Эксперимент

Я не чувствовала в себе никаких признаков новой жизни.

В моем животе не рос ребенок.

Хотя не сказать, что он там должен был появиться. У меня еще не началась течка.

Но что случилось бы, почувствуй я себя так же через четыре или пять дней после выхода из эструса? Обнаружу ли я себя не отмеченной? Опять и снова одинокой?

Возможная перспектива ударила меня в самое сердце.

В какой-то момент я решила, что Элиас станет моим — опасная уверенность, когда у меня не было права голоса в его мире. И в частности, выбор пары могли вырвать из моих рук.

Урчание стало громче, и Элиас коснулся губами моих мокрых щек. Я поняла, что плакала. Мысль о том, что он не принадлежал мне, вызвала слезы.

— Вставай, давай вернемся под купол и поужинаем. После еды ты почувствуешь себя лучше. Тогда, быть может, пригласишь меня в свое гнездо, — Элиас потерся носом о мою шею и поцеловал в губы. — Договорились?

Я сглотнула из-за вставшего в горле кома, не в силах сделать ничего, кроме как кивнуть.

Беспокойство ничего мне не давало. Я это знала. Элиас тоже знал. Только время покажет, что уготовила нам судьба.

Пока что я должна была идти вперед. Сосредоточиться на своей цели. Узнать правду с волком, которого выбрала сама. И сыграть свою роль в грандиозном эксперименте.

Если бы мы выяснили, что я не смогу принадлежать Элиасу, я бы взглянула правде в лицо.

А пока собиралась поработать над тем, чтобы ожесточить свое сердце. Просто на всякий случай.

Вот только пока я в волчьей форме следовала за Элиасом к нашей одежде, обнаружила, что миссия была невыполнима. Стоило мне посмотреть назад, проверяя, не быстро ли бегу, как я видела преданность в его глазах. По возвращению в квартиру поняла, какой может быть жизнь с ним. Элиас обнимал меня на диване, пока мы ели вкуснейшие необычные блюда, ароматы которых успокаивали мою душу. Затем он до поздней ночи держал меня в своих руках в гнезде, и его урчание звучало музыкой для моих ушей.

Никогда за все свое существование я не чувствовала себя более цельной и оберегаемой.

Элиас пробудил меня к жизни наилучшим образом.

За несколько коротких дней показал, что я способна любить.

Возможно, именно о нем я всегда мечтала в глубине души.

Когда Душан послал меня сюда, я ожидала, что меня разрежут на куски в лаборатории и оттрахают до полусмерти. Пускай его подчиненные обещали ухаживания, но я не была глупа, чтобы поверить. Слова Каспиана в самолете по пути в Андорру казались мне правдой, как и его шутки о том, что альфы разорвут меня своими узлами.

О, я чувствовала себя разорванной Элиасом. Без вопросов. Но самым восхитительным образом. Тем, который хотела снова испытать.

От воспоминаний я сдвинула ноги, и в кокон гнезда просочилась моя смазка.

— Ты загадка, — прошептал Элиас, прижимаясь ко мне грудью. — Секунду назад я чувствовал твою боль и страх. И тут же возбуждение. Твой разум гипнотизирует меня, Дачиана, — он скользнул ладонью по моему животу к тому месту, где я желала его сильнее всего. Зашипев, Элиас погладил мои складки и поднялся вверх, где очертил пальцем чувствительное средоточие нервов. — Ты мокрая, дорогая.

От его слов я намокла еще больше, и с моих губ сорвалось тихое хныканье.

Такого со мной никогда не бывало.

Большинство мужчин меня пугали.

Но Элиас заставил меня уступить своим инстинктам, пресекая мои порывы обуздать гормоны и не намокать.

— Я знаю, что тебе нужно, — продолжил он, надавливая на клитор. — Двигайся на моей руке, детка, — Элиас ласкал мою шею губами, сзади вжимаясь в меня своим возбуждением.

Мы вошли в гнездо голышом. Не проронив ни слова, я забрала у Элиаса рубашку и, добавив ее к своему убежищу, сняла с него штаны, которые положила на комод. Он ничего не предпринимал, снова позволив мне вести, и просто наблюдал, как я раздевалась, прежде чем скользнула в свое безопасное укрытие. Когда я пододвинулась, освободив место, Элиас присоединился ко мне.

Никаких слов.

Только действия.

Мне понравилось. Понравилось, что он понимал меня без необходимости объясняться. Благодаря одному этому таланту Элиас уже идеально мне подходил.

Я покачивала бедрами у его руки, жаждая и ища наслаждение. Развратно, ново. И приятно. Элиас постанывал у моего уха, нашептывая грязные слова о том, как сильно хотел снова склещиваться со мной, взять анально, орально, снова и снова.

Каждое описание рисовало перед моими глазами яркую картину, приближая меня к цели.

Я знала, что делал Элиас — готовил меня. Давал понять, что именно собирался со мной сделать во время течки. Заручался моим согласием. И я обожала его за это. Он не хотел испугать меня, но ожидал, что я подчинюсь и позволю ему реализовать со мной свои желания.

Я обнаружила, что хотела всего описанного.

Даже более жестких нюансов.

Когда он рассказывал, как войдет сзади, завернув руки мне за спину и заставив уткнуться лицом в подушку, я кончила. Нарисованная картина затронула что-то в глубине моей души. При мысли о том, чтобы отдать весь контроль в руки Элиаса и позволить ему позаботиться обо мне в минуту наивысшей слабости, я сорвалась.

Тогда и поняла, что уже доверяла ему.

Такого дара я никогда никому не преподносила, но он сам заполучил его в рекордно короткие сроки.

Лишь за это я уже начала любить Элиаса.

Спустившись с высот, я обняла его и поцеловала, позволив почувствовать пробужденные им эмоции. И когда он проник в мой скользкий вход, я знала, что теперь все будет иначе. Медленное спаривание, предназначенное, чтобы наши тела познакомились ближе.

Раздвинув ноги, я радушно приняла Элиаса и застонала, стоило ему толкнуть меня на спину, чтобы самому устроиться сверху.

Чувствовать на себе вес его тела казалось правильным.

Поцелуи — идеальны.

Он водил руками по моим бокам, словно утверждал, что я принадлежу ему.

Член идеально вмещался в мой влажный жар. Былая боль давно прошла, сменившись знанием грядущего удовольствия.

Элиас брал меня медленно и осторожно, его узел с каждым движением креп.

Мы лениво сливались.

Обожали друг друга.

Поклонялись нашему единению.

Запоминали его.

Я выгнулась навстречу Элиасу, заставив его скользнуть глубже и задеть внутри меня точку, от прикосновения к которой на мои глаза наворачивались слезы.

На этот раз мы не разговаривали. Больше никаких грязных описаний. Только мы, наше гнездо и звуки сливавшихся тел. В тот момент я отдала еще один кусочек своего сердца, и моя душа растворилась в Элиасе.

Наши стоны зазвучали в унисон. Узел укоренился глубоко во мне, и семя наполнило мою матку, снова приведя меня к оргазму.

Улыбнувшись у губ Элиаса, я упивалась нашим восторгом. В итоге я пришла к томлению, и у меня опустились веки, так что вскоре уже не видела ничего, кроме звезд.

«Мм, да».

Я хотела остаться здесь навсегда.

Так и сделала.

Мое сознание погрузилось в сон, хоть Элиас и продолжал разряжаться во мне. Может, если бы мне повезло, он разбудил бы меня таким же образом.