Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига

На его приветствие стали оглядываться и громко здороваться. Женщины мне улыбались, махали руками, и я тоже робко помахала им в ответ. Они весело смеялись и, наверное, на своём языке обсуждали мою причёску и «бусы».

— Идём, певец, — к нам подошёл один из мужчин, которых я вчера видела возле Даэ Нану. — Провожу вас к кхэратун домэр. Потом послушаешь, какие мы песни сложили!

Он бросил короткий заинтересованный взгляд на моё «украшение», и я подумала, что лучше такой подарок спрятать подальше от чужих глаз. Воспользовавшись моментом, что на меня никто не смотрит, я убрала коготь под ворот платья.

Джастер на это ничего не сказал, коготь не царапался и не мешался, и я решила, что поступила правильно.

Даэ Нану ждала нас в своем вардо, которое переставили подальше от истерзанной луговины. Где-то за деревьями я услышала ржание коней и порадовалась, что их поймали.

Наш провожатый легко взбежал по ступенькам и чуть приоткрыл дверь.

— Гости пришли! — громко сказал он. Выслушав ответ, мужчина улыбнулся и кивнул нам. — Заходите, Даэ Нану вас ждёт.

В вардо со вчерашнего вечера ничего не изменилось, если не считать что столик был чист и пуст. Даэ Нану сидела на своей подушечке и поприветствовала нас лёгким кивком.

— Дубридин, — поздоровался Джастер, и я повторила за ним:

— Доброе утро.

— Дэвес лачо, шавхани, — улыбнулась хозяйка вардо, и я подумала, что её лицо, покрытое морщинами, в такие моменты становится удивительно добрым. — И тебе, певец. Как дела у вас?

— Хорошо, спасибо, — я не знала, что ещё сказать. — Вы хотели меня видеть?

— Хотела и вижу, — она встала, опираясь рукой на колено. — Поблагодарить тебя хочу за настой лечебный, шавхани. Хороший он у тебя, полегчало мне.

— Пожалуйста, — я смутилась, вдруг подумав, что и в самом деле уже второй раз занимаюсь лечением как настоящая травница. Любопытно, это тоже часть моего дара, которая передалась от бабки? Или это только благодаря рецептам Джастера?

А Даэ Нану неожиданно глубоко вздохнула, обошла столик и, остановившись перед нами, склонила голову в неглубоком поклоне.

— Прощения у вас попросить хочу. По моей вине бэнг на домэр напал, всех чуть не погубил. Колдовство он моё учуял, на него прилетел. Слыхала я про таких, только далёко отсюда они живут, сказывали.

Я стояла, открыв рот от такого неожиданного признания. Ничего подобного услышать не ожидала. Выходит, карты — это тоже колдовство и сильное, если кхван его почуял. И это из-за меня…

— П… простите, — тихо пробормотала я, опустив глаза. — Если бы не я…

— Не винись, шавхани, — выпрямилась Даэ Нану. — Моя на то воля была, моя и вина. Не просила ты меня, я тебе ворожбу предложила. Не думала я, что так далеко власть этой шувани разошлась. Сильна она, ой сильна, какого бэнга себе служить заставила. Злая у неё сила…

— Не переживайте, матушка, — неожиданно сказал Джастер, пока я приходила в чувство. — Живы все — и слава богам.

Кхэратун домэр остановилась перед Шутом, внимательно смотря ему в лицо.

— И кто же ты такой, багибнытко? Поёшь, как птица, наряд у тебя весёлый, свободный, а слугой называешься. Обычаи и язык наш знаешь, всех детей вчера игрушками одарил. Бэнга не побоялся, Юнэ мою из зубов его спас. И сейчас словам моим не удивился, шувани злая тебя не пугает… Неужто на силу шавхани своей надеешься? Так не из тех ты, кто за юбку прячется…

Вместо ответа Джастер только виновато улыбнулся и развёл руками, словно говоря: «Вот такой я, как есть».

Даэ Нану только покачала головой, обошла столик и снова села на подушечку.

— Юнэ ты мою спас, чем отблагодарить тебя?

— Песни пойте, матушка, — улыбнулся Джастер. — Пусть люди слушают. И внучку учите. Негоже дару пропадать. Только лучше вам в Сурайю вернуться. Там спокойнее.

