Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига

— То есть свои дела ты здесь закончил? — я не удержалась от ехидства.

— Да, — обезоруживающе согласился он и встал с пустой миской. — Доброй ночи, травница.

Опять он надо мной издевается!

Мне ничего не оставалось, как пойти за своими вещами, чтобы последовать его примеру.

Счастливое семейство уже спало.

Уснуть не получалось. Такое обычное для простой женщины дело, как роды, вдруг потрясло меня.

Впервые задумавшись о детях, я осознала, насколько ошибалась, когда паниковала из-за своей мнимой беременности в Кронтуше и думала, как скрыть это от Джастера.

Оказывается, он совсем не против детей.

Вон как уверенно роды принял. И с такой любовью ребёнка на руках держал… Неужели, семья и дети важны для него? Он так смотрел на этого ребёнка… С такой нежностью… Ох, Янига, Янига… Как же мало я ещё понимаю в людях!

Боялась, глупая, что он меня бросит. Думала, как тайком зелье изгнания сделать… А он…

От этих воспоминаний меня пронзило новое озарение. А вдруг у него… У него тоже была семья? И… дети? Если всё так, то никаким клином, то бишь другой женщиной такие воспоминания не вышибить…

«Я увидел её и забыл обо всём»…

Я тихо застонала, ругая сама себя. Нет, не было у него семьи. Она же его сразу прогнала…

А если бы у нас с ним… Он бы остался?

Не в силах уснуть, я встала и тихонько подошла к Шуту.

— Джастер, — тихо прошептав, я осторожно положила руку на его плечо. — Ты не спишь?

— Уже нет, — буркнул он недовольно. — Тебе чего не спится?

Я закусила губу и невольно положила руку на плоский живот.

— А мы… У нас…

Он сел так резко, что я невольно отшатнулась, почувствовав, как мгновенно переменилось сонное настроение на холод непробиваемой стены.

— Янига, — Джастер решительно взял меня за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза. В темноте они показались огромными и полными тьмы. — Всё у тебя будет. Но всему своё время. Поняла?

Сглотнув, я молча кивнула.

— Вот и хорошо, — процедил он сквозь зубы, и разжал пальцы. — А теперь иди спать. И не забивай себе голову всякой ерундой.

Мне ничего не оставалось, как встать и отправиться восвояси. Джастер ещё немного посидел, потом встал и с лютней в руках скрылся за деревьями.

Я слушала печальную мелодию и ругала себя за то, что снова растравила ему душу.

Спала я плохо. Ребёнок время от времени хныкал, но быстро успокаивался. А я находила взглядом спящего с другой стороны костра Джастера и снова погружалась в мрачные мысли.

Мне удалось задремать только под утро, но ненадолго.

Счастливый отец семейства торопился поскорее добраться домой и поднялся с первыми лучами солнца.

Под его возню я проснулась и села, завидуя крепко спящему Шуту. Сделал своё дело и спит довольный…

— Жона просила узнать, нет ли ещё зелья лечебного? — подошёл ко мне крестьянин, заметив, что я уже проснулась. — Волнуется она очень.

Я кивнула, протёрла глаза, нашла в сумке нужные травы и пошла к роженице, чтобы рассказать, как готовить отвар.

— Благодарствуем вам, — крестьянин помог жене с ребёнком забраться в телегу. — Завсегда в нашем доме дорогими гостями будете!

— Доброй дороги, — вежливо прощалась я за себя и спящего Джастера. — Счастья вам!

Телега тронулась прочь, а я вернулась обратно к костру, посмотрела на Шута, махнула на всё рукой, и, завернувшись в плащ, легла досыпать.

Разбудило меня что-то холодное и настойчивое.

— Дождик-дождик поливай, ведьма добрая вставай… — негромко напевал знакомый голос, а мне на лицо и в самом деле что-то капало.

— Джастер! — я открыла глаза и села, только для того, чтобы накинуть на голову капюшон плаща и понять, что у меня замёрзли босые ноги: оказывается, накрапывал настоящий дождь.

