Изменчивая судьба

Его голос дрожал, и будь на месте Лиама кто-то другой, я бы сказала, что его голос дрожит из-за непролитых слез.

— Не думаю, что ему одиноко, — честно сказала я. — Думаю, обычно он там вместе со всеми и уходит только чтобы поговорить со мной. Но Николь всегда следует за ним.

Когда я увидела глаза Лиама, они точно были на мокром месте.

— Николь?

Я кивнула.

— Так я и узнала имя твоей сестры. Она остается в форме волка, но почти всегда рядом, — я улыбнулась, вспомнив волчишку, вилявшую хвостиком, если почесать ей за ушком. — Она счастлива, а Алекс… просто Алекс. Он беспокоится обо мне и о тебе, и обо всем, что происходит в мире живых, но все равно от любой глупости улыбается, как идиот. Если бы не мы и вся эта чушь с Альфами, он бы там тоже был очень спокоен и счастлив.

Лиам закрыл глаза.

— Спасибо, — сказал он сиплым голосом. Я смотрела на него, и сердце разрывалось надвое. Я хотела бы утешить его, обнять, но вряд ли ему бы понравилось. Хотя, если бы я знала, что меньше чем через сутки мы будем целоваться, может, я и попыталась бы.

Глава 14

Сиденья рядом с сортиром, отпугивавшим других пассажиров, принесли свои плоды. Большую часть поездки к нам никто и близко не подходил. Проблемы начались, когда мы пересели на другой автобус в Миннеаполисе, и если честно, в этом была и моя вина.

Ладно, ладно, это я во всем виновата.

Соединенные Штаты — очень большая страна, и пока объедешь ее на автобусе, уйдет целая вечность. Примерно бесконечное количество часов плюс-минус еще день. Когда ты садишься в автобус, думаешь, что все пройдет быстро. Каких-то пять тысяч километров от берега до берега, и ты нигде не остаешься на ночь. Вот только я не учла миллион с половиной мелких остановок по пути. Полчаса в этом маленьком городке, пара часов в большом и по десять минут в каждой мелкой дыре между ними. Дорога до Миннеаполиса заняла почти сутки. Я была злая, уставшая, а от дурацкого жаркого парика так сильно чесалась голова, что я едва не начала требовать болеутоляющие у тощей бабы с очевидными уколами на руках.

Инцидент в Миннеаполисе, как мы назвали его позже, стал одним из моих самых идиотских косяков, но учитывая обстоятельства, можно сказать, что в тот момент я была не в своем уме.

Я пошла в туалет на автовокзале. Казалось, что там никого нет, но мне было как-то пофиг уже. Я была уверена, что моя голова взорвется, если не сниму парик и черную вязаную шапку, которую купила в Индиане взамен старой с флагом Британии. Я аккуратно положила их на край раковины и подставила пылающую голову под восхитительно холодную воду.

Когда я выпрямилась, на меня пялилась какая-то старушка.

— Здрасьте, — пробормотала я.

Она ничего не ответила, но продолжала смотреть. Я прямо поняла, как она сопоставляет мое лицо с фотографией, которую неделями крутили по телевизору.

— Ужасно, правда? — спросила я и взяла бумажные полотенца, чтобы вытереть мокрую голову. — Они говорили, что отрастет, что химиотерапия почти не влияет на сами волосяные луковицы или типа того, но никто не сказал, что все будет именно так.

Она ничего не ответила, а я продолжала болтать:

— Мама не разрешает мне их красить, ведь думает, что рак вернется, чушь правда? Приходится носить парики, — я подняла его и покрутила в руках. — Хотела выбросить, но разве ж можно ходить с такими волосами.

Старушка развернулась и вышла из туалета, не сказав ни слова. Надев все обратно, я пошла искать Лиама.

