Верность и все стороны ее измен

IV

Следующим утром я сидела в своем временном кабинете, пила кофе, дымилась сигарета между пальцев, и читала отчеты за последние недели.

Дверь в кабинет открылась, и зашел наш аудитор. Очень грамотный человек, около сорока лет, аккуратно постриженный спортивный мужчина с мягким, очень добрым взглядом. Наверное, я лишь на данного сотрудника компании ни разу не повышала тон, да он и поводов не давал. Работал всего полтора года у нас, но оказался чуть ли не опытнее всех нас вместе взятых. Мы с Крис даже обсуждали включить его в долю компании, так как с таким опытом люди на дороге не валяются.

– Дайана, я, кажется, нашел такое… Сильнейшая схема вывода денег. Выводились в течение нескольких лет сотнями миллионов. Я сомневаюсь, но если мы подтвердим это и сможем раскопать нить, то, наверное, и год не нужен будет. Передадим собственнику данные, обратимся в органы, и пусть сами решают, что делать, – слегка переминаясь с ноги на ногу, сказал Аркадий.

– Присаживайся, что ты как чужой в последнее время. Если схема будет раскрыта, то, конечно, мы намного раньше можем вернуться к семьям. Давай позовем Кристину и втроем обсудим. Больше никого посвящать в это дело не нужно, – сказала я, затянувшись сигаретой. На тот момент я понятия не имела, что в мою жизнь придет тьма.

Мы уже шесть часов сидели в кабинете. Секретарь только успевала приносить нам кофе литрами. Везде, на столе, стульях, на полу лежали документы, пачками по периодам. Вся первичная документация собрана была в этом кабинете за последние пару лет. Крис тихо материлась, я жевала карандаш, изучая документы. Аркадий вносил все наши цифры в ноутбук, сморщив лоб. Работа кипела, нам необходимо было все перепроверить.

Секретарь и помощница из бухгалтерии сканировали все отработанные материалы на отдельную закрытую платформу. Оба сотрудника были из нашей команды, поэтому часть этой работы нас не беспокоила. Мы знали, что сотрудницы – проверенные на прочность деньгами и идеалами.

Еще через два часа нам доставили две огромные пиццы и молочные коктейли. Если бы офис-менеджер не заказала нам еду, то мы бы вспомнили об этом только утром. На часах был поздний вечер, в голове шумело. И еда была как раз вовремя. Мы сидели молча, жуя пиццу, и каждый думал о своем.

В дверь постучали.

– Ну зачем так громко стучать, заходите, – сказала Крис и распахнула дверь.

На пороге стояла та самая заботливая офис-менеджер, испуганно тараща на нас глаза.

– Что случилось? – строго спросила я, ожидая какую-нибудь плохую новость, и посмотрела на часы. – А вы что делаете здесь, девушка? – уже удивленно продолжила я. И было чему удивляться, на часах было час ночи…

– Я вам еще буду нужна? – робко спросила девушка. К слову, она была очень молодой, лет двадцать максимум, но взгляд умный, цепкий.

– А почему вы не дома, барышня? – вмешался Аркадий. – Вам еще в шесть вечера нужно было уехать домой.

– Я подумала, что могу вам понадобиться, поэтому осталась, к тому же у меня было много работы, – начала оправдываться молодая барышня.

– Зайдите в кабинет и закройте дверь, – строго проговорила Кристина. – Что вам от нас нужно? Откуда такое рвение к работе? Мы заплатим вам в два раза больше, если вы сдадите ваших заказчиков, – прямо и четко сказала Кристина.

Я взъерошила волосы, подруга перегрелась, видимо. Но говорить вслух я ничего не стала, мы с Аркадием только пристально наблюдали за девушкой. А девушка тем временем густо покраснела от лица во всю шею и стала очень пунцовой, на глазах появились слезы. Кристина умела создавать давление, но и пользовалась этим своим умением очень ограниченно и редко. Сегодня, видимо, звезды светили таким образом, что девушку решили проверить на прочность.

