Не уставай, преследуя врага!

* * *

Когда-то внутри кафедрального собора славили Бога-Императора, здесь стояли толстые свечи, а тысячи прихожан молились под величественные звуки хоралов и песнопений. Кибер-серафимы парили над головами, а дым благовоний поднимался к сводам. Ласковые лучи проходили сквозь разноцветные витражи и окрашивали внутреннее убранство в причудливую россыпь причудливых узоров. От обилия платины, золота и серебра, бесчисленных даров паломников и предметов культа Бога-Императора тут все сияло. Ныне все это великолепие кануло в небытие. То, что имеет начало, имеет и конец. Кархародоны верили в такую концепцию и относились с полным безразличием к сопутствующим разрушениям.

Теперь в соборе гуляло эхо от невиданного прежде побоища. Свирепая ярость Кархародон Астра схлестнулась с фанатизмом и практически нескончаемым живым ресурсом генокульта. От противоборства двух столь непохожих сил величественное здание разваливалось по кускам. Драгоценные предметы под ногами защитников и нападающих превращались в ничто, в прах, на который никто не обращал внимания.

Ксеносы продолжали атаковать, вылезая из каждой щели, каждого укрытия, перебегая по стенам и цепляясь за потолки. Их поток казался нескончаемым, даже Красные Братья начали отступать, потеряв Атаро.

Один из гибридов врезался в Шарру, попытавшись сбить с ног. У него ничего не вышло, но острые когти пронзили нагрудник с обоих сторон и смогли достать ребра. Щелкающая клыками тварь зашипела ему в лицо. В ответ он ударил ее головой, а левой рукой сломал шею, отбросив в сторону, как падаль.

Манящая Слепота казалась все ближе, но капитан держал все под контролем. Десяток братьев уже погибло, их теснили, заставляя сбиваться в круг, центром которого выступало ротное знамя. Сначала круг этот был диаметром более ста метров, потом он стал уже и продолжал сжиматься. Грохот боя, отражавшихся от громадного свода, оглушал даже космодесантников. Шарру уже неоднократно задействовал ухо Лимана, отфильтровывая лишние звуки.

Начало конца наступило внезапно, атака культа приостановилась. Космодесантники продолжали убивать ближайших врагов, но все прочие застыли. На кафедру опустилась неестественная и грозная тишина. Дальние ряды ксеносов расступились и Шарру увидел появление патриарха.

Повелитель культа Благочестия V оказался на два метра выше огромных Каху и Варатака. Его мускулистые лиловые конечности покрывали толстые пластины хитина, оканчивающиеся полутораметровыми, изогнутыми словно сабли, когтями. Он вошел внутрь, оставляя на мраморе длинные царапины. Раздутая луковицеобразная голова медленно качалась из стороны в сторону, озирая побоище, а длинный раздвоенный язык выскальзывал из-за кинжальных зубов и пробовал воздух на вкус. По бокам его, словно свита древнего монарха, находились многочисленные сородичи, среди которых выделялись мускулистые аберранты.

Культисты окончательно замолкли, часть из них рухнула на колени, иные побросали оружие и простирая руки, начали песнопения, восславляющие Звездных Святых. Накрытые психической аурой чудовища, они захлебывались слезами и цепенели от восторга.

Разум патриарха прижал даже космодесантников. Шарру показалось, что внутри его черепа начали царапаться изогнутые когти, послышалось тихое шипение и внятный приказ сложить оружие, склониться и подчиниться.

Король культа безошибочно опознал капитана, бездонные черные глаза требовательно уставились на него. Существо рывком поднялось на лапах, став еще выше, напоминая уродливое порождение человека. Патриарх был не просто злом, он являлся представителем иной расы, дикой и безжалостной в своем стремлении пожрать всю Галактику. Это были не рядовые захватчики, а чрезвычайно умные создания, искусные подражатели, лазутчики и предвестники грядущего кошмара. Невольно сравнивая тиранидов и Хаос, Шарру не знал, кто из них представляет более жуткую угрозу всему Человечеству.

