Изменчивая судьба

— Просто для информации, ты теперь в курсе про…?

— Николь. Твоих родителей. Роль, которую сыграла Альфа-стая в их гибели.

Николь заскулила.

— Я знаю про армию Лиама и про то, чего они от меня ждут.

Алекс успокоил сестру, поцеловав ее в лоб.

— Армию Лиама? — спросил он, продолжая тереться об нее носом, как часто делали волк-Скаут и волк-Лиам.

— Это как армия Дамблдора, только вместо злого временного директора мы сражаемся со злой временной Альфой.

— Временной Альфой?

— Как бы там ни было, она недолго продержится на своем месте, — да, я знала, сама должность ужасна, но для этого поста не существовало худшего кандидата, чем Сарварна. Её нужно отстранить от власти, даже если мне придется прибегнуть к убийству. Не знаю, готова ли я, но Лиам поможет подготовиться, в этом я уверена.

— Знаешь, как-то это не звучит. Я бы предпочел Орден Джедаев, раз уж это сражение со злой Империей и все дела.

Я фыркнула.

— Джэйс сказал то же самое.

— У него хороший вкус.

— Да, он действительно выбрал себе отличную спутницу, — сказала я. — Я бы не смогла найти лучше, даже если бы случайно заставила их навсегда поклясться друг другу в верности. Ах, подождите. Я именно это и сделала, не так ли?

Я снова смогла насладиться удивленным лицом Алекса.

— Джэйс и Талли? Серьезно?

— Ну да, все выглядит довольно серьезно.

Алекс наклонился и сказал Николь:

— Ты была права. Стоит умереть, и сразу начинается самое интересное.

Он пошутил, но мне стало как-то тяжело на сердце. Конечно, такие встречи во снах лучше, чем ничего, но я скучала по нему. Он должен быть со мной в реальности. Как бы все повернулось, если бы он был рядом? Может, он спас бы меня от Альф? Мне пришлось бы скрываться с ним? Он бы тренировал и учил меня, или все эти обязанности все равно достались Лиаму? А если так, поехал бы Алекс с нами?

Вероятно, если бы Алекс не умер, всего этого вообще бы не случилось. Я до сих пор понятия не имела, почему начала превращаться, но каждая догадка была связана с ночью смерти Алекса. Если бы он выжил, я бы осталась обычным скучным человеком, и Альфы не узнали бы о моем существовании.

И Бог знает сколько лет продолжали бы терроризировать оборотней во всем мире.

Для меня это стало откровением. Я уже смирилась со своей новой жизнью оборотня, но тогда я была счастлива, что начала превращаться. Я не хотела этой войны, но должна на нее отправиться. За некоторые вещи стоит бороться.

— Я сделаю это, Алекс, — сказала я. — Брошу вызов Сарварне.

Его рука замерла на шее Николь.

— Сейчас

— Нет, твой брат всеми средствами дал понять, что я еще не готова. Но когда буду… — я снова представила себя на поле посреди хвойного леса. Завывал ветер. Вокруг лежали раненые и мертвые. Мы с Сарварной стояли друг напротив друга, и её нож торчал из моего живота.

«Нет, — сказала я себе. — Этого не будет». Талли сказала, что будущее не высечено на камне. Ну, или это было в «Терминаторе», не помню уже. В любом случае, я должна верить. Должен быть способ сделать это и выжить. Ну, или в крайнем случае, подготовить запасной план, чтобы кто-то продолжил мое дело и спас всех.

— Ты не обязана этого делать, — сказал Алекс, выводя меня из ступора.

Я посмотрела в его серые глаза, которые никогда не забуду.

— Нет? Разве это не та судьба, к которой ты меня все время подталкивал?

***

Меня просто выдернуло из сна. Иногда бывает, что ты задремал в воскресенье после обеда, но тут телефон звонит, и ты резко просыпаешься, сердце бешено стучит, и ты никак не можешь начать соображать. Еще хуже, когда вместо знакомого рингтона телефона тебя будит визг шин, громкий гудок и вопли какого-то мужика.