— И тебе доброе утро, ведьма, — отозвался Шут, прятавший под плащ лютню. — Раз уж встала, пошли под деревья, дождь переждём, заодно перекусим. Нам с тобой вчера за помощь хлеба и сыра дали.

Я молча кивнула, подхватила свою сумку и мы поспешили в рощицу. Там пока было сухо, и даже земля казалась теплее.

Завтракали мы молча, запивая сухомятку водой. Я куталась в плащ и прятала ноги под подолом, чтобы согрелись.

Хотя Джастер привычно молчал, сейчас у меня это молчание как-то не вязалось с его яркой рубахой и тем, как он себя вчера вёл. Словно совсем другой человек…

— Он не вернулся, — я сказала, чтобы хоть как-то разбавить тягостную тишину серого утра.

— Тебя это огорчает? — воин хмуро покосился в мою сторону. — Рано радуешься, ведьма, ещё не вечер.

— А ты жалеешь? — мне стало обидно. — Или ты меня нарочно напугать хочешь?

— Твоё обучение надо закончить, — спокойно ответил он, закидывая крошки с ладони в рот. — Кажется, дождь перестал. Можно идти.

И тут меня осенило. Моё обучение… Вдруг, если я и вправду сама справлюсь с каким-нибудь демоном, Шут решит, что я больше не нуждаюсь в его помощи?!

И… и уйдёт?!

Он же сказал, что я записала всё необходимое, только практику наработать…

— Джастер! — в панике я схватила его за рукав, не обращая внимания на мелькнувшее недоумение и нахмурившиеся брови.

— В чём дело, Янига? — довольно холодно поинтересовался он.

— А мы… — я отпустила его рукав и отвела глаза, виновато вздохнув: ну что я, как маленькая, в самом деле? — Наши судьбы, они надолго связаны?

Джастер перестал хмуриться, немного помолчал, а потом протянул раскрытую ладонь.

— Дай, чем там с тобой расплатились.

— Украшения?

Воин кивнул и откинулся спиной на ствол берёзы.

Я нашла тяжёлый узел, подумав, что за всё время даже ни разу в него не заглянула. Просто взяла в качестве платы и забыла.

Узел был плотный, туго завязанный и комковатый. Надеюсь, они не камней туда положили…

Бабы не обманули. Урок хозяйки надела пошёл им на пользу.

Джастер положил узел на землю, развязал концы платка и некоторое время задумчиво водил пальцами по россыпи разноцветных бус из бисера, стекла, серебряных привесок и недорогих камней, медных и даже серебряных колец и серёг. Больше всего было жёлтого бисера, хотя были и белые, и красные, и голубые, и даже синие бисерины. А вот камни были разноцветные.

Я смотрела во все глаза, затаив дыхание и пытаясь понять, что же он задумал.

Джастер подцепил пару ниток — из разноцветного бисера вперемешку с разными бусинами. Посмотрел их на свет, перебирая между пальцами, и удовлетворённо кивнул сам себе. По-прежнему не говоря ни слова, он достал из своей торбы кожаный мешочек и ножом разрезал нити бус. Я и ахнуть не успела, а Шут спокойно ссыпал бусины в мешочек, что-то при этом зажимая в левую ладонь. Когда в его руке остались две пустых нити, он связал их концы вместе, оставив после узелка длинные хвостики. На один хвостик он привязал серебряную подвеску, похожую на бубенчик, а на другой очень красивую, почти солнечную бусину. Затем раскрыл ладонь, где оставалось несколько разных бусин и бисеринок, и, спокойно и вдумчиво выбирая нужное, начал нанизывать их на связанные вместе нити.

И только теперь я поняла, что он делал.

Две нити. Две судьбы. Бусины на них…

Закончив, Шут высыпал оставшееся в мешочек и посмотрел на меня.

— Руку дай. Левую.

