Кладбище звездных кораблей

Выбрал среди битой посуды обломок поувесистей, им оказалась боковина большого бокала с целой ручкой. Привязал к ней ленту, зашёл в Бездонную топь поглубже, для чего пришлось идти довольно далеко, и забросил подальше от себя. Она с частью бокала сразу же ушла в глубину. Там её не никто найдёт.

Вернулся к космолёту.

Из него до меня уже много чего извлекли, теперь можно было пройти напрямик сквозь образовавшийся коридор и выйти с другой стороны. Местами проход расширялся очень даже значительно. Потолок обычно состоял из разорванных переборок. Сверху свисали трубопроводы, кабели, тросы, края обшивки. Немало имелось торчащих штырей, арматуры, острых углов настила. Было немало мусора.

Обратил внимание на то, что заметно больше было всего навалено с той сторону космолёта, которая была обращена к Ройял-тайну, а вот на другой стороне всего этого имелось куда меньше. Позже заметил, что здесь ровного места сравнительно мало, а затем сразу же берег уходил в глубину, которую я даже и не пытался выяснить. Здесь просто было мало места. Чуть в стороне валялся оторванный носовой стабилизатор, примерно две трети его находились на берегу, а оставшаяся часть нависала над бездной.

Несомненно, тут многим чем поживились, побросав всё то, что не было нужно.

Я обнаружил проходы и лазы в разные стороны разлома корабля. Однажды оказался в помещении, в котором смог встать и вытянуть в стороны руки: они даже не касались стенок. Но я стоял в полной темноте, ничего вокруг не видел, потому вернулся обратно. Не уходил далеко внутрь и через другие проходы по аналогичной причине. Нужен был фонарь или что иное, дающее свет.

Наощупь же ничего не нашёл. Пряники я давно доел. Ощущал некоторый голод и сильную усталость.

Отыскал место в проходе с относительно тёплой поверхностью и улёгся спать…

Проснулся от чужих голосов. Похолодел всем телом: куда бежать, где прятаться?

Выходить наружу было уже поздно, я находился фактически в ловушке! Пришлось затаиться, осторожно отползая в глубину лаза, в котором я находился. Действовал с предельной осторожностью, дабы шумом не выдать себя.

По голосам понял, что пришельцев трое. Один предлагал быстрее всё что можно осмотреть и отправиться восвояси. Другой, похоже, главный у них, возражал: мол, его могут наказать за нерадивость, нужно какое-то время выждать. Третий просил разрешить ему «пошарить тут».

Они осматривали ходы, закутки, осмотрели и всё снаружи. Это я понял по тому, что они на какое-то время удалились, а вернулись несколько позже.

Один всё канючил:

— Ну, позволь хоть немного поискать тут!

— Мы всё осмотрели, — отбивался командир, — ничего тут нет.

— Мы далеко не ходили!

— Там же ничего не видно.

— Как-нибудь справлюсь, у меня руки чуткие!

Главный сдался:

— Ладно, иди, только по-быстрому. Мы тут уже достаточно времени провели, нужно возвращаться обратно.

Любитель поживы обрадовался:

— Я — шустрый! Надолго не задержусь!

И полез он именно в тот лаз, в котором находился я.

Невольно ёкнуло сердце. Я прижался к стенке, стараясь вжаться в неё.

Вот корсар оказался рядом, я ухватил его за шею и нажал известные мне точки. Использовал те навыки, которые получил в галактических пехотинцах. Конечно, нас преимущественно учили науке убивать, но бывали ситуации, когда противник требовался живым — в качестве языка, дабы на допросе получить от него все необходимые сведения. Тут я своё умение и применил, лишив сознания врага.

Через некоторое время снаружи принялись окликать своего спутника:

— Что ты там замолк? Нашёл что-нибудь?

Я пошевелил ногой, задевая стенку и производя некоторый шум, потом промычал непонятное, словно бы с набитым ртом. На что последовали:

— Ты что, жуёшь там?

— Да, да, — скомкано ответил я.

— И не делишься с нами? Жрёшь один!

В лаз решительно и сноровисто полез второй корсар. Улучив удобный момент, я и его ухватил за шею, умелое нажатие знакомой точки — и второй лишился чувств.

Главный начал торопить своих спутников:

— Хватит мародёрничать, выходите! Идём назад! Это приказ!

Я с небольшим шумом и непонятными репликами пополз к нему и когда оказался у выхода лаза, то вспомнил, что он может увидеть не ту одежду, что была на тех, что остались за моей спиной, потому в последний момент крикнул:

— Прыгаю! Лови!

Он рефлекторно подставил руки, не сообразив, что слышит незнакомый голос, а я примерился и перед тем, как оказаться ногами на полу, нанёс точный удар в челюсть. Чистейший нокаут! Пригодились профессиональные навыки!

Далее я крепко-накрепко связал каждого из них, лишь самому слабому физически оставил не полностью затянутые узлы на руках. Пусть освободится сам и освободит других, когда меня здесь не будет. Но не сразу, пусть прежде немного помучится.

Забрал две маски с дыхательным аппаратом, чтобы у них не было возможности всем отправиться к Ройял-тауну, достаточно и одного. Сами маски зашвырнул в Бездонную топь.

