Карманник

09/Шкет

Можете мне не верить, но у меня вдруг появилось желание снова нырнуть во тьму оврага. Парадокс, но там казалось гораздо безопаснее. Я ступил ближе к забору, маскируясь на его тёмном фоне, и прошёл ещё несколько метров в направлении набережной. Темнота не способствовала быстрому перемещению, и я держался за забор одной рукой, для уверенности. Пальцы с лёгким шелестом скользили вдоль плохо оструганных, местами в острых занозах и гвоздях, досок забора. Внезапно рука упёрлась во что-то, с жестяным звуком прогнувшееся под ладонью. Я замер от неожиданности. Звук получился довольно громким, и я не сомневался, что меня услышали. Что или кто, я не знал, и от этого было ещё страшней. Досадуя на свой необъяснимый страх, я принялся ощупывать обнаруженный предмет. Им оказался старый почтовый ящик, покрытый облупившейся краской, а может, ржавчиной, а скорее и тем, и другим, шелухой, осыпающейся мне в ладони. На мгновение удивившись, кому пришло в голову вешать ящик посреди глухого забора, я обнаружил щель для почты в верхней его части, до половины закрытую намертво приржавевшей крышкой. Повинуясь своему шестому чувству, я достал деньги, переданные мне Бесом, и просунул их, стараясь не шуметь, в газетоприёмник. Они уныло шлёпнулись на дно почтового ящика, и мне внезапно стало понятно, откуда он тут. Скорее всего, его поленились отрывать от доски, которую применили для ремонта забора. Ящик был древний, но крепкий, собранный на клёпках, таких давно не делают, наверное. Судорожно вздохнув, я продолжил свой путь вдоль забора. В очередной раз занозив палец и оцарапавшись о гвоздь, я наконец-то принял решение идти по тропинке, как нормальный человек, а не красться под забором, как насекомое.

До набережной оставалось всего ничего, и я уже было стал успокаиваться, когда меня негромко окликнули.

— Шкет? Погоди-ка. — Факер, краснорожий ублюдок, — его только мне не хватало — выбрался из кустов возле памятного мне каштана, кора которого до сих пор зудела у меня под майкой и колола в кедах.

— Чего тебе? — Искренне удивился я. — Дома пора уже быть, у телека.

— Вот с тобой потолкуем и пойдём по домам, а то засел там, у Беса, мы уже всех комаров накормили, по два раза.

— Выходит дело, мне тоже кормить их придётся, это ж с какой такой радости? И кто там ещё с тобой? — Отвечая на мой последний вопрос, из тех же кустов вылезли Билл и Джокер.

— Все свои. — Радостно ощерился Джокер. — Не дрейфь, малыш.

— Почти все, точно. Ещё бы Дрозд и Штырь появились — и полный комплект. Зачем ждали-то?

— Сейчас всё узнаешь. — Процедил Билл и, протянув руку, ухватил меня за рукав, намереваясь затащить в кусты. Я вырвался и попытался бежать, но Факер поставил мне подножку, а Джокер насел сверху, бормоча мне на ухо: — Ну, ты как не родной Шкет, пацаны ждали тебя, гонца за пивком отправили, пойдём, побеседуем.

После этой возни меня всё-таки затащили в злополучные кусты и некоторое время разглядывали, молча, недобро ухмыляясь. Такое положение меня никак не устраивало. Чего им от меня надо? Почему мне не говорят ничего толком? Наверняка кого-то ждут. Ну конечно, ведь Джокер толковал о каком-то гонце. Теперь понятно многое, почти всё. Ребята решили сыграть свою игру. Наверняка скоро подойдут Дрозд со Штырём — по логике, больше некому. Что мне можно предпринять в данной ситуации? Немного вариантов на самом деле. Тут либо бежать без оглядки, либо ждать, пока всё само собой не разрешится. Во втором варианте я рискую быть втянутым в авантюру. А если откажусь, морду точно разобьют, если не убьют. В раж войти могут, много их, подогретые все. Одно ясно: слинять по-тихому не удастся, но очень хотелось бы. Вот же, блин, смотрят на меня, глаз не отводят. Молчат, главное, маринуют, до кондиции доводят. Скорей бы уж к делу перешли. Я сделал попытку встать, и тут же Факер перестал изображать истукана.

— Куда это ты намылился, мы с тобой ещё не закончили разговор.