Гипноз патриарха не удался, ни один из братьев не пал. Осознав сей факт, существо издало вопль и прыгнуло вперед. Оно было невероятно быстрым даже по меркам своей породы, даже по меркам Красного Танэ. Шарру еще толком не успел поднять Жнеца, а двое опустошителей из Шестой Косы Лакари уже оказались выпотрошенными, как рыбы. Спустя всего один удар сердец за ними последовал и сам ударный ветеран Лакари, чью голову патриарх буквально разрубил до шеи. Каху и Красный Брат Туво открыли по повелителю культа шквальную стрельбу из спаренных болтеров, но тварь укутала себя энергетическим полем и прыгнула в сторону, уходя с линии огня.

Высокий купол кафедрального собора «Слава Бога-Императора» с грохотом проломился. Одно из Семи Чудес Нижних Секторов, гордость Благочестия и детище всей жизни великого дьякона-архитектора Экклезиархии Розарии взорвалось мириадами стальных и адамантиевых обломков, россыпью хрусталя, бесценных осколками витражей, чудесной лепнины и фрагментами росписей, знакомой всему сегментуму. Все это простоявшее не одну тысячу лет великолепие пробила массивная капсула дредноута. Она вонзилась в пол, калеча бесчисленных культистов и разметав во все стороны превратившиеся в пыль каменные плиты. Бронированная аппарель рухнула, из темноты на свет шагнула фигура Странствующего Древнего Итако.

Единицы в ордене точно знали, как именно пали Странствующие Предки, так давно это случилось. Что-то поведать мог Те Кахуранги, но он либо отмалчивался, либо говорил намеками или использовал двусмысленные аллегории. Капелланы, хранители древнего прошлого, рассказывали многочисленные истории по ситуации. Даже Шарр, как капитан, слышал разные версии, и дело было не в том, что его пытались сознательно обмануть или скрыть какие-то нелицеприятные тайны, а в том, что за несколько тысячелетий истина оказалась утеряна. Тем более, пробуждаясь, дредноуты совершали очередные подвиги, причудливым узором, вплетающимся в их историю и делающую ее еще более захватывающей и одновременно туманной.

Последний раз Шарру довелось лицезреть деяния Древних тридцать лет назад, когда они пробудились, дабы добыть очередную победу на Осколке, одном из миров безымянных Нижних секторов.

Итако закричал жутким получеловеческим и полуметаллическим голосом, с хрипом разнесшимся из вокс-решетки на нагруднике боевой машины. Яростные вопли Древних подхватили клич, их капитан услышал сквозь толстые стены храма и шум битвы. Два оставшихся Великих, Стродер и Анфелл, приземлились на Площадь Искупления. Прикрывая друг другу спину, они возвестили своим появлением на поле боя восходящий виток разворачивающейся резни.

Древний Итако шагнул вперед, впечатывая в пол одного из генокрадов и активируя спаренный тяжелый огнемет. Ревущая струя огня обрушилась на ряды ксеносов и начала описывать широкую дугу, сжигая все, что попадало в сферу ее действия. Разгоняясь, на левой руке Древнего пришел в движение титанический трехглавы осадный бур. Три вращающиеся и снабженные несокрушимыми зубьями адамантиевые головки врезались в ближайшего гибрида, моментально превращая того в облако кровавого пара. Серую броню «Контемптора» забрызгало ихором, а он выдвинулся дальше, вопя и поливая врагов очищающим пламенем.

Аура Древних, хотя при жизни они и не являлись псайкерами, чувствовалось как нечто несокрушимое, свирепое и вдохновляющее. Она вновь зажигала погасшие сердца, дарила новые силы и бросала вперед, а на врагов действовала, как сокрушающий молот. Зачастую одного лишь появления дредноутов хватало, чтобы сломить враждебную волю и заставить отступить. Казалось, даже патриарх и его чистокровные на миг поколебались и вышли из боя, пытаясь оценить кардинальное изменение обстановки. Несмотря на то, что им было неведомы сомнения, сейчас они приостановились.

Шарр не был бы ротным капитаном Кархародон Астра, не если бы не умел чувствовать таких вещей.

— Контратака всем Косам! — резко скомандовал он. — Отделениям с Четвертое по Восьмое прикрыть Древних на площади! Первая Коса и Красные Братья — атакуем патриарха, неважно какой ценой.