У самого рослого забрал его маск-халат, в нём я мог не замеченным пробраться мимо Ройял-тауну и далее мимо Зейлима на Свалку, где смогу отдохнуть от всех передряг. И поесть! Представил яства, которые смогу там потребить, и в желудке заурчало…

Планы у меня начали строиться просто феерические: по пути на Свалку я заберу с собой Тальяну и Восиля, соединю их и пусть опять живут вместе…

Неожиданно в стороне послышался шорох: вся связанная троица зашевелилась, одновременно приподнялась. Они оказались совершенно свободными. Почему-то головы всех закрывали капюшоны маск-халатов.

Изумился: «Я же с одного снял маск-халат! У него не должно быть его! Откуда он его взял? И как они быстро и легко освободились от моих пут? Я же изо всех сил затягивал узлы⁈.»

Словно по команде они все трое откинули капюшоны назад и под ними я увидел маски в виде голов чёрных барсов, хотя две маски я утопил в зелёной жиже.

Далее они продолжили меня удивлять: сняли маски и под ними оказались настоящие головы барсов…

Совершенно потрясённый, я оторопел. Троица барсов злобно оскалила клыки. Они не сходили с места, не двигались, но я слышал их шаги. Изумиолся: какие шаги, они же сидят и не двигаются⁈.

И в этот момент проснулся. Проснулся по-настоящему, а не как в первый раз.

Я находился в своём тёмном лазе и слышал чьи-то шаги снаружи, ещё довольно далёкие, об этом мне говорили мои чуткие уши.

Принялся выбираться из своего убежища, добрался до поперечного коридора и поспешил от неизвестных в противоположную от них сторону корпуса космолёта. Сразу свернул налево, несколько широких шагов и я достиг края берега, сразу же ногами вперёд соскользнул в зелёную субстанцию. Дна не нащупал, отплыл под сторону под валявший здесь носовой стабилизатор. Между ним и зеленью оставалось пространство шириной с ладонь. Отсюда я принялся наблюдать за окрестностью, придерживаясь за край берега.

Некоторое время я только слышал хождения визитёров свои изощрённым слухом, но не видел их. Чувствовал себя очень спокойным, уверенным в своей безопасности. Дело было даже не в том, что я в любой момент мог просто нырнуть и скрыться в зелёной толще, в которой я чувствовал себя как рыба в воде, а они даже и ногой ступить в неё опасаются. И не в прикрытии меня носовым стабилизатором. А в том, что наружи я едва показывал свой лоб с носом и они, выходя наружу, совершенно не оставляли следов, как это происходило в воде, а струящиеся змейки делали меня практически незаметным. Я давно привык к ним, и они казались мне почти прозрачными, не мешая вести наблюдение.

Потом визитёры стали обмениваться словами, хотя я их по-прежнему не видел, и чем дальше, тем чаще и громче.

После послышались слова:

— Проверка закончена, можете расслабиться.

— Можно было и раньше не таиться, — ответил ему один из спутников. — Я же говорил, что тут никого нет. И быть никого не может.

— Ну, раз приказал король, то приказ следует выполнять.

— Перестраховывается он.

— Согласен, но приказ есть приказ. Теперь мы своё дело почти завершили, можно возвращаться домой.

В процессе обмена этими репликами неизвестные совлекли с себя защитную маскировку и я увидел их.

Пришельцев оказалось трое. Как и во сне. На них имелись маски с дыхательными аппаратами, поплавки в виде круга на поясе и нарукавчики. А также маск-халаты.

«Точно так было и во сне, — механически отметил я про себя. — А вот надутых поясов во сне не было».

Главным над ними оказался самый малорослый, но широкоплечий детина с властным лицом.

Они прошли по берегу, тыкая перед собой шестами. Раз оказались в паре шагов от меня, но повернули обратно, так как обнаружили, что здесь обрывистый край, соваться в зелёную жижу они не желали.

Я вспомнил недавний случай, которому был очевидцем.

Мы с сослуживцами направлялись в спортивный зал. Джуанито то ли специально сзади ударил по ноге впереди идущего Йована, то ли нечаянно задел, но тот запнулся и едва устоял на ногах. Развернулся и сразу же влепил плюху обидчику (настоящему или мнимому). Тот осатанел и нанёс размашистый удар в ответ, но Йован пригнулся, кулак просвистел над ним, а Джуанито потерял равновесие и не устоял на дорожке: выбросил ногу в сторону на зелёную поверхность, но опоры не получил — опрокинулся набок и тут же практически бесшумно и без плеска ушёл в глубину.

Я было рванулся за ним, но меня цепко ухватил Хамран, прошипев:

— Ты куда? Тоже туда же захотел? Жить надоело⁈

Восил тоже ухватил за руку:

— Успокойся! Ты ему не поможешь!

— Но он же!.. — я осёкся, остановился, осознав, что невольно могу открыть свою тайну — способности без всякого вреда находиться в зелёной субстанции. Нужно было её сохранять. Скомкано пробормотал: — Я машинально, даже не думая…

Хамран пристально посмотрел на меня, но ничего больше не сказал.

Остальные сослуживцы выглядели совершенно потрясёнными, уставившись на то место, где только что канул в бездну Джуанито. Больше мы его не видели.

Как и в Зейлиме, здесь тоже имелись ровные участки, по которым можно было спокойно ходить, и ямы различной глубины и протяжённости, отличить их без прощупывания шестом или чем-то подобным было невозможно. Потому с дорожек редко где сходили, разве что там, где совершенно точно знали, что это безопасно.

Более того рассказывали, что у тех, долго находился в зелёной субстанции, например, при тайных вылазках, долго передвигаясь в ней с помощью воздушных кругов, возникало раздражение кожи, образовывались волдыри. Иные корсары чувствовали себя потом очень нехорошо.