Новый кот на заправочной станции

– Твой радиорезонатор, – указал на строчку Мирх, – Кот Тины, идет по накладной как органическая форма жизни, интеллект в зачаточном состоянии, я бы сказал противозачаточном, возраст – четыре цикла, порода – кот обыкновенный, слава квазарам, необыкновенного станция бы не пережила, кличка – Буян, как будто тут своих мало. Приписка: распаковать до нового цикла. Видимо, кот грамотный попался и распаковался сам, беру слова о его интеллекте назад. Уже близко, грузы, чтобы облучиться должны были стоять рядом

– Сухой спирт, его он должен был доставить на Тирнити. Металлический лом…

– Стоп, – скомандовал, – Какой к космосу лом? Он почтовик или пункт приема цветных металлов? – капитан вывел на экран сведения о грузе, – Смотри-ка, он получил его на Тирнити.

– На планете, на которую еще не заходил, так как сухой спирт оставался на борту в момент стыковки с Коробочкой, – сказала Эли.

– Главный вопрос, он оставил этот лом на Коробочке или забрал с собой?

– Оставил, –вздохнула Тень, – И рванул отсюда, даже не разогнав двигатель, – Почему?

– Это мы узнаем, когда осмотрим груз, – Мирх сбросил на коммутатор информацию о грузе с планеты, на которую катер еще не заходил. – Идем в грузовой отсек. Черные дыры, до нового цикла меньше часа.

Эли бежала впереди, и Мирху открывался завораживающий вид на ее «ягодные» мышцы. Они миновалитехнический уровень, потом торговый, из главного зала доносился смех и веселые разговоры, все с нетерпением ждали начала праздника, на котором детвору должны были веселить заплаканная фея и матерящийся эльф- уборщик, в данный момент пытающийся взломать грузовой отсек перочинным ножом. У каждого второго на празднике в кармане лежала фляга с «чаем». Капитан знал это, потому как у него тоже лежала. С чистейшим авиационным самогоном, как гласила рекламная надпись. Хорошо хоть не с топливом.

Коммутатор издал резкий и какой-то истеричный сигнал входящего вызова, как раз когда Эли свернула к транспортному уровню, где добрую половину занимал грузовой отсек.

Он принял вызов, но даже не успел открыть рот, как диспетчер трагично произнесла:

– Гифка изменилась.

– Ну и чем там занят наш олень?

Эли обернулась, прислушиваясь, от грузового отсека их отделяла фасовочная секция и пункт весового контроля.

– Он бьет копытом.

– Семен, – позвал капитан.

– Сейчас-сейчас, почти перевел. Так… Нас вызывают на смертельный поединок за самку.

Тара так горестно всхлипнула, словно и была той самой самкой.

– Или, – в голосе парня послышались сомнения, – Или он вызывает наш инертный двигатель на… на свидание.

– То есть в любом случае заигрывает, – Мирх кивнул Эли, и та свернула за угол, капитан за ней, – И что ответил ему наш инертный двигатель?

– Ээээ, – замялся Семен, – У нас нет такого, мы же не корабль, а станция.

– Что ж жаль оленя, придется ему страдать от безответной любви, – Мирх уже видел в конце коридора герметичную дверь в грузовой отсек, перед которой стоял на коленях его заместитель, то ли предложение делал, то ли молился, – Тара, – позвал он, и диспетчер вздрогнула, – Ижка пишет все происходящее?

– Не знаю. А ты думаешь надо? Нет-нет-нет, – фея всхлипнула.

– Да. Если мы проиграем этот смертельный поединок, а мы его проиграем, я предпочитаю знать что товарищество и гала патруль зададут, как минимум пару неудобных вопросам нашим новым копытным друзьям и заставят их почесать рогами. Крейсер все еще грозит нам разбитым катером?

– Грозит, – ответил вместо Тары Семен, – Но теперь он решил показать нам корму.