— Всё равно ничего не говорите, а мне отлить надо.

— Ты чего, девочка, что ли? Повернись к лесу передом, ко мне задом и делай смело своё дело. — Шутка его всем понравилась, даже мне, я решил не переигрывать, не изображать, что при всех не могу это делать, поэтому просто повернулся спиной к Факеру и отлил. Пока я делал своё дело, зашелестели кусты, и бодрый голос Штыря произнёс:

— Фиг-ля вы расселись тут в темноте, айда на берег, Дрозд там с бухлом дожидается. А этот чего, уже обоссался? — Все дружно заржали. Потом поторопили меня, и мы все направились к берегу Дубравенки. Впереди катил на своём велике Штырь, подсвечивая себе дорогу маленькой фарой, за ним, вытянувшись цепочкой, последовали остальные. За мной шли, как привязанные, Джокер с Биллом. Опасаются, что смоюсь, правильно опасаются.

У меня были очень нехорошие предчувствия относительно нашей встречи. Было совершенно непонятно, что нужно делать и нужно ли вообще суетиться, может, так всё само собой утрясётся. Между тем времени на какие-либо действия уже не оставалось, мы подошли к заветному местечку всех алконавтов и бичей, в общем, всех, кто любит гульнуть в стороне от любопытных глаз. Находилось оно за дорогой, у моста. Как раз возле дренажных коллекторов. Между двух бетонных труб нанесло земли, и весь этот пятачок густо порос травой, получилось что-то вроде небольшой полянки, с одной стороны защищённой дорожной насыпью, с другой — деревьями. Правда, с противоположного берега всё было видно как на ладони, но отгороженные речкой завсегдатаи этого места могли ни о чём особенно не тревожиться. Ближайший мост был довольно далеко, и, если у кого-то было желание вмешаться, он пришёл бы в лучшем случае к пустому берегу, в худшем варианте визитёра уже ожидали бы. А вечером бухать здесь совсем фантастично. Фонарь у дороги дарит умеренный свет, речка шепчет перекатом, в общем, благодать. Вот тут-то нас Дрозд и дожидался.

Поскольку все недавно виделись, шумных приветствий не было. Народ дружно потянулся к выпивке и хавчику. Большая белая колбаса из полиэтиленовых стаканов была безжалостно растерзана, пробки на «боброве» и «клинском» свинчены, а бесхитростный закусон, состоящий из чипсов и сушёной плотвы, расположился на развороте газеты «Известия», многие обзывали её «извёсткой». Несмотря на всеобщее веселье, обо мне не забыли. Позади меня по-прежнему находился Билл. Джокера я не видел, но понимал, что он тоже глаз с меня не сводит. И тут подал голос Дрозд:

— А почему наш юный друг скучает? Это не по-товарищески, налейте ему, ребята, пива.

— Спасибо, Дрозд, я не пью, маленький ещё. — Моя рука решительно отодвинула стакан, увенчанный пенным, шевелящимся колпаком.

— Воровать значит не маленький, а пивасика с коллегами дёрнуть — сразу малышом прикидываешься. А может, ты брезгуешь нашей компанией? Нет, этого я не думаю, слишком серьёзная предъява. Скорее всего, ты действительно не пьёшь. Ну, тогда может «Дариды» опрокинешь, с чипсами? Не робей, ты у нас почётный гость. Не каждый день удаётся выпить с человеком, который тебя освободил. Жаль, Лысого не хватает в нашей тёплой компании.

Я решил отмалчиваться пока, а чтобы моё молчание не выглядело хамством, я взял стакан и наполнил его доверху минералкой. Захватив пригоршней чипсов, набил до отказа рот. Теперь я не мог болтать при всём желании. Дрозд лукаво усмехнулся и больше меня не доставал. Все дружно выпивали, нешумно разговаривали и делали вид, что меня здесь нет, но при этом каждое моё движение рассматривалось, как под микроскопом. Мне надоело стоять столбом, и я решил присесть тут же, на траве. Схватил полиэтиленовый пакет, из которого, гулко бумкнув об землю, выпала банка энергетика «Бёрн», и постелил себе под зад. «Бёрн» мне великодушно разрешили выпить, что я и сделал с превеликим удовольствием.

Я чувствовал себя не в своей тарелке, как говорится, и ожидал конца пирушки, так как не решался уходить, подспудно понимая, что мне не дадут этого сделать. И тут до меня дошло, что ко мне обращаются, причём довольно настойчиво.

