Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига

Хозяйка скрылась за занавесью и почти сразу вернулась, неся чашки и железный чайник. Даэ Нану поставила чайник на жаровню, помешала угли.

Пока я искала нужные травы, женщина накрыла столик узорчатой бордовой тканью, тоже обшитой бахромой, поставила на него две маленькие плоские тарелочки, на них — чашки, и села на подушечку, подобрав под себя ноги в узорчатых туфлях

Мне за свои босые и грязные от пыли ноги стало стыдно, но делать было нечего.

Я заварила травяной сбор и наливала в чашку, когда Даэ Нану протянула мне ещё одну.

— Посиди со мной, красивая, — улыбнулась она в ответ на мой удивлённый взгляд. — Куда тебе спешить?

Вдохнув, я стала наливать настой во вторую чашку. И в самом деле: куда? Смотреть, как он другим девушкам улыбается да парней дразнит?

Я поставила чашки на низкий столик и села спиной к входу, спрятав босые ноги под подол.

Вот не думала, что встречу тех, для кого такой способ сидеть привычен…

Сурайя… Интересно, сколько Джастер там прожил, что так хорошо все их обычаи знает? И даже друг у него из домэров был…

А я как была деревенской простушкой в его глазах, так ей и осталась.

— Пей, хорошая, — кхэратун домэр пригубила настой, — пей.

Я кивнула, взяла чашку, но вкуса не почувствовала.

— Тяжело на сердце, когда милый на других смотрит?

Вздохнув, я снова кивнула и только тут поняла, что неожиданный вопрос застал меня врасплох.

— А…

— Ой вэй, ласковая, — улыбнулась Даэ Нану. — Я не первый десяток лет на свете живу, девичью любовь да ревность по глазам вижу. И собой он хорош, и поёт, как птица, и в танце за душу берёт. А ты недовольно на него глядишь. Что за собака меж вами пробежала?

Я поставила чашку на блюдце и разревелась, не в силах больше сдерживаться.

— Поведай мне, ласковая, — тёплая ладонь погладила меня по плечу. — Облегчи душу.

Глядя в добрые чёрные глаза, окружённые лучиками морщин, впервые в жизни я почувствовала невыносимое желание выговориться.

— Не нужна я ему… И другие не нужны… У него есть любимая, он по ней с ума сходит, а я для него пу… пустое место…

— Ой вэй, неправду говоришь, красивая, — покачала кхэратун домэр головой. — Он совсем другое пел.

— Не знаю я, что он там пел, — зло вытерла слёзы. — И знать не хочу, неправда всё это! Никто я ему!

— Эй, как оно… Краденый конь красивый, да нрав спесивый… — Даэ Нану задумчиво качала головой, пока я вытирала зареванное лицо и пила тёплый отвар, держа чашку дрожащими руками. — Не он тебя, а ты его увела? Другая у него на сердце?

Я покачала головой, вытирая лицо рукавом.

— Не краденый он, а брошенный. Она его прогнала давно. А он всё равно о ней думает. И мне говорит всё время, что я не его женщина… А я… я…

Глаза снова наполнились слезами, и я зашмыгала носом, стараясь опять не разревется.

— Э-э-э, хорошая, дым от огня идёт, — покачала головой кхэратун домэр. — У плохого коня прыти нет. А твой так танцует — меня, старую, за душу берёт, молодость вспомнить заставляет. Не верю я, что у него горит, да не греет.

— Не горит у него ко мне ничего, — я хмуро отпила из чашки. — Он на меня и не смотрит даже. И характер у него ужасный.

Кхэратун домэр мягко улыбнулась и покачала головой.

— Ой вэй, неправду говоришь, красивая. Так уж и не смотрел ни разу? И слова ласкового не сказал? И подарка не подарил?

Я вздохнула, понимая, что она права. Хоть я не могла вспомнить ни одного ласкового слова, зато очень хорошо помнила его руки и губы…

И подарки. Вот он, последний, на запястье красуется…

— Это было давно, — я поставила чашку на стол и обхватила колени руками. — И то он редко на меня смотрел. И он не ласковый. Он очень грубый.

