Смерть шла вместе с ними

— Мне этого не нужно,— решительно возразил Кен.

— Кто знает,— сказал Паркер. Он допил свой стакан и встал.— Я обещал ей рекомендовать ее моим знакомым, а я всегда выполняю свои обещания.

Кен взмахом руки смахнул карточку на пол.

— Сохраните это,— сказал Паркер.— Ничего нельзя знать заранее. Малышка потрясающая. Я не стал бы вам рекомендовать «Эй, ложись-ка здесь!». Эта девушка замечательная во всех отношениях.

— Я в этом не сомневаюсь,— резко проговорил Кен,— но она меня не интересует.

— Тем хуже для вас. До завтра. Спасибо за виски.

— Я предпочел бы, чтобы вы забрали ее,— сказал Кен, показывая жестом головы на карточку, лежащую на полу у камина.

— Не надо, чтобы она лежала там. Спрячьте ее для другого случая.

— Лучше возьмите ее,— сказал Кен, нагибаясь, чтобы поднять карточку.

— Ну что вы! До свидания. Я бегу. Не надо меня провожать, я знаю дорогу.

И Паркер прошел через вестибюль и через входную дверь и исчез в аллее.

Кен, держа карточку в руке, невольно прочел номер телефона: «Риверсайд 33344». Он подумал секунду, потом разорвал карточку и бросил ее в корзину.

Потом он взял свой пиджак и, пройдя по коридору, зашел в спальню. С порога большая светлая комната показалась ему невероятно чистой и покинутой. Он бросил пиджак и стал раздеваться. Сквозь опущенные шторы можно было видеть, как косые лучи солнца заливали лужайку. Было еще слишком рано заниматься садовыми работами. Он отправился в ванную под душ.

Он почувствовал себя лучше, когда надел рубашку с отложным воротником и старые брюки. Он вернулся в гостиную и стал осматриваться.

Шесть часов двадцать минут: еще было далеко до того времени, когда можно будет лечь в постель, а он уже чувствовал себя одиноким.

Он подошел к столу, налил себе виски, вернулся к креслу со своим стаканом, включил радио и стал смотреть на стену напротив него.

Итак, Паркер обзавелся подружкой. Это очень удивило Кена. Он всегда считал Паркера простофилей.

Услышав передачу о конференции по атомным бомбам, он выключил приемник, потом встал, подошел к окну и выглянул наружу. У него не было ни малейшего желания заниматься газоном или просто спуститься в сад и прополоть клумбу с розами, в чем она сильно нуждалась.

Он вышел на площадку. Воздух был тяжелым и жарким. Он подумал, что, вероятно, будет гроза и что дождь принесет немного прохлады. А садом лучше будет заняться завтра.

Приняв такое решение, он почувствовал себя спокойнее.

Вернулся в гостиную, допил свой стакан виски, налил новую порцию и отправился на кухню со стаканом в руке, чтобы обследовать содержимое холодильника.

Ани оставила ему холодного вареного цыпленка, но его надо было нарезать. Там было также немного ветчины, но ее ему не хотелось есть. Он закрыл холодильник и пошел обследовать специальный ящик с консервами, которые его жена купила для него.

Он открыл банку с семгой, намазал себе хлеб маслом и сел за стол на кухне.

Ему не то чтобы хотелось есть, но во время еды быстро проходило время.

В семь часов двадцать минут он закончил свою трапезу и убрал грязную посуду.

Он вышел на площадку, чтобы покурить, и с надеждой поглядел на спокойную и пустую улицу... Ему хотелось, чтобы появился кто-нибудь из его соседей или чтобы позвонил телефон. У него была потребность поговорить с кем-нибудь. Это было в первый раз, чтобы он оказался один в доме с того времени, как они поженились с Ани, и это ему совсем не нравилось.

Пожимая плечами, он вернулся в гостиную и включил телевизор.. На экране появилась блондинка, которая прохаживалась в короткой юбке с воланами. Он сел, чтобы лучше рассмотреть ее. Она напомнила ему ту высокую блондинку, которую он видел на улице, когда ходил завтракать, и снова почувствовал, как его охватила дрожь желания.

