Чудовищный эксперимент

— Звучит замечательно.

— Может и так, но мой отец знал, что неприятен той женщине. Она отвергла его. Но он все равно замкнулся на ней. Вот только чем дольше она отказывала ему, тем сильнее он сходил с ума.

Дарла потрясенно открыла рот.

Гнау понизил голос:

— Сообщество отца должно было усмирить его. Он стал неуравновешенным, не мог контролировать свое тело и эмоции. Его сообщество состояло еще из троих мужчин, и все они имели одних родителей, поэтому ни у кого не хватило сил проститься с отцом.

Девушка побледнела.

— Усмирить — это…

— Убить ради безопасности других. Дикий веслорец очень опасен. В итоге отец пришел к моей матери, чтобы заставить ее стать его парой, — Гнау сделал паузу, все еще ощущая стыд за поступок отца. — Он изнасиловал ее. Она пыталась отбиться, хоть как-нибудь защититься, но он был сильнее.

— Ох, Гнау. Мне так жаль, — она прикоснулась к его руке в утешительном жесте.

— После случившегося его усмирили, но моя мать уже была беременна. Сначала она хотела оставить меня, но со временем я все больше походил на отца. Моя внешность причиняла ей боль, поэтому ее сообщество изгнало меня. Впрочем, я был уже достаточно взрослым, чтобы жить самостоятельно.

Дарла отодвинула ведро, стоявшее между ними, и подвинулась ближе.

— Они выгнали тебя из дома? Сколько тебе было лет?

— Пять. Самцы научили меня охотиться и находить укрытие. Ни одно из сообществ оказались не готовы принять меня, даже то, к которому принадлежал отец. Все боялись, что я совершу ту же ошибку, однажды став диким.

— Абсолютное бревно! — выплюнула она. — Мне так жаль, что ты пережил нечто подобное. А еще я зла. Они не имели права так обращаться с тобой за то, что совершил совершенно другой человек.

Гнау кивнул.

— Мое сообщество тоже так считает. В течение двух лет я был один, выживая в лесах. Как-то на меня наткнулся Дрейк и отвел в свое сообщество. Они приютили меня и до сих пор не выгнали. Никто из них не боится, что я повторю судьбу отца.

— Конечно, не повторишь. Ты хороший мужчина.

Он пристально наблюдал за Дарлой, изучая. Она казалась искренней.

— Ты плохо меня знаешь.

— Нет, хорошо. Ты проявил доброту ко мне и моей сестре в шаттле. Мы обе были напуганы, так как никогда раньше не летали. Ты мог бы причинить мне боль, — Дарла повернула голову и посмотрела на мягкую смотровую койку, а ее щеки вновь покраснели, — но не сделал этого, доставив лишь наслаждение. Потом ты вымыл меня. Так поступают только хорошие люди, Гнау. Вдобавок ко всему ты собрался приструнить менеджера по найму во флоте, чтобы убедиться, что нас не сошлют на Радисон. Ты заботишься о других.

Он не нашел ни одного возражения против изложенных Дарлой фактов.

— Ни один мужчина не должен причинить вред женщине.

— Но это не так. Я выросла на планете, где практически все мужчины не заботятся о женщинах. Мой отец хороший человек, но таких как он очень мало.

— Ты никогда не вернешься на свою планету, — и Гнау обязательно позаботится об этом. — Съешь еще немного.

— Не могу. Может, вкус у месива и не очень противный, но вот консистенция ужасна. С меня хватит. Иначе мой желудок извергнет все, что я съела до этого момента.

Гнау кивнул. Его желудку тоже не понравилась еда. Веслорцы любили мясо, а не поверхностное покрытие планеты. Он встал и протянул ей руку.

— Тогда отдохнем.

Когда она приняла его ладонь, Гнау без предупреждения подхватил девушку на руки, отнес к койке и уложил, а затем забрался и устроился рядом.

Казалось, Дарла удивилась, но не стала протестовать, когда Гнау обнял ее, потому что только так оба могли поместиться на койке. Она положила голову на его руку, используя ту в качестве подушки. Гнау должен был признать, что ему было приятно чувствовать ее маленькое, мягкое тело.

— Ты хороший мужчина, Гнау.

Он был не мужчиной, а самцом, хоть и понимал, что она имела в виду. Его радовал тот факт, что Дарла видела в нем личность, а не животное… как некоторые представители человеческой расы.

***

— Совокупляйтесь!

Писклявый голос разбудил Дарлу. Рука, обнимавшая ее за талию, и теплое, большое тело, прильнувшее к ее спине, напряглось. Гнау тихо зарычал.

— Немедленно приступай к совокуплению, веслорец. Разве она не твоя пара? Мы можем привести другую женщину.

Дарла села и повернулась, когда Гнау отстранился и вскочил с койки, уставившись на камеру, встроенную в стену.

— Самка еще не отдохнула.

— Либо совокупляйтесь, либо мы убьем ее и приведем замену.

Дарла запаниковала. Она не хотела умирать. К тому же под заменой подразумевали Бекки. Гнау не причинил бы вреда ее сестре и не принудил бы Бекки к сексу, но тогда элты убили бы и ее.

Она перевернулась на живот, из-за чего ее рубашка задралась, и свесила ноги с края кровати, ухватившись руками за противоположный край, чтобы не упасть.

— Пожалуйста, Гнау. Все в порядке. Выполняй их требование.

Веслорец зарычал еще громче. Дарла оглянулась через плечо, увидев, как скривилось от ярости лицо Гнау. Однако, он повернулся и потянулся к ширинке брюк.

Она отвернулась, отыскивая место на стене, на котором можно было бы сосредоточиться. В прошлый раз Гнау не причинил ей боли, но тогда он был спокойнее. Дарла приготовилась к худшему.

Гнау приблизился и положил ладони на ее бедра. Когда он немного изменил положение тела Дарлы, передвинув на несколько дюймов, девушка поразилась его силе. Затем он немного надавил коленом между ее ног… и Дарла охотно их раздвинула. Гнау убрал одну руку с ее бедра, но на этот раз не прикоснулся к клитору. Вместо этого Дарла ощутила давление твердого стержня на свое лоно.

Она зажмурила глаза, ожидая боли.

Но Гнау не толкнулся внутрь, а начал водить массивной головкой члена по ее киске. Дарла почувствовала его теплую смазку. Страх отступил, замедляя ее сердцебиение. Гнау изменил положение тела и теперь при каждом движении задевал ее клитор.

Ее тело начало откликаться.

— Я убью их всех, — тихо прошипел Гнау.

Дарла широко распахнула глаза, когда веслорец замер, а затем толкнулся в лоно, которое легко приняло его.

Где-то в глубине души Дарла испытала стыд, потому что должна была ненавидеть происходящее… Но с каждым выпадом Гнау, с каждым глубоким проникновением, Дарла могла лишь стонать от удовольствия. Секс с веслорцем был слишком хорош.