Поиски не заняли много времени, поскольку он ждал на лавочке рядом с уборными. Я еще не поняла, хотела ли я рассказывать ему о случившемся или нет. С одной стороны, мы вроде как договорились быть честны друг с другом, а с другой, он страшен в гневе, а это его точно выбесит.

С третьей стороны, он так и не сказал, зачем мы едем в Фарго, так что мы еще не достигли абсолютной честности в отношениях.

Все же лучше промолчать.

Новый автобус был забит еще сильнее. Мы с Лиамом зашли первыми и заняли свои обычные вонючие места, но когда почти все расселись, появилась она. Старушка устроилась прямо напротив, положила свое вязание на пустое сидение и снова уставилась на меня.

— Лиам, — сказала я как можно тише, пытаясь не шевелить губами. Он поднял бровь, показывая, что услышал меня. — Видишь эту женщину?

Он слегка кивнул.

— Возможно, она видела меня без парика.

Лиам закатил глаза, горестно вздохнул, а затем прошипел.

— Подыграй мне.

Это было единственное предупреждение. Затем он обхватил мое лицо ладонями и прижал большим пальцы к моим губам. Далее он наклонился и прильнул губами к своим пальцам.

Какого…?

Я заметила, что он издает чмокающие звуки ртом, который, кстати, находился совсем рядом с моим. Когда Лиам простонал мое имя, я поняла, что это знак, и что торможу. Я наклонила голову, обняла его за плечи и сама стала изображать звуки поцелуя.

Сначала все было неловко и странно, потому что, блин, это же Лиам-мать-его-Коул. Но потом что-то изменилось. Не знаю, что именно, но только что я чувствовала себя очень глупо, а вот мое сердце уже бешено стучало. Иногда уголок губ Лиама касался моей кожи, вызывая во всем теле электрический шторм.

Я почувствовала все то, что так нравилось волчице Скаут. В глубине души я хотела высунуть язык и понять, действительно ли он так хорош на вкус. А потом едва не всосала его большой палец себе в рот. Хорошо хоть вовремя осознала, что делаю нечто глупое, и отстранилась.

— Она ушла, — выдавила я из своего слишком сдавленного горла.

А Лиам выглядел так, будто только что всего лишь батарейки в пульте заменил.

— Хорошо.

Я плотно прижалась к окну, жалея, что не могу просочиться прямо сквозь него, как Китти Прайд. Да, мы ехали на огромной скорости по федеральной трассе, но если это значило свалить подальше от Лиама, я готова была рискнуть.

— Что это было? — наконец спросила я, когда попытки стать нематериальной провалились.

— Что «это»?

Если бы я так пристально на него не смотрела, то могла бы и не заметить, как он говорит слишком быстро, или как участился его пульс.

— Ты поцеловал меня.

— Это был отвлекающий маневр.

Нет, это точно не мое воображение. Он тараторил.

Уголки моего рта слегка приподнялись, а внутри появились пузырьки восторга, когда я увидела, как краснота начинает подниматься по его шее. «Он краснеет, — подумала я. — Совсем как…»

Улыбка ушла, пузырьки сдулись.

Что я делаю? Это же не просто какой-то миленький парень. Это Лиам. Брат Алекса. Как я вообще могу думать о таком?

— Прости, — сказала я нормальным голосом. Нормальным тихим дрожащим голосом. — Я была неосторожна. Больше не повторится.

Лиам ответил быстрым дерганым кивком.

— Думаешь, она поняла, кто я, и пойдет в полицию?

Это гораздо важнее, но тот факт, что меня больше заботил этот поцелуй или почти поцелуй, кое-что говорил о моих приоритетах. Кое-что нехорошее.

Лиам ответил, не глядя на меня.

— Думаю, она просто любопытная старушка, — я проследила за его взглядом и поняла, что теперь она пялится через плечо какой-то читающей женщине. — Но в Фарго придется быть гораздо осторожнее.

— Я постараюсь.

Его взгляд говорил, что он в этом сильно сомневается.

