Кладбище звездных кораблей

Глава 13

Глава 13. Свалка звездных кораблей

Желанный берег уже был совсем рядом. Если можно назвать берегом беспорядочное скопище рухнувших звездолётов. Некоторые разбились, как говорится, всмятку, другие же лишь разломились на части, какие-то казались целыми.

Ближе всего ко мне находился космобот, борта которого просекли трещины различной конфигурации и толщины. Перед ним и с правого бока имелось ровное пространство, по которому гуляла зелёная «позёмка». Далее лежал распавшийся на несколько частей космолёт.

К ним я и плыл, только сейчас осознав загадочное свойство той субстанции, в коей находился. Когда я грёб руками или двигал ногами, то она казалась мне похожей на густой кисель, а вот скользил вперёд легко, даже легче, чем в воде. Долго плыл, но только сейчас обратил на это внимание.

Также удивился тому, что я плыл в полной одежде и увесистых ботинках, но их тяжести практически не замечал и совсем не устал. Вот это да!..

Внезапно под ногой ощутил твердь. Не знаю, что это было, но я воспользовался ею, встал и пошёл вперёд, сделал полный вдох грудью, которая до того бездействовала. Сразу пропало то ощущение своего кожного покрова, которое было у меня во время пребывания с головой в загадочной субстанции, позволявшей мне получать прямо из неё кислород.

Шёл быстро, стараясь побыстрее оказаться на берегу, чтобы укрыться за корпусом космобота, дабы не быть увиденным из города даже через бинокль.

Оказался на воздухе уже по пояс и тут ощутил, что за полами рубашки, перехваченной ремнём, оказалась та субстанция, в коей я только что находился. Намеревался вытрясти её наружу, но она сама стала уходить из дырок от бластеров в рубашке, превращаясь в газовые струйки, которые опускались вниз и смешивались с точно такими же, змейками, несущимися по поверхности.

Когда я оказался на берегу, тоже самое случилось с той зеленью, что имелась в ботинках. Я словно бы дымился около минуты. Затем всё прекратилось: я пощупал руками, и всё оказалось совершенно сухим — и одежда с обувью, и тело. Субстанция совершенно не смачивала материю, не липла к ней и к коже. Очень хорошее свойство, отметил я про себя, мыться не нужно.

Прошёл до трапа у люка космобота, где я был вне поля зрения со стороны. Присел на ступеньку, решив обдумать ситуацию.

Похоже, здесь меня никто искать не будет. Да и все уверены, что я расстрелян и утонул в Бездонной топи. Ангелика — тоже…

Невольно ёкнуло сердце. Схватился за голову: что же мне теперь делать? Ничего в голову не приходило.

Всё вспоминалась фигурка девушки на помосте и то, как её уводят родители. Неужели она была столь опечалена? Но кто я ей? Я даже и словом не перекинулся с ней. Мы лишь считанное число раз обменивались взглядами. Поверить в любовь с первого взгляда с её стороны я не мог, просто не верилось. Хотя сам был впечатлён ею буквально именно с первого взгляда. Едва только увидел её, как сразу же влюбился.

Также лезли в голову гнетущие чувства при воспоминании о расстреле, как тогда ударили меня огненные заряды бластеров…

Приподнял свою рубашку-кольчуга, устоявшую под лучами оружия, осмотрел свою грудь. Против ожидания на ней багровых пятен, гематом, не обнаружил, только сильно покрасневшие места. Догадался, вспомнив о материале брони рубашки с наномолекулярной структурой: при внешнем воздействии её молекулы сцеплялись намертво и она становилась прочнее самой прочной стали, распределяя силу удара на большую поверхность. Поэтому боль оказывалась значительно ослабленной и терпимой. Отделался сравнительно легко.

В результате я остался цел, не утонул и доплыл до Свалки. Задумался: почему никто не говорил — ни от кого я этого ни разу не слышал, — что в зелёной субстанции можно дышать. Странно.

Как не осмыслял этот факт, но не мог поверить, что за всё время существования Затерянного мира никто этого свойства зелёной субстанции не заметил. Рассказывали, что время от времени кто-то оказывался в глубокой яме и выбирался из неё. Неужели никто не обнаружил, что можно дышать, находясь в зелени?..

Слышал несколько историй про то, как порой люди оказывались на глубоком месте и уходили камнем на дно. Больше их не видели. Спасать их даже не пытались, так быстро это происходило. А добровольно в субстанцию никто не совался.

Как всё это понять?

От неожиданной мысли забилось сердце: а может, только это я один способен дышать, находясь в зелени? Другие же на такое не способны и тонут по-настоящему?..

Ежели это так, то почему? Почему я такой особенный? Должна же быть какая-то причина!..

Вспомнил про артефакт принца: боже мой! Он же точно такого цвета, как эта зелень! Именно так! Зеленый цвет бывает разным, имеет совершенно различные оттенки. Тут же было полное совпадение, насколько я это помнил. Моя ставшая чуть ли не идеальной память утверждала сие однозначно.

Случайное совпадение? Или артефакт дал мне возможность дышать кожей в любой среде, а не только в этой субстанции. Нужно бы уяснить это. Пожалел, что рядом нет реки, озерца или бассейна, тогда бы сразу же бы проверил эту догадку. Но пришлось отложить сие на потом. В данное время мне было не до экспериментов.

Осмотрел верхнюю рубашку, спереди она имела дыры, некоторые слились образовав широкую прореху. Края подгорели.

Вспомнил, что в меня в левом кармане на груди лежал самоцвет. При обыске его у меня не отобрали. Только один вислоусый тюремщик хмыкнул:

— Носишь бесполезные игрушки. Зачем? — Пожал плечами и вернул кристалл в карман со словами: — Если хочется, то носи.