— Ишь ты, догадливый какой… — снова покачала головой кхэратун домэр. — Скажу ещё вам. Не ходите в замок к шувани этой. Погибель вас там ждёт. Юнэ моя сон видала, а сны у неё вещие.

Поги… бель? Сны вещие?! Да что ж с утра меня все пугают?!

Я невольно положила руку на грудь, где под платьем скрывался коготь кхвана. Оберег был… надёжным.

Защитит от всего, когда…

Я сглотнула, оглянувшись на Джастера. Он стоял, как обычно прислонившись спиной к двери и сложив руки на груди. Страшное предупреждение не стёрло мягкой улыбки, блуждающей на губах.

Неужели он говорил про… про это? Видящий судьбы…

— Благодарствуем, матушка, — Шут смотрел так спокойно и расслабленно, словно и не слышал сказанного. — Шанак не выдаст, свинья не съест.

Свинья не съе… Да он что, издевается?!

— Ой вэй… — всплеснула руками кхэратун домэр. — Совсем он страха не имеет! Что за беспутный такой?! И жизнь ему не дорога!

— Какой есть, матушка.

Проще и добрее улыбки я ещё не видела.

- Ступай, — махнула рукой Даэ Нану, поняв, что другого ответа не получит. — Сыновья мои тебе табун покажут, возьмёшь себе и шавхани по коню в дорогу. Это подарок вам за то, что домэр и Юнэ мою спасли. Все так решили.

— Благодарствуем, — Джастер вежливо поклонился, пока я очередной раз за короткую беседу изумлённо смотрела на кхэратун домэр.

— Спасибо! — Я закрыла рот и тоже вежливо склонила голову. — Спасибо!

Даэ Нану довольно кивала, Джастер снова поклонился и вышел из вардо. А я посмотрела на улыбающуюся ему вслед женщину и решилась.

— Я бы хотела тоже с вами поговорить.

— Что же спросить хочешь, шавхани? Про вчерашнее — забудь, неверно я смотрела, неправильно.

— Почему? — Я нервно обхватила ладонью запястье с браслетом.

Успокаивали меня эти бусины. Как будто Джастер за руку держит…

— Всё правильно вы вчера сказали! Я… Я сильно его обидела…. Очень сильно. Сказала такое, что не имела права говорить…

Даэ Нану смотрела на меня внимательно и не прерывала. И я решилась.

— Что мне сделать, чтобы он меня простил? Помогите мне!

— Неужто так крепко писхари своего любишь? — изумилась кхэратун домэр. — Ой вэй… Странный он у тебя. Как ни гляди — странный.

— Он мне не слуга, — выпрямилась я, жалея о своём порыве. — Он… Он только на людях себя так ведёт. Он сам так решил.

Даэ Нану недовольно качала головой и куталась в шаль.

— Ой вэй, шавхани! — Она прицокнула языком. — Сколько ещё неправды вокруг тебя, как жить дальше будешь?

— Не знаю, — я опустила голову. — Я только знаю, что эта ведьма, о которой вы вчера говорили, меня ищет. Потому что я сняла её проклятие и убила бэнга в одной деревне. А Джастер мне во всём помогает. Вот и всё.

Кхэратун домэр молчала и лишь изумлённо качала головой. Я же закусила губу, жалея, что опять наговорила лишнего. Вот сейчас как скажет, что это из-за меня бэнг вчера напал… Сразу мы с Джастером из спасителей в виноватых превратимся.

И что тогда? Со всем домэром драться?

— Ой вэй… — вздохнула Даэ Нану. — Нелёгкая у тебя судьба, шавхани… Чем ты богов прогневала, что врага тебе такого дали и погибелью грозят?

— Не знаю. — Я моргала, чтобы прогнать навернувшиеся слёзы.

Что я за дура такая… Молчать надо, а я болтаю…

Джастер узнает — я и доброго слова не дождусь, не то что ласкового. Ещё и посмотрит так, что любой демон рядом с ним котёнком покажется.

- Хочешь судьбу свою узнать, шавхани? — неожиданно спросила кхэратун домэр. — Что ждёт тебя, где беда караулит, а где удача поджидает?