***

Не так я представляла себе Фарго. Я воображала тихий городок с единственным магазином, которым управлял мужик по имени Фред. Он носил рубашку в клетку и флиртовал с официанткой Салли, что работала в закусочной на углу заснеженной улицы.

А в реальности Фарго оказался обычным американским городом. Грязные серые здания, до боли знакомые вывески и ни одной снежинки. Конечно, было холодно, но не настолько, чтобы я радовалась парику и шапке.

Лиам снова стал тихим и отчужденным, как в день нашего знакомства. Я не возражала, мне нужно было немного пространства. Случай в автобусе и моя реакция на него мне совсем не понравились. Совсем.

Выйдя из автобуса, Лиам непонятно откуда вытащил телефон и вместо приветствия сказал:

— Мы на станции Грейхаунд. Как скоро вы подъедете?

Чуть ли не сразу рядом с нами остановился серебристый «БМВ». Лиам открыл дверцу еще до того, как я поняла, что приехали за нами. Я запрыгнула в салон и уселась рядом с ним. Странно было обоим сидеть позади, но раз Лиам устроился прямо за водителем, видимо, я поступила правильно. Кресла были обтянуты мягкой коричневой кожей и выглядели новыми, а тонировка оказалась такой темной, что я гадала, законно ли это вообще. За рулем сидел пожилой чернокожий мужчина, одетый в дорогой, насколько я могла судить, костюм. Мы сидели на заднем сидении, а водитель выглядел таким пафосным, что путешествие показалось роскошным. Что странно для девушки, только что проехавшей двадцать семь часов в автобусе и мечтавшей принять душ и переодеться.

В итоге мы заехали в престижный район, которые везде выглядят одинаково. БМВ не останавливался, пока мы не доехали до самого дальнего угла квартала. Дом был не самым большим, но и не маленьким. Арка над входом и стильно подстриженный газон заставляли его казаться круче, чем есть на самом деле. Так же, как и гараж на три машины.

— Это Роллс Ройс, — сказала я, увидев машину, стоявшую рядом. Не знаю, какая модель, но он точно старый и в прекрасном состоянии. Я решила, что ни за что не выйду со своей стороны. Переползу через колени Лиама, если придется, но я не хотела нечаянно поцарапать машину, которая стоит дороже, чем дом моих родителей.

— Разбираешься в машинах? — впервые заговорил водитель.

— Просто знаю, как выглядит Ройс, — честно ответила я.

Он улыбнулся широкой обезоруживающей улыбкой, показывающей все зубы. Я расслабилась, хотя и точно знала: этот мужчина — оборотень, причем довольно доминантный.

— Я и сам не любитель. Эту машину подарила мне жена, а вторая досталась в наследство от отца.

— Ужасно хорошее наследство.

— Да, но я бы предпочел, чтобы отец все еще был жив.

— Простите, — пробормотала я. Лицо залилось краской. Серьезно, как я могла быть такой дурой? Мне вообще нельзя открывать рот. — Я не хотела…

Его улыбка стала грустнее, но доброта в глазах была очевидна.

— Конечно, милая. Я не ругал тебя, просто делился своим горем, — он открыл дверь и вышел из машины. Я ждала, пока Лиам встанет, но дверь с моей стороны открылась, и наш водитель протянул мне руку. — Знаешь, отец умер десять лет назад, но я все равно скучаю по нему каждый день.

— Я знаю, каково это, — сказала я, пока он помогал мне выбраться из машины. Его рука была размером с мамину любимую сковородку, но я чувствовала себя защищенной, а не скованной от того, что он держал меня.

— Я так и подумал, — сказал он, легонько сжимая ладонью мой локоть. — По твоим глазам заметно.

— Странно, болит-то сердце.

Он снова грустно улыбнулся, отпустил меня и жестом показал идти в сторону двери. Не очень приятно было поворачиваться спиной к оборотню, но этот, похоже, из хороших парней, поэтому я подчинилась.