дознавателем.

Родри успел дернуть рукой и прекратить огонь… Почти успел. Вместо того, чтобы умопомрачительным стальным шквалом располосовать женщину на куски, штурмовая пушка разнесла в щепки сам балкон. Кажется, один или два выстрела поразил ее, но большая часть залпа пришлась в камень. Пол под Ранник провалился. Дознаватель начала падать, успев отбросить дробовик, развернуться в воздухе и каким-то непостижимым образом схватиться за оставшиеся неповрежденными части конструкции. Куски камня и «Вокс Леги» полетели вниз, ноги дознавателя описали дугу, ударились о выступ, руки дернулись и соскользнули, и она рухнула следом. Падение с тридцати метров пережить Ранник шансов не имела, и я выбросил посох, пытаясь подхватить ее телекинезом. Будь у меня время, с дознавателем ничего бы не случилось, а так я лишь смягчил её падение.

Всему виной был патриарх! Еще раз полоснув Родри, он прыгнул на ближайшую стену, а с нее — прямо на меня. Удивительно, что столь внушительная тварь обладала такой грацией. Краем сознания все еще пытаясь удержать дознавателя, я развернулся к ксеносу, вновь активируя варп-скорость, медлить больше было нельзя.

Время практически остановилось, мне казалось, что я преодолеваю сопротивление водного потока и с каждым моим шагом оно все возрастало и возрастало. Но я был Кархародон Астра и в воде мы чувствовали себя в своей стихии. Да и процесс этот был мне знаком, хотя я впервые прорвался на такие глубины.

Сознание убеждало меня, что я обрел нечеловеческую скорость, зрение фиксировало, что так и есть. Наблюдая за фигурами сражающихся, становилось ясно, что по сравнению со мной они практически неподвижны. Они бились в своем обычном режиме, но мои движения казались им чем-то нереально стремительным, размытым пятном, за которым глаз не успевал зацепиться.

А еще я знал, что долго так держаться не смогу, не позволят резервы организма и псайкерские силы. Я и так подошел к краю.

Патриарх медленно опустился на пол и присел, гася инерцию. По его ногам и хвосту скользнул мышечный импульс, и теперь он прыгнул прямо на меня, вскидывая длинные когти для одного единственного смертельного удара, целясь в голову и шею. Полет выглядел завораживающе-неспешным, глаза сверкали лютой злобой, а меж кинжально острых зубов высунулся длинный раздвоенный язык. Раскрытая пасть издала пронзительный вопль — по крайней мере, таковым он являлся для тех, кто двигался с обычной скоростью, я же воспринимал его совсем иначе, как начинающую проявляться тягучую ноту.

Разум твари казался хитрой головоломкой, полной пугающих непонятных образов, грозящих сумасшествием любому, кто попробует прочитать её мысли. Но все же я видел, что, как и к каждой головоломке, к ксеноразуму можно подобрать ключи. Все упиралось в силу, сообразительность, терпение и время. А времени у меня оставалось всё меньше.

Реальность безжалостно выбивала в привычное состояние. Противиться ей я не мог, подойдя к пределу своих физических и ментальных сил. Последние секунды утекали, как вода сквозь пальцы.

И тогда я бросился вперед в рвущем жиле рывке, активируя всю ту мощь, что сумел заложить в меня Те Кахуранги и которую я накопил. Из носа пошла кровь, когда ментальным усилием я схватил тварь и заставил ее повиснуть в воздухе. Что-то похожее на испуг промелькнуло в глазах патриарха. Он завопил, призывая на помощь весь свой поганый выводок, а его правый коготь продолжил двигаться к моему горлу, стремясь перерубить его одним неуловимым движением.

Невероятно, но тварь преодолевала мою волю! Рука, которую я частично трансформировал в живой металл, ощутила легкое сопротивление и с тихим хлопком прошла сквозь чужой щит пси-поля. Капюшон раскалился и начал трещать, а затем и плавиться. Мозг мой вскипел, пытаясь пропустить через себя чудовищную мощь. В посохе зародился импульс, набирая силу, он прошел сквозь два моих сердца, устремился через руку в раскрытую ладонь и проявился в виде стремительной молнии, что ударила прямо из центра ладони и зигзагом вонзилась в лоб патриарха.