Взгляд чёрных глаз недоверчиво скользнул по мне сверху вниз и Даэ Нану снова улыбнулась.

— Тот не конь, что узды не грызёт, землю не роет, копытами не бьёт. Дым от огня идёт, дымок к костру приведёт.

Приведёт, как же… К затушенному. И я даже знаю кем…

- Он меня к себе даже близко не подпускает. Сам говорит, что нас судьба свела, а сам… Только и слышу, что я не его женщина…

— Судьба, говоришь? — Даэ Нану оставила свой чай и встала, подойдя к невысокому шкафчику с множеством ящичков. — Эвон, какой у тебя конь вороной да горячий. Так и быть, посмотрю, что тебе с ним по судьбе. Только никому про то, что узнаешь, говорить нельзя, поняла?

Каким чудом я не уронила чашку — сама не знаю. Посмотрит, что мне по судьбе?! С… с Джастером?!

— А вы это умеете?

Старая женщина оглянулась, что-то доставая из одного ящичка. Но из-за укрывающей её плечи шали, я не видела, что и откуда она взяла.

— Есть способ, — с негромким стуком она задвинула ящичек и вернулась к столику, пряча руки под шалью. — Давным-давно домэрам его поведали как тайну великую, и знания эти от матери к дочери переходили из рода в род. Мужчинам к этим знаниям ходу нет и из домэров мало кто им владеет уже.

— Что это? — я во все глаза смотрела на Даэ Нану. Никогда не думала, что кто-то ещё умеет видеть судьбы, как Джастер…

Даже не так. До Джастера я вообще никогда о таком не слышала. Судьба, как боги и демоны, были для меня просто обычными словами, а не чем-то реальным.

Женщина мягко улыбнулась, разгладила ладонью покрывало на столике и я увидела, что во второй руке она держит толстую и потрёпанную стопку…

Не… Не может быть! Откуда?!

— Кто… кто вас научил этому?

Даэ Нану улыбнулась, но чёрные глаза смотрели очень внимательно.

— Матери наших матерей и отцы наших отцов звали его Дэвэл. Он тот, кто всё знает и поёт, как птица. Так ты готова узнать, что на сердце у твоего милого?

Я кивнула, понимая, что от Джастера такого признания точно никогда не дождусь.

— Тогда подумай о нём, красавица. Вспомни его, когда он с тобой рядом.

Вспомнить, когда он рядом… Как он смотрел… Как обнимал… Ох, Джастер…

Кхэратун домэр кивнула, прикрыла глаза и что-то зашептала, мешая колоду. Замерев, она открыла глаза, и с сосредоточенным видом начала выкладывать картинки на стол рисунками вниз. Закончив, она с улыбкой положила карты по левую руку и взглянула на меня.

— Не бойся, красавица, — она стала переворачивать карты рисунками вверх. — Думаю, что всё у вас будет…

Глядя на то, как с каждой открытой картинкой исчезала улыбка, я поняла, что если у нас с Джастером что-то и будет, то одни неприятности.

Эти картинки не были похожи на те, что я видела у Шута. Они были совсем другими.

И сердце неожиданно успокоилось.

- Ничего не понимаю, — Даэ Нану хмурилась, водя морщинистой рукой над разложенными картинками. — Что за глупости они мне говорят?

— Глупости? — я рассматривала картинки.

На самой первой — я едва не покраснела от такого бесстыдства, — были обнажённые любовники в густом лесу. И ладно бы, они лежали ко мне вверх ногами, а то ведь я видела их как есть…

Ниже этой парочки лежали две карты. Прямо на меня смотрел суровый мужчина с кинжалом и коротким жезлом в руках. Он сидел на ступеньках вардо, за его спиной висело колесо, а рядом стояла чашка. В паре к нему была девушка в богатом наряде, в окружении цветов, с кинжалом и кнутом в руках. Но она смотрела на кхэратун домэр.

Ниже под любовниками лежала картинка с разноцветным колесом, и последней красовалась картинка, на которой кузнец подковывал лошадь.