– Я… никогда… я… вы… как бы… – прокашлявшись, девушка вскинула голову и громко сказала. – Если бы я шпионила за вами, то вы бы не узнали об этом никогда. И тем более мне не нужно было бы сидеть здесь и готовить для вас материалы до поздней ночи. И без этого у меня есть время и все доступы ко всем программам.

Видно было, что дерзость далась девушке с трудом. Но справилась она блестяще. Я похлопала в ладоши, так мне понравился этот огонь в глазах. Огонь злости, негодования, возмущения. Так сильно может эмоционировать только человек, который искренне обижен несправедливо.

Она мне нравилась, я эту девушку заметила еще месяц назад и еще подумала, что надо будет присмотреться к ней.

– Молодец. Мы почти верим тебе. Но что тебе от нас надо? Зачем этот жест благородства? – сказала я миролюбиво.

– Я хочу работать на вас. Я знаю, что могу быть полезной, я много работаю, я прилежная, усидчивая, я могу собрать большой объем информации, систематизировать и провести финансовую цепочку от одних цифр к другим. Я хорошо знаю многие офисные программы, умею делать сложные сводные таблицы. Я… я все могу. Только возьмите меня к себе, – затараторила девушка.

– Как тебя зовут, тараторка многознающая? – веселилась я, вспоминая себя в ее возрасте.

– Катерина… Екатерина то есть, просто меня все зовут Катериной, – отозвалась смущенно Катерина.

– Катерина, значит Катерина, – сказала Крис, – нас ты знаешь, и хорошо, мы готовы взять тебя на испытательный срок. Но мы, надеюсь, скоро уедем отсюда…

– Какой испытательный срок, Крис? – сказала я. – Мы пока не совсем готовы. Мы не знаем, чем еще здесь закончится все.

– Я очень хочу уехать в Москву, – сказала Екатерина. – Я готова на время испытательного срока получать минимум зарплаты. Только прошу, не отказывайте мне.

– Да мы не отказываем, – вздохнула я, – просто сейчас нелегкие времена. Москва, знаешь, достаточно жестока, особенно к молоденьким девушкам. И жилье там дорогое.

– Это будут мои проблемы, – упрямилась Катя.

– Хорошоо-о-о, – застонала Крис, – только езжай, пожалуйста, домой, иначе твои родители приедут к нам с палками бить за задержку дочери на работе…

– У меня нет родителей, они погибли семь лет назад, и мне двадцать три, я сама решаю, когда приезжать домой.

– Все, брейк, девчонки. На сегодня заканчиваем, – Аркадий встал с места, взял в руки телефон. – Такси вызывать не нужно, Екатерину я завезу по пути. А вы, девушки, не засиживайтесь, завтра у нас много работы. Катерина, вперед на выход.

Мы сидели и смотрели с Крис друг на друга, и все казалось странным. Наверное, это оттого, что на дворе два часа ночи, из ушей выливается кофе, курить хочется очень сильно, но сигареты закончились, а новая пачка в сумке в другом кабинете, идти лень.

– В самом деле, может, поехали в гостиницу? – спросила Крис.

– Я не против, но хочу прогуляться до гостиницы пешком, – отозвалась я, делая спинную растяжку.

– Пошли, искательница ночных приключений. Два часа ночи на дворе.

– Но мы на юге, тут светло и всю ночь народ гуляет, а гостиница недалеко, – возразила я.

– Хорошо. Пять минут и выходим.

Закрыв офис, мы вышли на улицу. Яркая луна, огни фонарей. Свежий воздух дохнул в лицо, я закрыла глаза и вытянула лицо к небу. Стало хорошо. Закурила. Блаженство. И вдруг резкий вскрик разрезал тишину и спокойствие. Я открыла глаза и увидела, как мою подругу схватили двое парней и потащили в сторону машины, попутно орудуя кулаками. Бросив сигарету, я рванула к ним, кто-то схватил меня за руку. Не оборачиваясь, я сделала удар с разворотом корпуса. Противник слабо охнул и отпустил меня. Я подбежала к Крис, одного парня схватила за волосы, благо волосы у него были, и, резко дернув его голову, приблизила свое колено. От такой прыти парень отпустил Крис. Но тут что-то блеснуло, Крис, истошно кричавшая, вдруг удивленно на меня посмотрела и начала оседать на землю. Снова блеснуло, я поняла, что это нож, руке стало горячо. Задел, полоснул. Я понимала, что сейчас двое оклемаются, и мне не поздоровится, хоть я и занималась пару лет рукопашной. Парень с ножом снова сделал выпад в мою сторону, я ловко ушла, пытаясь зацепить краем глаза еще двоих.