— Слышишь, чего говорю? — уже тряс меня за плечо Штырь. — Хамьё поганое. Сел тут со скорбной рожей, ни спасибо тебе, ни извинений.

— Я должен перед кем-то извиняться? — спрашиваю с удивлением на лице и слышу в ответ, уже от Дрозда, целую тираду.

— Да, так получается, что перед каждым из нас, персонально. Молодец, что не спрашиваешь за что. Значит, знаешь, в чём проблема. Как, не знаешь? Ты нас обидел. Барыга от нас отказался из-за вас с Лысым. Чего-то вы там учудили серьёзное, раз Бес так запаниковал? Ну и потом, тебя пригласили в компанию? Спору не будет, пригласили. Посиделки прощальные устроили, в складчину, между прочим. А ты пришёл на всё готовенькое и ухом не ведёшь, ну разве это не хамство?

Обогащённый кофеином «Бёрн» вскипел у меня в крови, ну я и посоветовал Дрозду не тратить своё красноречие, а сразу сказать, чего им всем от меня нужно. Дрозд, конечно, огорчился от такой моей борзости, но бить не стал. Просто глядя мне в глаза, он потребовал всю мою долю в общак. Дескать, штраф у них такой — за некошерное поведение. Ну а когда выяснилось, что денег при мне нет, все были очень удивлены или талантливо изобразили удивление. Мои доводы, что я их потерял, никому не пришлись по душе. Кто-то — я не разобрал, кто именно, — предположил, что Бес меня кинул. Все дружно вспомнили, что он оставил меня поговорить тет-а-тет, видимо, неспроста. Мол, мы где-то бабла гребанули не хило, Лысый погорел, подставил Беса, а он меня за это кинул. Фактически, так оно и было. За исключением того, что некоторую сумму я от Беса получил. Дрозд предложил идти на разборки. Сказал, что они выбьют эти бабки, типа, подпишутся за меня. Всё будет по понятиям. Мне дольку дадут, остальное — в общак.

Было понятно, что до моей персоны им дела нет. Дрозд, сука, всё продумал. Будет действовать по понятиям, чтобы Бес к авторитетным пацанам не подвалил. Если всё грамотно обыграть, Беса самого на ремни порежут. Деньги, лёгкие и доступные, пьянили и без того пьяную компанию. Мне было так же понятно, что, узнав про те деньги, которые я заныкал в почтовый ящик, они меня тоже не пощадят. Окрестят крысой со всеми вытекающими обстоятельствами.

Ватага решала задачу, как заставить Беса открыть дверь с чёрного хода — никому не хотелось иметь дело с Жуком. Предлагалось послать меня на фейсконтроль. Мол, я последний выходил, мало чего мог забыть. Ситуация накалялась с каждой минутой, и действовать нужно было быстро, пока я не попал в переплёт. За что люблю энергетические напитки, за то, что они делают тебя на короткий момент решительным и бесшабашным. Мною было принято решение бежать. Бежать, не медля ни секунды. Самое удачное — перебежать через речку. Там воды по колено, зато на другом берегу я мог легко затеряться во дворах. Но это трудно осуществить, возле берега собрались почти все, у насыпи стояли Штырь и Джокер. Один против двоих, плюс внезапность — есть небольшой шансик. Во всяком случае, больше, чем против троих. Я сделал вид, что меня интересует газета, лежащая у ног Джокера, нагнулся и, схватив его за лодыжку, рванул на себя. Он стоял на краю насыпи, слегка опираясь на велик Штыря. После моего манёвра он с рёвом повалился на наш «шведский стол» и, пытаясь удержать равновесие, сволок за собой велосипед. Штырь стоял немного ниже, и Джокер с матюгами повалился между нами. Пока никто не успел опомниться, я рванул к дороге. Мне нужно было добежать до моста, менее ста метров отделяли меня от свободы. Когда я набрал разгон, чёртовы опилки в кедах принялись колоть мои ступни. Это было очень больно, и мне пришлось притормозить, хотя я отчётливо слышал многоногий топот преследователей. Мост был совсем близко, когда я услышал лёгкое жужжание шин по асфальту. Знал, что не стоит оглядываться, но всё равно чуть повернул голову, скосив глаза, и в этот момент переднее колесо велосипеда со страшной силой врезало мне по левой ягодице.