— Какого лешего…? — я вцепилась в первую попавшуюся под руку вещь.

— Какой-то черт на мотоцикле подрезал нас, — ответил Лиам, а потом кивнул на свою ногу. — Вообще-то это больно.

Я глянула на свои пальцы, впившиеся в ткань его джинсов.

— Ой, прости! — я отдернула руку, будто его нога была обжигающе горячей. — Мне очень жаль. Я… эммм…

— Спала и внезапно проснулась от звуков внезапного и потенциально смертельного ДТП? Ага, я понимаю. Ничего страшного.

Ну конечно нет. Нечего тут стыдиться, и именно поэтому я попыталась объяснить кровь, прилившую к моему лицу и шее.

Я откинулась назад и ждала, когда цвет щек вернется к норме. Если верить дорожным знакам, мы въезжали в Индианаполис, наш следующий пункт назначения. А значит, спала я минимум два часа. Странно, как во сне время сворачивается в клубок. Я готова поклясться, что на пляже с Алексом провела минут двадцать от силы, но в реальности прошли часы. Время таинственно.

— Мне он тоже иногда снится, — это был даже не шепот, просто выдох. Я даже не уверена, что правильно расслышала. Выражение лица Лиама не изменилось. Он был все так же расслаблен. Я ждала его дальнейших слов, но он продолжил, только когда я повернулась: — Обычно это мелочи. Мы занимаемся какой-то фигней, иногда просто смотрим телик, и я понимаю, что-то не так. А потом вспоминаю.

Его поза и мимика не изменились, но сжатый кулак, лежавший на истерзанной мной ноге, пугающе побелел.

— Как только я вспоминаю, что он мертв, сон заканчивается. Мне не удается поговорить с ним, — он посмотрел на меня. Зря: я была не готова увидеть боль в его глазах. — Я не могу так, как ты.

— У меня и такие сны бывают, — конечно, такие мои сны были не про Алекса, а про человека, которого я убила, но Лиаму этого знать не обязательно. — Фрейд бы сказал, это все из-за незаконченных дел и желания сказать нечто важное, чего мы уже никогда не сможем сообщить.

Я не очень много об этом думала. Если считать бесконечные часы навязчивой одержимости за «много».

— Но ты говоришь с ним, — парировал Лиам.

— Откуда ты знаешь? — спросила я. Может, он способен залезть мне в голову, как Талли?

Лиаму было настолько неловко, что я подумала — сейчас он откроет мне секрет и скажет, что обладает силами Провидца.

— Ты сказала его имя, — обратился он к своей коленке. — А потом улыбнулась. А потом нахмурилась. И снова нахмурилась. Как будто с кем-то беседовала. У тебя было лицо как во время разговора.

— Лицо как во время разговора? Такое бывает? — спросила я.

— У тебя бывает, — абсолютно серьезно ответил Лиам.

Я точно не знала, что он имел в виду, но была практически уверена, что это комплимент.

Я подумала о том, чем готова поделиться. Мои сны с Алексом были такими личными, что я не хотела говорить о них с кем-либо, и уж тем более с тем, кто не постесняется назвать меня дурой, раз я верю, что Алекс действительно связывается со мной с того света. Но разговор с Джэйсом все еще звучал в моей памяти. Все дело в доверии, и вчера ночью Лиам доверил мне свое прошлое. И ему тоже было нелегко этим поделиться.

Доверие должно быть взаимным.

— Иногда у меня бывают такие яркие сны с Алексом. Я их видела еще до…

— До..?

— До несчастного случая, — все еще тяжело было произносить это слово, но я знала, что это правда. — Я вижу яркие сны, будто я стою на одной стороне озера, а Алекс на другой. И под «яркими» я имею в виду то, что могу чувствовать ветер и ощущать вкус дождя.