Он выключил телевизор и стал ходить по комнате взад и вперед. Банальная фраза Паркера неотступно лезла ему в голову: если глаза не видят, душа не болит.

Он еще раз посмотрел на часы. Через час будет совсем темно. Он вернулся к бутылке с виски. Там оставалось лишь на донышке, и он вылил остаток в стакан. Проглоченная жидкость произвела свое действие, и настроение Кена заметно улучшилось. Он посмотрел на себя в зеркало, висевшее над камином, и увидел изображение высокого темноволосого парня лет тридцати, довольно красивого. В этот вечер в его черных глазах блестел огонек. Он улыбнулся себе.

Подняв стакан, он выпил в свою честь.

— Я ухожу,— громко проговорил он.— Это все же лучше, чем прохлаждаться здесь, никого не видя.

Он опорожнил стакан, поставил его на стол и проследовал по коридору в спальню.

Он снял свою рубашку и достал чистую из комода. Надевая ее, он подумал, что, может быть, будет осторожнее позвонить по телефону подружке Паркера, чем рисковать быть замеченным в «Сигнале». Застегивая пуговицы, он вернулся в гостиную.

А какой номер ее телефона? Он закрыл глаза, чтобы попытаться вспомнить его, и обнаружил, что он более пьян, чем думал. «Риверсайд 33344».

— Все зависит от того, какой у нее голос и что она ответит,— подумал он.— Если у нее неприятный голос, я повешу трубку, если она не ответит, я займусь своей лужайкой.

Он с бьющимся сердцем набрал номер, прижал трубку к уху и стал прислушиваться.

— Ее нет дома,— сказал он себе через несколько секунд. Он почувствовал и облегчение, и разочарование. Он собирался уже повесить трубку, но вдруг услышал щелчок и на конце провода раздался женский голос.

— Алло!

— Я говорю с мисс Карсон?

— Да. Кто у телефона?

Он с улыбкой слушал ее веселый и вибрирующий голос.

— Вы меня не знаете. Один из моих друзей...

Он остановился, так как почувствовал, что начнет путаться.

— А, хорошо! — весело проговорила она.— Ну, не стесняйтесь! Вы хотите прийти ко мне?

— Я мечтаю об этом. Но вы, быть может, заняты?

— Нет-нет. В какое время вы хотите прийти?

— Я не знаю, где вы живете.

Девушка рассмеялась.

— Лесингтон авеню, 25. Вы знаете, где это?

— Проехав Гранбурн стрит, да?

— Вот-вот. Я живу наверху, надо мной находится только небо. У вас есть машина?

— Да.

— Не ставьте ее перед дверью. В конце улицы имеется стоянка.

Лесингтон авеню находилась на другом конце города. Ему понадобится двадцать минут, чтобы доехать. Часы на камине показывали немногим более восьми часов.

— Я буду у вас в девять часов,— сказал он.

— Я буду вас ждать. Парадная дверь будет открыта.

— Договорились.

— Итак, в девять часов. До свидания.

Она повесила трубку. Он медленно сделал то же самое.

Достав из кармана носовой платок, он вытер лицо. Еще ничего не сделано, подумал он, и я не знаю, пойду ли я туда. У меня есть еще сорок минут, чтобы принять решение.

Он вернулся в спальню и начал собираться. Завязывая галстук, он думал о ее голосе и ’ старался представить ее себе. Блондинка ли она? Была ли она высокой? Ее голос казался очень молодым. Паркер сказал, что она потрясающа. Она должна быть очень красива, раз Паркер так отзывался о ней.

Кен надел пиджак, вышел из спальни и вернулся в гостиную, в которой долго стоял колеблясь.

— Я ведь все же могу поехать и посмотреть,— решил он.— Если она слишком противная, я не пойду к ней.

Он взял с собой бумажник и проверил его содержимое. Его руки немного дрожали, и он иронически усмехнулся.

Выходя из дома, он старался не смотреть на фотографию Ани в серебряной рамке, стоявшую на письменном столе.