– Пусть хвастается, – Разрешил бывший десантник, подходя к Тиизу и заблокированной двери грузового отсека, – Конец связи. Вставай Ромео, – приказал он Тиизу, внимательно рассматривая снятый щиток, переплетение проводов разной степени потертости и цветности. В руках у помощника немым укором сиял новенький вибронож.

– Кто? – не понял мужчина, поднимаясь.

– Был такой герой в еще докосмическую эпоху, когда в любви было принято на коленях признаваться, – пояснила Тень, разглядывая дыру в стене, – Плохо кончил.

– Помер?

– Конечно, все кто жил в докосмическую давно померли, – хихикнула девушка.

– А этот особенно глупо, – обнадежил его Мирх, – Тоже лез, куда не просили, и в итоге…

– Помер?

– Нет, сперва женился, а потом уже помер.

– За меня, кэп, можешь не волноваться, декретный отпуск брать точно не буду. Сперва помру, а потом меня уже дохлого к алтарю оттащат.

– Значит, на подарок можно будет не тратиться – Мирх отодвинул помощника и поднес к глазку сканера коммутатор.

– Только на черный костюм, – добавила Эли и обернулась на дверь сортировочного отсека.

– Карантинная зона, наденете костюм радиационной защиты и повторите запрос, – ответила ИЖКа.

– И этой костюм подавай, все бы вам девкам над рабочим мужиком изгаляться, – посетовал Тииз угрюмо разглядывая зеленый наряд уборщика – эльфа.

Тень собиралась что-то ответить, что-то такое, после чего помощник наверняка встанет на дыбы, призовет звезды в свидетели... Может, в самом деле, они подходят друг другу куда лучше?

Дверь сортировочного отсека завибрировала, словно была сделана не из высокоуглеродистой стали толщиной с руку, а из фольги.

– Черт, – Тииз тут же забыл про все костюмы на свете, но вспомнил про вибронож, и опасаясь, что опрометчивые слова про алтарь могут сбыться прямо сейчас, выставил его перед собой, готовясь встречать невесту.

– Кто там у тебя? –с дрожью в голосе спросил он у Мирха

Глядя на вибрирующуюдверь, капитан инстинктивно загородил Эли и на какое-то мгновение задумался, а не запирал ли он в сортировочном отсеке какого-нибудь космобайкера вместе с байком? Вроде нет.

Дверь снова угрожающе задрожала, кэп инстинктивно потянулся к поясу, где когда-то давно висела кобура с энерго оружием, сейчас мирно покоящаяся в сейфе станции. Расслабился от мирной жизни и пьяных космобайкеров…

– Отсек изолирован. Отказ доступа. Отсек изолирован, – быстро повторяла ИЖКа.

– Только не говорите, что Йелонцы уже берут нас штурмом, – пробормотал Тииз.

– Ага, по очереди с разбегу бьют рогами в дверь, стараясь добраться до нашего инертного двигателя. У кого заболит голова, тот выбывает из соревнования – проговорил Мирх, чувствуя, как рука Эли сжимается на его плече.

Кто бы ни ломился сейчас в эту переборки, к Тени он не подойдет, сдохнет на полдороги, Мирх об этом позаботится.

Перегородка выгнулась и жалобно заскрежетала.

– Отказ доступа! Отказ… – в механическом голосе операционной системы послышались истерические нотки, – Отказ… Отказ.. Отказ… – нож в руке помощника угрожающе завибрировал, дверь натужно заскрежетала и все-таки отъехала в сторону.

В первый момент капитан подумал, что на станцию и вправду ворвались инопланетяне, с круглыми исходящими ледяным паром лысыми головами и треугольными стеклянными глазами. И даже успел затосковать по оставленному оружию еще больше. К счастью, в обозримом пространстве инопланетянин был один.

– Приветствую вас, инженер первого ранга Рэмистер. – голосом любимой жены промурлыкала ИЖКа.

– Не написана еще та система, что откажет старому Рэму в доступе, – сказал старый инженер, откидывая шлем.