Отдельно в два ряда лежали ещё восемь картинок.

В верхнем ряду первой была женщина, плачущая на могиле. За ней двое мужчин играли кости на деньги. На третьей снова была печальная женщина, и замыкал ряд мужчина в красивых доспехах.

Второй ряд начинался с больного, лежащего в постели. Дальше человек в богатой одежде стоял над раскрытым сундуком с деньгами и держал в руках набитый кошелёк. За ним мужчина с задумчивым видом сидел под деревом. А на четвёртой… На четвертой был жутковатого вида скелет в белых лохмотьях.

— Ой вэй, кто-то из вас двоих говорит мне неправду, — кхэратун домэр постучала пальцами по бесстыдной парочке. — Не смотрел он на тебя, красивая? Боро Лил мне другое говорят. Совсем другое.

Щёки стали наливаться краской. И почему эта картинка тут оказалась?! Вон же их сколько, могла бы и другая быть…

— Это давно было, — я рассматривала домотканую дорожку, потому что смотреть на Даэ Нану было стыдно. — И всего несколько раз. Я ему не нравлюсь.

— Ай-яй-яй, — поцокала языком моя собеседница. — Нехорошо старую женщину обманывать, красавица. Вижу-вижу, что есть у него чувства и к тебе, и к сопернице твоей. И не может он решить, кого из вас предпочесть. Конь у тебя норовист, так и ты не так проста, как себя показываешь. Гордая ты и цену себе знаешь, и в себе уверена. Есть у тебя сила повлиять на него. И пользуешься ты ею успешно. Только сейчас оба вы недовольны друг другом. От несправедливости оба страдаете, друг от друга отвернулись.

— Больше они ничего не говорят? — я сердито покосилась на картинки. Тоже мне, новости. Это я и так знаю. Только вот влиять на Джастера я не умею. Врут они всё.

— Как же не говорят, ласковая, — палец женщины скользнул по картинкам ниже. — Уж не знаю, откуда возлюбленный твой про судьбу проведал, но правду тебе сказал, связаны вы. К лучшему ваши пути сошлись, Боро Лил так говорят, — узловатый палец постучал по разноцветному колесу. — А они никогда не лгут. Вот, видишь, кузнец? Это большое счастье и удача во всех делах. Счастливое замужество тебя ждёт, красавица, зря слёзы льёшь.

В полном ошеломлении я переводила взгляд с картинок на довольную кхэратун домэр и обратно.

Замужество?! Меня?!

Чтобы я и Джастер…

Да никогда в жизни!

Я не хочу замуж! Даже за него! Я — ведьма, в конце концов!

Я просто хочу, чтобы он…

— Вижу, сомневаешься ты в моих словах, красивая? — усмехнулась Даэ Нану. — И верно, есть у тебя повод поволноваться. Не всё так просто с милым твоим. Вижу, когда встретились вы, плохо ему было, ой, плохо, — палец женщины скользил по верхнему ряду. — Поражение он потерпел от женщины, соперник его вверх взял в битве любовной. Вот и глодали его обида и тоска сердечная. И с тобой у него поначалу не любовь, а дела ненадёжные да рискованные были. Много забот вижу, тревогу и беспокойство вижу, и вижу, что в деньгах он потерял из-за тебя много.

Я сидела с открытым ртом. Ничего подобного просто не ожидала услышать. Это было слишком… слишком невероятно. Откуда-то эти картинки рассказывали нашу историю так, что я сама лучше не рассказала бы.

Много потерял… Да уж, Кронтуш Джастеру во всех смыслах не дёшево обошёлся.

Да и мне тоже.

Даэ Нану взглянула на меня и удовлетворённо кивнула.

— По твоему лицу вижу, и Тарно Лил правду говорят. Не так ли, хорошая?

Я только кивнула, закрыв рот и давая понять, что готова внимательно слушать дальше.

— Печалят его отношения ваши, — женщина указала на третью карту. — Огорчает и обижает его что-то.

На её вопросительный взгляд я только пожала плечами.

— Я его не обижаю. Он сам…