Достал кристалл. Он показался мне… нет, не тёплым, а как бы греющим меня, но совсем иначе. Легонько пульсировал, сопровождая каждое моё движение переливами искрящихся красок. Доминировали среди них оттенки зелёного цвета, словно в чистейшем кристалле изумруда. Наверное, по той причине, что вокруг всю свободную от металлических конструкций поверхность покрывала зелёная «позёмка».

Повертел в руках, чувствуя исходящие от него слабые флюиды или эманацию чего-то благотворного, приятного, хорошего. Вспомнил, что и прежде бывало такое, когда я доставал его из кармана. Или это мне только казалось?..

Вернул звёздный самоцвет на прежнее место. Оглядел дырявую рубашку вторично, хмыкнул: нужно заменить при случае. Конечно, ежели такой подвернётся. Вспомнил про богатый гардероб Хуана Бешеного, который перешёл ко мне. До него не дотянуться. Ахмед арестован и, наверное, осуждён на немалый срок. Входной люк «Яровара» закрыт замком, который отпирается лишь на наши голосовые команды или приставление правой руки к его сенсорной поверхности. Другим туда не попасть. Разве что они прорежут обшивку корабля, проделав в нём отверстие. Но в Затерянном мире собственность уважалась. Ладно, я казнён, но Ахмед жив-здоров, потому его жилище трогать не моги. Пока сверху — от султана или через подручного — не поступит соизволение на это.

Заплыв по Бездонной бездне оказался не слишком длительным, но сил отнял немало, ведь на мне находилась вся одежда с обувью. Почувствовал голод, в желудке заурчало. Пока терпеть можно. Но как решить эту проблему? Вспомнилась пословица: «Голод не тётка, пирожка не поднесёт». Нужно самому приложить усилия для поиска «пирожка» или «пирожков». Только как? Вернуться в Зейлим невозможно. Тем более, что она по периметру охраняется полицейскими роботами. Вспомнил, что они куда бдительнее в отношении не происходящего вокруг них, внутри города, а с внешней стороны, ведь враги временами совершают набеги на столицу. Так что я буду совершенно точно замечен.

Хорошо, что на Свалку практически никто не ходит, потому я здесь в относительной безопасности, хотя всё равно нужно держать ухо востро.

Решил поискать еду и воду на тех кораблях, что тут находятся. Возможно, что-то и обнаружу. Уже давно консервирование достигло таких высот, что продукты можно хранить чуть ли не вечно. Только я сомневался, что мне удастся что-либо найти. Наверное, меня опередили местные жители и уже забрали всё, что представляло хоть какой-то интерес. Оставалось надеяться лишь на то, что они какие-то ценные вещи упустили или пренебрегли ими.

Я находился у открытого входа в космобот, потому осмотр местных 'достопримечательностей, назовём их так, решил начать с него.

Поднялся, осмотрел со стороны. Корпус внешне цел. Такое впечатление, будто он аккуратно приземлился на этом месте, с самого края Свалки. Вспомнилось, что на таком космоботе я вместе с другими галактическими пехотинцами высаживался на самый большой спутник Драконеи. Он вращался по орбите вокруг Буксы, четвёртой планеты Чары в созвездии Гончих Псов. Тогда наш десант оказался в плену. Не хотелось вспоминать об этом.

По трапу прошёл внутрь. Сразу заглянул в грузовой отсек, он оказался практически пустым, если не считать рваной формы, поломанного противогаза, каких-то тряпок, упаковки от армейского сухого пайка и ручного дозиметра. Рядом с ним у стены что-то блеснуло, нагнулся и поднял. Это оказалась маленькая упаковка шоколада. Порадовался. Нашёл хоть что-то! Как с паршивой овцы шерсти клок!..

Прошёл в общее помещение с рядами противоперегрузочных кресел. Несколько штук их отсутствовало, кто-то забрал. Кому-то они понадобились. Зачем-то посчитал: взято шесть кресел.

В рубке не оказалось всех трёх кресел. Хмыкнул: если взяли те, то эти-то гораздо лучше, удобнее, комфортные. Несомненно, их забрали в первую очередь.

Корабль казался совершенно безжизненным, но когда я дал голосовую команду, то полукруглый пульт засветился разноцветными огоньками, точками, стрелками, шкалами, датчиками.

— Ого! — вырвалось у меня. — Аппаратура работает!

К моему сильнейшему удивлению даже загорелись экраны кругового обзора, показывая окрестность. Я увидел Свалку, Бездонную топь и за нею столицу. Изображение последней я приблизил: оказалось, что возможно пятикратное увеличение. С интересом принялся рассматривать улицы, по которым ещё недавно ходил, и корабли-дома. Иногда замечал людей, но разглядеть лица и понять, кто это был, не мог. Ввысь унёсся космобот. Куда он полетел: на какой-то из звездолётов, оставшихся в космосе? Что там понадобилось?..

Захотелось оказаться у себя дома, в ставшем мне домом «Яроваре». Вспомнил оставшиеся на его борту продукты и тут же переключил свои мысли на другие темы, так как сразу заурчало в желудке.

Потом поинтересовался состоянием корабля у бортового электронного мозга, но тот мне не ответил. Странно.

Глянул на датчик, он показывал, что топливо израсходовано лишь на 23 процента.

Не надеясь на положительный результат, попробовал оживить двигатели, но мне это не удалось, хотя приборы никаких неисправностей в них не показывали. Знакомая картина, так и было на «Яроваре». Мешающая всему этому сила оставалась мне непонятной и неизвестной, но она присутствовала. И не считаться с ней было невозможно, оставалось лишь принимать.