Лиам кивнул, будто все понимал.

— Та часть озера во снах была мне совершенно незнакома, но именно туда Алекс повез меня в ночь своей смерти, — это было наше первое и единственное свидание. — Я рассказала ему, что вижу это озеро во снах, и он как будто расстроился, но не мог точно сказать, почему, — потому что тогда он был в форме волка. У нас получалось на удивление хорошо общаться, учитывая, что один из нас был лишен дара речи, но все же не настолько хорошо, чтобы обсудить нюансы снов.

— Теперь, когда мне снится этот берег, он там. Все настолько реально, что я забываю, что это сон.

Поначалу эти сны позволяли мне сбежать. В них Алекс обнимал меня сильными руками, целовал теплыми губами. Я ощущала каждое прикосновение.

— Будто несчастный случай все равно произошел, но он вернулся ко мне. И пытается помочь, сделать, что может, успокоить и дать совет во сне.

Я не могла заставить себя посмотреть на Лиама.

— Думаю, — глубокий вдох. — Эти сны реальны.

Он не сразу ответил, и мне показалось, что он меня игнорировал. Но мне стоило догадаться — Лиам делал так, когда разговор становился напряженным. И хоть это могло время от времени слегка сводить его собеседника с ума, наверное, это хорошая тренировка. Мне не помешает думать перед тем, как говорить.

— Моя прабабушка была Ходящей во снах, — наконец сказал он. — Она умерла еще до моего рождения, но мама часто о ней говорила. Иногда у мамы случались странные видения, которых она не понимала, пока не получала ответа во сне. Она сказала, что это бабушка помогала ей, приходя сквозь сон. Когда я был маленьким, то верил в это. Само собой, бабушка возвращалась во сне. Это логично. Особенно учитывая то, что я наблюдал, как мой папа раз в месяц превращался в волка, а мама предсказывала метель.

Я хотела отметить, что странно представлять, как маленький ребенок наблюдал за жутким и болезненным процессом превращения, но вместо этого сказала:

— Вы жили в Канаде. Разве это так сложно? Там метель каждый день по будням и два раза по выходным.

— Когда я вырос, начал сомневаться, — продолжал Лиам, будто я ничего не говорила. — Я подумал, может, так маме проще переваривать информацию, но… — он выдохнул и потер затылок. — О чем он говорит с тобой?

— Не знаю… обо всем? — я почувствовала вкус крови и поняла, что прикусила губу. — Вначале он приходил каждый раз, когда я засыпала, и мы говорили обо всем, о чем только можно, — в те первые недели это были единственные нормальные разговоры в моей жизни. — Когда я превратилась, он стал приходить реже, и мы говорили о деле. Размышляли, как я могла стать оборотнем. Он спрашивал, что происходит, и давал советы, — понять было сложно, но он старался изо всех сил. — Его наказали после нашего побега, он пропал на месяц и с тех пор появляется очень редко. Я рассказываю ему обо всем, он говорит загадками, а потом я требую, чтобы он все разъяснил. Он клянется, что они ему не позволяют, — я пыталась улыбнуться, но получилось плохо. — Сегодня мы говорили о восстании и моей роли в нем.

Лиам ожидаемо напрягся.

— Они — это кто?

— Ангелы? Боги? Феи? — не то чтобы я верила во всех них. — Не знаю. Он весьма осторожен с этими нюансами. Он сказал, что если раскроет слишком много, у него вообще отберут способность посещать меня.

Мы подъехали к Индианаполису, и движение стало плотнее. Лиам с интересом наблюдал за машинами, смотря мне через плечо. По его лицу я ничего понять не могла. Постоянная хмурая гримаса сменилась какой-то неуверенностью. Грусть? Смущение? Переживание? Неверие? Мы были не настолько близки, но я часто испытывала весь спектр этих эмоций.

— Я рад, что ты у него есть, — сказал он проехавшему мимо автобусу со школьниками. — Хорошо, что он там не один.