Судьба… Демоны, могущественная и очень недобрая ведьма, неизвестный и опасный враг самого Шута… Замок, в котором нас ждёт погибель… Джастер с оберегом своим…

Нет уж. Хватит с меня на сегодня. Утро ещё, а я уже напугана не один раз.

Не желаю больше про всякие ужасы слушать.

Я хочу вернуть доверие Джастера. Потому что рядом с Шутом ничего не страшно.

А без него… Без него от ведьмы Яниги давно бы только косточки остались.

— Нет. — Я посмотрела на Даэ Нану и покачала головой. — Не хочу. Я хочу, чтобы он меня простил.

Женщина вздохнула, ненадолго отвела взгляд и снова посмотрела на меня.

— Вижу, не кривишь ты душой. Крепко ты к нему привязалась, мучит тебя совесть за обиду напрасную. Не знаю, что случилось у вас, и не моё это дело, шавхани. А и знала бы — не помогла бы в том. Конь коню большая разница, а этому только крыльев недостаёт. Один совет я могу дать тебе только: поговори с милым своим. Кроме него, никто тебе нужного ответа не даст.

Вот и всё. Можно поблагодарить и уйти.

Чуда в виде готового ответа — не будет.

Поговорить… Если бы это было так просто…

Я даже вспоминать об этом не хочу. А уж ему напоминать — тем более.

Только крыльев недостаёт…

Видела я его с крыльями. Когда он меня снежноягодником накормил.

Чего я уже только ни видела…

— Благодарю, — поклонилась я кхэратун домэр. — Будьте здоровы.

— Да помогут боги тебе, шавхани, — кивнула в ответ Даэ Нану.

Выйдя из вардо, я огляделась в поисках Джастера и увидела, что мне машут женщины.

— Идите к нам, шавхани!

Я спустилась со ступенек и направилась в женскую часть лагеря. Пусть тогда Джастер с лошадьми сам разбирается.

Без меня он всё равно не уйдёт.

Женщины встретили меня улыбками и даже покормили, что очень порадовало. Со всеми новостями я забыла про завтрак, но живот быстро напомнил об этом, когда я учуяла вкусные запахи.

— Вот вам, в дорогу, — одна из женщин подала мне завёрнутые в лопух лепёшки. — Доброго пути вам!

Я поблагодарила в ответ, убирая лепешки в сумку, и увидела, что Шут возвращается со стороны леса вместе с нашим провожатым.

Мужчины весело переговаривались и пели, причём Джастер явно заучивал слова новой песни. Сын Даэ Нану вёл под уздцы серую лошадь, а Джастер — буланую. Обе лошади были взнузданы и осёдланы.

— Это Ласточка, — Шут забрал повод у провожатого и протянул мне. — Спокойная, послушная и выносливая. То, что нужно в дороге.

Серая Ласточка шумно обнюхала мои руки, и я, вспомнив, как когда-то давно Шут разговаривал с лошадью торговца, полезла в сумку и достала лепёшку. Ласточка потянулась к угощению губами, а буланая тут же фыркнула, требуя лакомства и себе.

— Держи, — Джастер отломил кусок от моей лепёшки, и обе лошади с удовольствием жевали угощение.

— Ай да шавхани, знает, как коня приручить! — засмеялся сын кхэратун домэр.

Джастер молча усмехался в усы и бороду, а я думала что после разговора с Даэ Нану даже не знаю, про настоящую лошадь сейчас сказали или нет.

Решив ничего не отвечать, я погладила Ласточку по морде и посмотрела на Джастера.

— Благодарим за всё, — Шут держал буланую под уздцы. — Тэ явэн бахталэ!

Под прощальные крики мы покинула лагерь домэр и вышли на дорогу.

Ласточка и в самом деле послушно шла за мной, а вот буланая время от времени фыркала и дёргала поводья, но Джастер держал крепко.

— Мы их продадим?

— Почему? — удивился он.

— Ты же говорил, что не конюх.

— Не конюх, — Шут хмуро покосился на меня. — Но, во-первых, мы с тобой сейчас по дорогам пойдём, во-вторых, время дорого. Так что верхом сейчас сподручнее. По лесам гулять некогда.