Я послушно протянула руку, с замирающим сердцем глядя, как он завязывает на моём запястье браслет наших судеб. Четыре бисерины и две бусины. Первая бисеринка на нитке — белая, как молоко. За ней круглая бусина с горошину — тёплая, в рыже-белую полоску, а вторая… Вторая как крупная смородина, и почти такая же чёрная. Бисерины между ними две, обе красные, словно спелая рябина. Или… или кровь.

И последняя бисеринка — как застывшая капля мёда.

Чёрную бусину я понимала, сложно такое не понять. А вот остальные…

— Как закончится — так и закончится. — Джастер спокойно посмотрел на меня, не сомневаясь, что других объяснений не требуется.

— А…

— Сама поймёшь, — воин убрал нож и снова рассматривал оставшиеся украшения, но уже оценивая как товар на ярмарке. — Ты же ведьма.

Я только вздохнула, пальцами тронув прохладные камни нежданного подарка. Сама пойму, когда добавить новую бусину… И какую.

— Он не потеряется?

— Как может потеряться твоя жизнь, Янига? — усмехнулся Шут. — Всё, что ты сделала и пережила, — всегда с тобой.

От этих слов тонкий браслет потянул руку вниз железными кандалами. Всегда со мной… Утешил…

— Я… столько плохого тебе сделала, да?

Как я ни старалась, голос в конце предательски дрогнул.

Воин отвлёкся от своего занятия и посмотрел на меня. Внимательно и долго. Я же только шмыгала носом, стараясь не разреветься в очередной раз.

— Нет, Янига. Дай руку.

Я послушно выполнила просьбу. Шут легко взял меня за запястье, поднимая бусины наверх.

— Эта — наша первая встреча на дороге, — молочная бисерина скользнула вниз, уступая место полосатой бусине. — Эта — наш договор. Это…

— Когда я тебя…

— Нет, это когда я тебя чуть не потерял. В Кронтуше. А вот эта — когда ты меня чуть не убила.

— Давай про эту не будем, — я торопливо сдвинула чёрную бусину вниз.

— А это ты пришла, — воин спокойно коснулся пальцем медовой бисерины и отпустил мою руку. — Разве всё плохо, Янига?

Я покачала головой, обхватив ладонью запястье, где ещё ощущала тепло его пальцев. Не всё. Совсем не всё. Пополам получается и хорошего, и… и такого, что вспоминать не хочется.

— Вот и отлично, — Джастер снова вернулся к изучению моей оплаты, пока я привыкала к необычному украшению на запястье.

Браслет наших судеб…

Сколько и каких бусин ещё появится на нём?

И… и как скоро он закончится?

Этот вопрос волновал меня сильнее всего, но я понимала, что всё, что хотел, Джастер уже сказал. Мне оставалось только надеяться, что браслет не скоро пополнится.

И что к тому времени я смогу вернуть не только доверие Шута, но и завоевать его любовь.

Тем временем воин выбрал ещё пару нитей и так же распустил в кожаный мешочек.

— Возьми себе, — он затянул завязки и передал мешочек с бусинами и бисером мне. — А остальное продадим.

Я убрала увесистый мешочек в магическую половину сумки, пока Шут завязывал оставшиеся украшения обратно в узел и убирал к себе. Кажется, я научилась принимать его решения как данность…

Хвостики с серебряной и медовой бусиной сплетались и расплетались от каждого движения, тихо постукивая друг о друга. Нанизанные бусины занимали места всего на два пальца. Для простого браслета слишком мало. Но для этого… уже очень много. Потому что каждая новая бусина будет приближать момент моего расставания с Джастером.

Не хочу. Шанак, Датри, я не хочу его терять! Слышите?! Не хочу!

Сколько… сколько времени у меня осталось, чтобы завоевать его сердце?

Ну почему у меня рука такая тонкая?!

Нет бы — нитку на шею повесил…

18. Игра началась

День так и стоял пасмурный. Дождь иногда накрапывал, но дорога, на которую мы свернули с развилки, увела с полей в лес, и здесь было сухо, что меня очень радовало.