Упреждающий удар

* * *

Наш балкон открыт с трех сторон, а не с одной, как лоджия. И он не застеклен. Дед облокотился о перила, в самом деле вынул сигару и красивым жестом руки пригласил меня облокотиться рядом с ним.

Любопытная вещь, между прочим, эти сигары! Ими всегда набиты карманы Деда — как до отсидки, гак и после, то есть сейчас. Они все толстые и короткие, как реактивные двигатели под крыльями истребителей Миг-15. Дед как-то говорил, что эти коричневые колбаски сделаны кустарно, поэтому их качеству нет цены.

Целлофановая упаковка с хрустом слезла с коричневого цилиндра. Откусив кончик, Дед засунул его вместе с упаковкой в карман.

— Что для тебя значит эта девушка? — спросил Дед.

Я замялся. Вот так сразу рассказывать. Очень много значит — такой фразой я мог бы ответит! Но когда я в действительности начал рассказывать, я не мог остановиться, пока не рассказал все до конца. Все-таки передо мной стоял Дед, я доверял ему. Я весь выложился, до капли. Дед слушал не перебивая.

— Она ничего не говорила тебе о своем дяде? — спросил он наконец.

Я покачал головой.

— Только знаю, что есть какой-то припыленный, который ей звонит время от времени, Проверяя, где она. Образцовый родственничек. Хотя мне кажется, что у него просто не все дома.

— Она племянница министра топлива и энергетики, — сказал Дед как бы между прочим. — Того самого… Она же называла фамилию. Ты что, не понял, о каком Чернозубе идет речь?

Я захлопал глазами. До меня постепенно доходил смысл сказанного. Так вот, выходит, с кем я связался; ну и ну; Надя — племянница министра! А Москва, выходит, хороший город, и особенно он хорош тем, что в нем можно запросто познакомиться с родственницей министра, провести с ней не одну ночь, и так и не знать, с кем тебя свела жизнь.

Ну что же, по крайней мере, мне стал понятен властный голос, которым этот «дядя» говорил со мной по телефону, его манера, чуть что, покрикивать. А я-то наивно рассуждал, хватит ли у этого «дяди» денег нанять человека, чтобы проломить мне череп.

Усилием воли я отвлекся от невеселых мыслей; Дед в это время рассказывал:

— Я опасался его и пошел на отсидку. Вся эта отсидка — чистой воды фикция. Я сам все подстроил.

— И МУБОП? — спросил я.

— И МУБОП, — кивнул Дед. — У меня там все куплено, там все мои друзья.

— А покушение?

— Покушение нет, — Дед вздохнул и печально посмотрел на меня. — Это он на меня покушался, ее дядя, — последовал едва заметный кивок на дверь. — Точнее, один из его людей. Но я не знаю кто.

— Почему ты так думаешь? — Я весь обратился в слух.

— Больше ни у кого нет мотивов, — пожал плечами Дед.

— А ты расскажи…

И вновь Дед обратил на меня взгляд. Ох, что это был за взгляд!

— Расскажу, если ты отправишь домой эту… племянницу, — сказал он.

Я не выдержал:

— Почему?

— Ей здесь не место, — Дед отвернулся, выпуская в вечерние сумерки клубы сигарного дыма.

А ведь и правда: Наде не место среди мужчин и их суровых разборок. Ей лучше отправляться домой.

— Хорошо, — кивнул я головой. — Пойдем!

На балконе стоял цветочный горшок, Дед сунул туда окурок и сделал приглашающий жест рукой.

Мы вернулись в комнату. Я увидел, что Славик и Надя сидят рядом на диване. Надя прыскала в кулачок. При нашем появлении Славик вскочил и поспешно ретировался на кухню.

— О чем вы говорили? — спросил я.

— Да так, — махнула рукой Надя. — Он рассказывал, что не может оставить босса без внимания. Вас, значит, — она посмотрела на Деда.

— Ага, ага, — закивал Дед. — Славик очень хороший стрелок. Очень, — он пожевал губами и вопросительно посмотрел на меня.

Я вздохнул. Пора было действовать, доказывать, как я умею выполнять свои обещания.

— Надя, — с трудом начал я. — Понимаешь, Надя…

— Что? — спросила она, устремив на меня большие глаза.

— Тебе необходимо уйти… Понимаешь меня?

— А ты? — спросила она.

Вопрос прозвучал буднично, но этого вопроса я боялся больше всего на свете. Я не знал, что ответить.

— А мы некоторое время побеседуем с молодым человеком, — пришел на помощь Дед.

— Я никуда не пойду, — сказала Надя решительно. Она села глубже на диван, закинула ногу на ногу. — С ним — пожалуйста. Но без него — нет! Я остаюсь.

Я смотрел на нее во все глаза. И глаза мои говорили: ты правильно делаешь, Надюха. Но вслух я произнес:

— Уходи. Тебе надо уйти.

Надя посмотрела на меня и ничего не сказала. Во взгляде ее появилось что-то такое, что заставило меня опустить голову. И вот после секунды тишины я услышал, как Надя встала с дивана, как защелкали по полу ее каблучки, как открылась и мягко захлопнулась входная дверь. Когда я поднял голову, Нади в квартире не было.

Дед подошел ко мне, положил руку на плечо:

— А ты молодец, Павлик, — сказал он. — Настоящий мужчина. Если она та, за которую себя выдает, то у тебя будет нормальная жена, причем, что еще хорошо, у тебя не будет тещи. Не знаешь, почему петух поет всю жизнь?

Я машинально покачал головой.

— Потому что у него много жен и ни одной тещи.

Дед и вышедший из кухни Славик весело рассмеялись.

— Действительно, чего ты расстраиваешься? — хлопнул меня по плечу своей лапой Славик. — По нашему городу ходят стаи непуганых женщин.

— А кто она на самом деле — эта твоя Надя, нам еще предстоит тщательно разобраться, — задумчиво произнес Дед и снова потянулся за очередной сигарой.

Они еще что-то говорили, пытаясь меня ободрить, но у меня было пакостно на душе, так пакостно, как не бывало еще никогда. Мир вокруг казался черным. Все рухнуло. Я был уверен, что мы расстались с Надей навсегда.