И тут как на спасение послышался звук полицейской сирены. Парень бросил нож и побежал к машине. Двое его друзей решили поступить так же и поползли в сторону машины. Машина резко рванула с места. Из-за угла выскочила полицейская машина, мигая на всю округу. Остановилась. Двое полицейских выскочили из машины и побежали к нам. Я сидела на земле, положив голову Крис на колени, и пыталась вызвать скорую. Со второй попытки правильно набрала комбинацию.

– На центральной набережной в брюшную полость ранена девушка, колотая рана. У другой девушки глубокий порез руки, – сказала я и выслушала оператора. Положила трубку.

– Девушка, документы есть? Вы запомнили нападавших? – спросил молодой сержант.

– Погоди ты, не видишь, девушки не в том состоянии, – возразил старший по званию, доставая какую-то бумагу.

– Серая девятка, номера сто пятьдесят три, евгений роман, – сказала я. – Это все, что я успела запомнить. И у одного парня была татуировка крокодила на руке, по крайней мере, голова крокодила показалась из-под рукава.

– Сержант, сообщи всем постам срочно все приметы, план «Перехват».

Сержант побежал к машине, и тут я услышала вой сирены.

– Дайана, мне очень холодно и больно, – прошептала вдруг Крис.

– Терпи и не смей уходить. Слышишь меня?! Ты не можешь меня сейчас оставить! Я без тебя не справлюсь сейчас! – прорычала я.

– Когда ж ты без меня могла? Не дождешься, но очень больно, – прошептала Крис, и из уголка рта пошла кровь. Она потеряла сознание.

Приехали две кареты скорой помощи, резко затормозили прямо рядом с нами, врачи выбежали из машин, меня увели от Крис, ее переложили на носилки и унесли в машину. Снова взвыла сирена, и машина рванула с места с огромной скоростью.

– Куда ее? – спросила я.

– В Центральную, – ответил врач, разрезая на мне рукав любимой рубашки.

– У вас тут все центральное, а на людей нападают, как на окраине всех окраин, – пробормотала я.

– Не думаю, что это было случайностью, – вмешался полицейский, нахмурив брови, – как-то слишком дерзко. Местных таких нет. Вы здесь в отпуске?

– Да, – коротко ответила я. Я уже знала, что ничего не буду рассказывать ему. Не потому что не доверяла, хотя и это тоже. Просто надо было самой еще понять, что только что произошло. А сейчас думать не получалось. Сейчас я почувствовала ноющую боль в руке.

– Я сделаю вам обезболивающее, – сказал врач.

– Нет, – резко ответила я, – не нужно мне ничего колоть.

– Как знаете, но поехать в больницу придется, – сурово ответил врач и выразительно посмотрел на полицейского.

– Если придется, то поехали, – сказала я и пошла в сторону кареты скорой помощи. Залезла внутрь и легла на кушетку, закрыла глаза и постаралась расслабиться. Руки мелко и противно дрожали, от нервного напряжения не хватало воздуха, но я старалась не показывать, как меня трясет.

Все оформления мы закончили только к девяти утра. Крис срочно была прооперирована и сейчас находилась в реанимации без сознания. Состояние тяжелое, и врачи молчали, не давая никаких прогнозов. Рана оказалась серьезной, задеты внутренние органы. Еще немного времени, и она бы умерла. От этой мысли хотелось выть, крушить все вокруг. Сердце сжималось в мучительной яростной боли от одной только мысли о возможной потере самого дорогого человека в жизни.