Его невинная Алая

— Что? Ты что творишь, ненормальная?! Да он тебя первой и прикончит, после меня, разумеется, — не уставал хвастаться своей значимостью Кахор, чем порядком уже раздражал.

— Он под моим полным контролем, — заверила парня, посмотрев прямо в глаза Ланселя. Я пыталась убедить его довериться мне, чтобы он не вел себя, как полный идиот, и дал нам обоим возможность выжить при этом перевороте. — Он мой Серый и как его Алая, я не могу бросить его. Тронешь Ланселя хоть пальцем, я и тебя зажарю, — процедила сквозь зубы, временно зверея от происходящего.

Я просто не понимала, что со мной происходило, ведь впервые меня накрыла такая волна злости и едва контролируемой агрессии. Внутри меня клокотала ярость, а внутреннее пламя бушевало, заставляя пылать ярче звезд. Я чувствовала, что мои волосы сейчас шевелились, а окружающие превратились лишь в пылающие точечки, наливающиеся энергией и жаром.

— Ой, — обиженно буркнул Кахор, убирая меч в ножны и кривя губы в обиде. — Да больно нужно. Вот только советую держать братца на коротком поводке. Он агрессивный и вряд ли даже тебе удастся сдержать его кровожадную натуру.

— Удастся, если ты подальше отойдешь от него, а лучше вообще из помещения исчезнешь.

На сегодня бой с агрессией Ланселя удалось выиграть. Или скорее, сдержать, потому что когда нас отпустили восвояси, решив, что мне смотреть на кровавую казнь не обязательно, а Серого без моего присмотра оставлять нельзя, то Ланс вышел из себя. Окончательно и бесповоротно.

— Я его убью! — прорычал сквозь стиснутые зубы Серый, врываясь в нашу с ним комнату, громко хлопая дверью. Как она не выпала наружу, даже не стала задаваться вопросом. — Мелкий, наглый щенок! Он убил нашего отца! Да как посмел?! — взбесился дертагорец, свирепея.

От разумного и нахального мужчины не осталось и следа, и сейчас он выглядел скорее как извергающийся вулкан, остановить которого было невозможно. Даже с моими силами это казалось непосильной задачей.

Ланс кидался вещами, всеми, которые попадались у него на пути. И я вполне спокойно отнеслась к этой вспышке агрессии, пока он не добрался до моих вещей. Стоило ему замахнуться моей шкатулкой, которую мне подарила бабушка, как его руки опалил жар и Серый рыкнул от боли и недовольства.

— Прекрати, — настоятельно попросила мужчину, запирая дверь на замок и подходя к Серому. Ему нужна была поддержка, вот только я совершенно не знала, как именно ему помочь в такой ситуации. — Своими действиями ты лишь приблизишь собственную гибель, нежели отомстишь брату. Не забывай, что тебе оставили жизнь, только если я смогу тебя контролировать.

— Я не твой ручной пес, — напомнил дертагорец мне и, резко развернувшись на пятках, сильно схватил меня за руку, заставляя скривиться от пронзившей тело боли. Отпечатки пальцев на коже точно останутся. Снова! — Я дертагорец и второй наследный принц своего королевства.

Кстати об этом.

— Если ты второй, а Кахор третий, то где первый? Где первый наследник? — спросила у Ланселя, пытаясь не обращать внимания на боль в руке.

— Не твое дело, — буркнул уже немного присмиревший Лансель, но руку мою так и не отпустил. Его пальцы переместились и больше не впивались с невероятной силой, а лишь обхватывали на манер браслета. На лице у мужчины отразились грусть и отчаяние, которые переполняли его изнутри. А еще в карих глазах я разглядела боль и одиночество, опутывающие тело дертагорца напротив. И мне стало так его жаль, что злиться не разхотелось.

Сама того не понимая и не осознавая, я свободной рукой обвила сильный торс мужчины и положила голову ему на грудь пытаясь впитать в себя его тоску и отдать ему свое пламя, согревая озябшую душу.

И пусть сначала Лансель застыл, не понимая, что именно я делала и для чего (я и сама не особо понимала свои действия), но уже через минуту он расслабился, отпуская мою руку и обвивая своими за талию, притянул ближе.

Мы стояли и молчали, в то время как на главной площади Андрога началась казнь. Я не видела, что именно там происходило, но гул голосов и крики доносились даже до нас. Я пыталась не думать о том, что творилось вне стен комнаты, отдаваясь мыслями лишь этому моменту.