– Твою мать, Рэм, – в сердцах высказался Тииз, – Нашел время хвастаться сексуальными достижениями.

– Не тронь старушку, она почила в мире, понятия не имея об этой стороне жизни своего непутевого сына, – старый инженер отстегнул шлем.

– По обшивке прошел, – догадался Мирх.

– По ней родимой, от главного зала до сортировочного, – Рэм достал «взламывателя».

– Я этого не видел, – тут же объяснил свою позицию капитан.

– Бывает, – философски сказал инженер, направляясь к двери грузового отсека, – По последним исследованиям ученых Туманного Альдебарана выборочная слепота поражает до шестидесяти четырех процентов мужчин в возрасте от тридцати лет. Наиболее активным ген временного ослеплениястановиться при попадании в поле зрения обнаженного женского тела, – Рэм коснулся двери в грузовой отсек и продолжил – Налоговой или зарплатой ведомости, а так же счетов, штрафов и других документовсодержащих повышенное количество подлежащих к выплате цифр. В особо тяжелых случаях развивается стойкая аллергия на…

– Обнаженное женское тело? – уточнил помощник. – Так вот почему мужики начинают тратить вирты на шмотки и туфли. Я думал они идиоты, а оказывется они просто больны. А способы лечения есть?

– Есть, – уверенно ответил Рэм, – Потратить все деньги.

– Или пересмотреть все женские тела. Клин клином, – помощник указал инженеру на дыру, которую расковырял в обшивке, – Слышь, Тень, хочешь вылечить Мирха? Раздевайся.

– Ты себя-то к какой категории относишь, Рэм? – спросил капитан, – К зарплатой ведомости или к женскому телу?

– К немаленькому штрафу, – мужчина поднял считыватель.

– Доступ закрыт, – уже с сомнением произнесла ИЖКа.

– Закрыт-закрыт, – успокоил систему инженер, – Мы поэтому здесь и собрались, что ты нас не пускаешь, – он подключил несколько проводков к считывателю.

– Опасность радиационного заражения, – искин оправдывался, как мог.

– Опасность разозлить главного инженера станции и закончить свои дни терминалом по продаже туалетной бумаги, – парировал Рэм.

– Ты и тетке, что-то подобное всегда говорил, – хихикнула Тень, – Обещал, что еще одно слово и пойдет цветочками в стыковочный рукав торговать. И пока все не продаст, пусть не возвращается.

– И что тетка? – спросил Мирх.

– Ничего, – пожала плечами Эли, – Наливала в бокалтехнического спирту и отправляла дядьку подышать на контакты охладителя. Охладиться, так сказать.

– И долго ты это терпел? – возмутился Тииз.

– Пока технический спирт не заканчивался, – ответил Рэм с улыбкой.

– Или пока на всей станции не оставалось непротертых контактов, – добавила Эли.

– Золотое было времечко, – с грустью добавил инженер.

– Я ничего не понимаю в семейной жизни, – констатировал помощник.

– И в электрике тоже, – добавил Рэм, – Кто ж так по-варварски с панелью обращается…

– Было произведено несанкционированное вскрытие управляющих элементов, – тут же наябеднечала ИЖКа.

– Вот-вот, – покачал головой Рэм, – Нет бы ласково и с любовью, – он что-то нажал на панели управления взламывателя.

– Несанкциони… – начал жаловаться искин станции, но визгливые нотки в механическом голосе тут же сменились едва ли не мурлыканием. Таким голосом разговаривает усталая и удовлетворенная женщина, – Инженер Рэм, доступ разрешен. Радиационный фон превышает допустимый на пять единиц. Приятного дна.

Дверь отсека с тихим шорохом отъехала в сторону.

– Она сказала «приятного дна»? – не понял Тииз.

– Точно, помощник Тииз, и мы сейчас на него спустимся, – старый инженер перехватил взламывателя на манер патрульной дубинки и …